— Удивительно, — Р.М. усмехнулся. — Ты всегда догадываешься о том, что я хочу сделать, прежде, чем я о том говорю. И никогда не понимаешь истинных причин того, что я делаю. Как это вообще возможно — догадываться о следствиях, не подозревая, какими были причины?
— Я женщина, — коротко сказала Таня.
— И, следовательно, — ведьма, — пробормотал Р.М.
4
Заявление об уходе шеф пробежал взглядом и молча спрятал в ящик стола, а с Романом Михайловичем заговорил о расчетах модели решетки, которую надо бы ввести в машину. Тогда Р.М. положил второе заявление — об отпуске на неделю в счет очередного. Шеф прочитал и это заявление, спросил:
— Отчего вдруг?
На самом деле причина его не интересовала, точнее, он воображал, что знает ее, и что деликатная эта причина как-то связана с тем обстоятельством, что Петрашевским в последнее время интересуется прокуратура. Вот и вчера следователь звонил. Уверял, что ничего серьезного, но все же из прокуратуры просто так звонить не станут. Иногда Петрашевский бывает невыносим, пусть себе идет в отпуск, посидит неделю дома, всем спокойнее. А чем он дома занимается, и что у него со следователем — кому какое дело.
Подписанное шефом заявление Р.М. отнес в дирекцию, о другом, спрятанном в ящик, напоминать не стал, через день-другой шеф и сам перечитает и как-нибудь обязательно отреагирует. Во всяком случае, вернувшись, можно будет продолжить разговор.
Собрался Р.М. быстро, в лаборатории все были уверены, что отъезд его связан с судебным делом, по которому он проходит свидетелем.
С дневной почтой пришло письмо из Министерства электротехнической промышленности. Приятное письмо, но и опасное в некотором роде. Замминистра информировал, что в январе в Москве будет проведен семинар по изучению методики прогнозирования открытий, одним из авторов которой является Р.М.Петрашевский. Означенный Петрашевский приглашается принять участие в семинаре и выступить с основным докладом.
Таня обрадовалась необычайно — как же, признали методику! Соберутся люди бог знает откуда и будут изучать теорию открытий, и это после десяти лет полного равнодушия. Признали! Значит, перестройка дошла и до этих бюрократических сфер?
Р.М. по здравом размышлении остудил Танин пыл. Во-первых, почему министерство? Было бы естественно, если бы семинар провела Академия Наук, но она упорно молчит. Во-вторых, что значит «один из авторов»? А кто второй? Видимо, там считают, что Петрашевский — член большого авторского коллектива. Впрочем, кто знает, что именно считают там. Всесоюзный семинар
— его ведь нужно очень тщательно готовить, верно подобрать участников и, главное, содокладчиков. Как они там вообще это мыслят? Предложение выглядит несерьезным. Похоже, в министерстве спутали методику открытий с чем-то сугубо техническим и прикладным. Поэтому нечего трубить в фанфары, нужно точно выяснить, что происходит.
Однако, мысль о семинаре не отпускала, и Р.М. прикидывал уже, какие материалы будут нужнее всего, и кого из энтузиастов методики в других городах необходимо пригласить. Подумав об энтузиастах, он вспомнил о Гарнаеве, который давно уже не давал о себе знать. Стало немного стыдно — у того неприятности, и его исчезновение говорит о том, что вряд ли все обошлось. Давно нужно было позвонить, привык, что Евгений обычно является сам.
Гарнаев оказался дома и сообщение о семинаре воспринял с нормальным энтузиазмом. Разумеется, он поедет с огромным удовольствием и даже за свой счет, если министерство не оплатит дорожных расходов. И доклад «Открытия в астрофизике» он подготовит. Как дела на работе? Вполне нормально для такого директора. Далее последовал рассказ, суть которого сводилась к тому, что перестройка еще не коснулась нашей благословенной республики, если даже московская комиссия, приехав и осмотревшись, сначала ужасается, а потом, после «тайной вечери» у президента республиканской Академии, вернувшись в Москву, пишет в отчете нечто совершенно неожиданное и диаметрально противоположное тому, о чем шла речь, когда комиссия покидала обсерваторию. И тут уж одно из двух: либо правды на земле вовсе нет, либо то, что происходит, и есть правда, и тогда кому нужна эта перестройка, о которой столько говорят, в том числе и директор, и московская комиссия, а все идет, как шло при дорогом Леониде Ильиче.
И в этой обстановке Евгений вылез на семинаре с сообщением о методике прогнозирования астрономических открытий. Разумеется, привел пример: он как раз доказал, что скопление звезд в Орионе есть молодой комплекс, и сделал это вполне по методике, пройдя, не споткнувшись, все шаги алгоритма. Сам ходил окрыленный — так все красиво получилось! — и других думал если не увлечь методикой, то хотя бы заинтересовать и отвлечь от склок. В результате едва не схлопотал выговор по партийной линии. При чем здесь партия? Очень просто. В учебниках философии написано, что открытия непредсказуемы. Это есть партийная линия. Гарнаев утверждает, видите ли, что может открытия предсказывать. И ссылается не партийную литературу, а на творения некоего Петрашевского, опубликованные почему-то издательством «Металлургия». Почему не «Наука»? Потому, что науки в этом нет. Сейчас, во время перестройки слишком много воли дали кое-кому под предлогом так называемого плюрализма. Подмазаться к перестройке захотели, естественно, и всякие антинаучные элементы. Завтра, значит, Гарнаев начнет читать перед наблюдениями тексты из Библии на том основании, что ведь книга же, издана на русском языке… В общем, вместо обсуждения методики обсудили личность докладчика, обещали еще и на будущей аттестации припомнить. И припомнят, память у них хорошая.
Сначала Р.М. слушал и посмеивался. Чтобы в наши дни такое, и где — в астрономии? Лет сорок назад такой сюжетец прошел бы на ура. Но сейчас?
— А что сейчас? — сказал Гарнаев с горечью. — У нас там вроде классовой борьбы. Шашки наголо — и пошел! Кому пожалуешься? Московской комиссии, которая только что постановила, что директор вполне соответствует? В газеты писать? Писали уже. Что еще? В суд не подашь — смешно. Демонстрацию устроить? Для этого разрешение нужно.
Что посоветовать в подобной ситуации, Р.М. не представлял. Впрочем, советовать Евгению что бы то ни было, смысла не имело — поступал он обычно под влиянием минутного импульса.
— У меня такое впечатление, — продолжал Гарнаев, — что все мы находимся под колпаком у какой-то внеземной цивилизации. Она специально засылает к нам типчиков вроде нашего директора. Причем, это массированная диверсия, не у нас ведь одних такая ситуация, в науке это сплошь да рядом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});