Читать интересную книгу Два ледокола: другая история Второй мировой - Владимир Новоженов

И делается это следующим образом…

В период с 28 ноября по 1 декабря 1943 года в Тегеране состоялась конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании. Основным вопросом конференции был вопрос о послевоенной судьбе Германии. Вот цитата из стенограммы беседы Сталина и Рузвельта, состоявшейся под занавес конференции, 1 декабря 1943 года в 15 часов 20 минут:

Рузвельт. В Соединенных Штатах может быть поднят вопрос о включении прибалтийских республик в Советский Союз, и я полагаю, что мировое общественное мнение сочтет желательным, чтобы когда-нибудь в будущем каким-то образом было выражено мнение народов этих республик по этому вопросу. Поэтому я надеюсь, что маршал Сталин примет во внимание это пожелание. У меня лично нет никаких сомнений в том, что народы этих стран будут голосовать за присоединение к Советскому Союзу также дружно, как они сделали это в 1940 году.

Сталин. Литва, Эстония и Латвия не имели автономии до революции в России. Царь был тогда в союзе с Соединенными Штатами и с Англией, и никто не ставил вопроса о выводе этих стран из состава России. Почему этот вопрос ставится теперь?

Рузвельт. Дело в том, что общественное мнение не знает истории. Я хотел бы поговорить с маршалом Сталиным о внутреннем положении в Соединенных Штатах. В будущем году в Соединенных Штатах предстоят выборы. Яне желаю выдвигать свою кандидатуру, но если война продолжится, то я, может быть, буду вынужден это сделать. В Америке имеется шесть-семь миллионов граждан польского происхождения, и поэтому я, будучи практичным человеком, не хотел бы потерять их голоса. Я согласен с маршалом Сталиным в том, что мы должны восстановить польское государство, и лично я не имею возражений, чтобы границы Польши были передвинуты с востока на запад — вплоть до Одера, но по политическим соображениям я не могу участвовать в настоящее время в решении этого вопроса. Я разделяю идеи маршала Сталина, я надеюсь, что он поймет, почему я не могу публично участвовать в решении этого вопроса здесь, в Тегеране, или даже весной будущего года.

Сталин. После разъяснения Рузвельта я это понимаю.

Рузвельт. В Соединенных Штатах имеется также некоторое количество литовцев, латышей и эстонцев. Я знаю, что Литва, Латвия и Эстония и в прошлом, и совсем недавно составляли часть Советского Союза, и, когда русские армии вновь войдут в эти республики, я не стану воевать из-за этого с Советским Союзом. Но общественное мнение может потребовать проведения там плебисцита.

Сталин. Что касается волеизъявления народов Литвы, Латвии и Эстонии, то у нас будет немало случаев дать народам этих республик возможность выразить свою волю. Это, конечно, не означает, что плебисцит в этих республиках должен проходить под какой-либо формой международного контроля.

Рузвельт. Конечно, нет. Было бы полезно заявить в соответствующий момент о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы.

Сталин. Конечно, это можно будет сделать. Я хотел бы знать, решен ли окончательно вопрос об отъезде завтра?

Рузвельт. Мне сообщили, что завтра будет благоприятная погода.

Документ был опубликован еще в начале 60-х годов прошлого века и никогда не был оспорен ни Сенатом, ни Конгрессом США.

Про пакт Молотова — Риббентропа знают все.

Про пакт Сталина — Рузвельта предпочитают не вспоминать. Особенной забывчивостью страдают США и страны Балтии. Оно и понятно. Ведь с людоедом Сталиным здесь торгуется не людоед Гитлер, а весьма приличное лицо — президент США…

Пакт Молотова — Риббентропа действовал полтора года, пакт Сталина — Рузвельта — сорок шесть лет! И о последнем — ни гу-гу… Зато вот в сентябре 2008 года вдруг засуетились. Пример РФ времен Ельцина относительно Катыни, видимо, обнадежил. Но надо и помнить старую пословицу: «жадность фраера погубит». Эта «жадность» и заставила досужих работяг из СМИ поднять стенограммы и сдать в тираж всю эту картину 1943 года. Ибо как только кто-то и где-то говорит НИКОГДА — сие очень хочется проверить. Чтите мудрость. Не говорите никогда НИКОГДА…

Но тормозить американцы не стали. И началось все видимо с этой декларации:

Конгресс просит президента США и госсекретаря США призвать правительство Российской Федерации признать, что советская оккупация Латвии, Эстонии и Литвы в соответствии с пактом Молотова — Риббентропа в течение последующих 51 года была незаконной.

Дословно: «США никогда не признавали эту незаконную и насильственную оккупацию, и последующие президенты США сохраняли не прерывавшиеся дипломатические отношения с этими странами в течение всей советской оккупации, никогда не признавая их в качестве советских республик».

То есть ну не с СССР, так с постСССРовской России ответ-покаяние стребуем! Мы же борцы… или не борцы?… за свободу и права человека на всей Земле.

Вот Вам, Резун-Суворов, все варианты нормальной морали политиков всех наций и цветов…

Прошу. На выбор…

Нуда… понимаю Владимира Богдановича. Живет-то он ноне в Англии. В самой правовой стране капитала. Хотя он эту страну считает страной «мякенького» социализма. Меня это очень тронуло… Еще бы добавил «жиденького». Посему если для него где-то и что-то случается иное, то это совершенно нетипично, просто потому, что «невесту украли в соседнем районе». Поэтому у Резуна-Суворова и такие модераторы…

Так вот, коллега, ежели читаете эти строки — знайте, что и в этом Вашем убеждении по Катыни у Вас, Владимир Богданович, есть тот же очень серьезный оппонент. Это Юрий Игнатьевич Мухин. Вот зайдите в Сеть… Наберите в поисковике его фамилию. И обнаружите, что еще 14 лет назад, в 1995 году, он специально для сомневающихся опубликовал книгу «Катынский детектив». Вот там все доказательства и найдете. Кто в катынском лесу расстрелял почти 15 тысяч поляков. И самое главное — когда… Думаю, это Вам будет интереснее судьбы и обстоятельств смерти 35-го президента США. Впрочем, я не думаю, что это поменяет Ваше мнение о том, что СССР — страна-палач.

Слишком хорошо понял суть Ваших работ Ваш коллега — Владимир Буковский.

Да и, судя по последним Вашим работам 2008 года, Вы прекрасно знаете труды Ю.И. Мухина.

Только вот аргументов у всегда готового к бою Суворова, кроме как «всякие там Мухины….», не нашлось. Ну не увидел я Вашего желания возразить Мухину конкретно…

Видимо, нечем…

4

Есть и другая дата — 13 июня 1941 года.

И здесь Суворов безупречен как логик разбора исторических фактов.

Медленно, но верно к началу 1941 года на западных границах СССР было расположено 12 советских армий из 17 образованных.

Подготовлены и сформированы к лету 1941 года еще 11 армий.

Из них только одна пополнила пять дальневосточных, доведя блокирование японской угрозы до шести дальневосточных армий. А вот десять армий второго эшелона пополнения были двинуты к западным границам с Германией 13 июня 1941 года.

Одна только 9-я армия чего стоила! Она по плану формирования имела 20 дивизий, т. е. более полумиллиона солдат и офицеров, которые к тому же имеют дополнительную поддержку семи механизированных корпусов и двух авиадивизий. Чтобы понять эту махину только одной советской армии, достаточно сказать, что ее танковая поддержка могла бы составить более 3300 танков.

Весь вермахт Гитлера начал Вторую мировую войну с 3700 танками.

А тут у Сталина только в одной армии из 22 запланированных на западной границе их практически столько же, как и у всего рейха.

И появилась эта армия-махина территориально на границе союзницы Германии — Румынии.

Этот исторический факт — по словам самого В.Суворова — произвел на него ошеломляющее впечатление. Самая мощная армия СССР — и стоит не на прямой границе с Германией! А вот, мол, все до этого было логично в доказательных рассуждениях Владимира Богдановича. Неужели сбой в его сверхтщательной теории о СССР как стране-агрессоре?

Ну не Румыния же для СССР предмет агрессии!

Но нет, не беспокойтесь. Сбоя не будет.

Вот после этой даты, 13 июня, т. е. за неполных десять дней до начала агрессии Гитлера против СССР, Сталин уже ничего не мог предпринять для изменения и хода, и итогов Второй мировой войны. Он окончательно тронул всю свою невероятную военную мощь и дал ей движение к западным границам. Именно с этого момента мы и получим катастрофу первого года войны против Германии.

Именно в силу общего тактического замысла — вести грядущую войну не на территории СССР, а за ее пределами — наше верховное военное руководство двинуло вплотную к границе всю свою авиацию на расстояние вплоть до 2 км, расположило на полевых аэродромах подскока практически весь основной 10-тысячный запас своих боевых самолетов, придвинуло, не разгружая из эшелонов, до 1 млн. тонн боеприпасов, сконцентрировало в прифронтовой полосе более 100 тысяч единиц орудий и минометов.