Завершаем все свои дела и вечером покидаем город. К Дрейку добираемся уже затемно. Угощаем его десятком жареных гусей, которых привезли. Мне тоже досталась гусятина, хлеб и сыр, а Сивка наелась овса и на закуску пощипала травки.
Ночью отправляемся в путь. Дрейк говорит, что знает направление, и что к утру будем на месте. Вот и славно. Привязав себя и Сивку к шипу на его спине, ухитряюсь даже поспать, пока летим.
Просыпаюсь от холода. Продираю глаза, протираю запотевшие полётные очки и понимаю, что мы забрались чрезвычайно высоко. Впереди, в шапке из облаков, возвышается крутая гора, с выпирающей в сторону острой скалой на вершине. Наверное, из-за этой скалы её и назвали Остроносой.
Накрываю лежащую рядом Сивку попоной, сам пью зелье защиты от холода. Скоро мы приближаемся к вершине. Дрейк кружит над ней, а потом вдруг сигает вниз.
Впивается в гору когтями и повисает на отвесном склоне, как человек-паук. Сивка ржёт с перепугу, кое-как удерживаясь на изгибах драконьей спины. Я тоже едва не упал. Верёвка могла и не выдержать такого рывка.
— Осторожнее! — кричу.
— Ой, простите, — отвечает Дрейк. — Я забыл, что вы там. Вон оно.
Смотрю вперёд и вижу перед носом дракона маленькое кривоватое деревце с голубыми листьями. Вроде и красивое, а вроде и убогое какое-то. Странные вкусы у короля русалок.
Лопату я с собой не взял, а кирку тем более — она бы точно тут пригодилась. Придётся полагаться на аккуратность огромных когтистых лапищ.
Дрейк, сложив пальцы щепотью, весьма ювелирно для своих габаритов вырезает дерево из скалы. Даже корни не повредил.
Собственно, на этом всё. На всякий случай привязываю редкое деревце к шипу, и спускаемся.
Удобно, когда у тебя есть друг-дракон. Чтобы добраться до этой горы и тем более залезть на неё, пришлось бы потратить неделю, не меньше.
У подножия Остроносой устраиваем завтрак. После него Дрейк показывает своё растущее мастерство иллюзии. По очереди принимает облик горы, берёзовой рощи и грозового облака.
Пока мы бродили по городу, он без дела не лежал в тех холмах. Тренировался. Глядя на него, и мне хочется заняться чем-то полезным. Достаю из ножен меч и пытаюсь фехтовать. Получается хреново. Наверное. Я понятия не имею, как должно быть.
Глим что-то говорил про «довериться» мечу.
— Слышь, я тебе доверяю, — бормочу, глядя на блестящий клинок. — Сделай крутое что-нибудь.
Меч меня игнорирует.
— М-да, — бурчу. — Совсем из ума выжил. Ладно с лошадью говорить, но с оружием…
Сивка фыркает и театрально поворачивается ко мне ж… крупом. Взмахивает хвостом, будто отгоняя меня, как муху.
Чего она дуется? Что я такого сделал? Сама ведёт себя не пойми как.
Когда Дрейк наигрался и отдохнул, собираемся лететь обратно. Прямо среди бела дня — дракон намерен превратиться в облачко, чтобы нас не обнаружили.
Сомневаюсь, что никто не заметит быстро летящее облако. Но если двигаться среди настоящих облаков, то может и прокатить.
К вечеру возвращаемся к столице. В этот раз садимся ближе к городу, у небольшой дубравы. Дрейк ложится на землю и прикидывается частью леса. Лишь бы никто не решил через него проехать.
Пытаюсь положить на Сивку седло. Но та понимает, что мы вновь собираемся в город и наотрез отказывается. Сначала просто отпихивает меня мордой, а потом вообще кусает за плечо.
— Ты с дуба рухнула? — указываю на стоящие вокруг деревья.
Лошадь громко ржёт и решительно топает копытом. Мол, никуда я не пойду.
— Что тебя так напугало в городе?
Гнедая смотрит на меня исподлобья. Типа ну я бы сказала, если б могла.
— Ладно, раз ты такая трусишка, — пытаюсь исподтишка взять её на слабо, но Сивка не обращает внимания, — подвези меня хотя бы немного. А то я до утра буду топать.
Это я, конечно, преувеличил, тут максимум час ходьбы, но лошадь соглашается. Едем, затем я оставляю её в рощице недалеко от дороги. Пусть попасётся, травка тут сочная. Дальше отправляюсь пешком, неся в мешке драгоценный голубой каштан.
Пройти через ворота успеваю в последний момент — их уже закрывали на ночь. Добираюсь до лачуги Глима и передаю ему деревце. Артефактолог оказывается немало удивлён, что я обернулся так быстро. Свой секрет не раскрываю, на вопросы не отвечаю и говорю, что вернусь утром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сам отправляюсь в таверну. А то как это, в фэнтези-мире побывал, а в кабак не зашёл! Главное, в драку не угодить. Не хочу боксировать с гномами, у них кулаки как моя голова. Не говоря уже про орков.
Выбираю таверну поприличнее, деньги-то есть. Роскошно ужинаю кабаньей вырезкой и отправляюсь спать в просторную комнату, на кровать с балдахином. Становится немножко совестно за то, что я тут шикую, а мои друзья ночуют на холодной земле. Но давайте признаёмся честно, дракона и лошадь в таверну всё равно не пустят.
Успокоив себя таким образом, укладываюсь на перину и мгновенно засыпаю.
Глава 20
Сладко потягиваюсь до хруста в позвоночнике. Нежусь в солнечных лучах. Обнимаю подушку и собираюсь прикорнуть ещё на пять минуточек или на полчасика, как пойдёт. Но потом вспоминаю, что в холодном-холодном лесу меня ждёт Сивка, да и Дрейк наверняка соскучился и проголодался.
Не хочу, чтобы дракоша слопал какого-нибудь пилигрима. Прикуплю ему курочек, на себе всё равно много не утащу.
Наскоро завтракаю омлетом, надеюсь, слизи улитки в нём нет. Взгляд падает на увесистый свиной окорок, типа хамона. Думаю, Дрейк останется доволен деликатесом. Беру, закидываю лакомство на плечо как дубину. Чувствую себя настоящим добытчиком, подумаешь, купил за халявные деньги.
Топаю к Глиму. В трущобах меня начинают преследовать тощие собаки и старые знакомые попрошайки. Отмахиваюсь от них и стучу в дверь.
— Кого нечистая принесла, — открывает заспанный гномоэльф. — О, ты пожрать притащил.
— Что? Нет. Шар готов? — хмуро любопытствую, окорок мой захотел, ух…
— Я те ночью, что ли, работать должен был? Щас доделаю. Посиди в сторонке, не мешайся под ногами.
С недовольной миной прохожу вглубь захламлённой хижины. Из-под потолка на меня шипит летучая мышь. Вздрагиваю от неожиданности, но быстро грожу ей окороком и усаживаюсь на скрипучий стул.
— А ты это, — несмело подаю голос, — что имел в виду, когда сказал, что надо довериться артефакту?
— То и имел, — бурчит из-за стола, ковыряясь в корнях голубого каштана. — Не мешай, сказано.
Чувствуя себя Сивкой, недовольно фыркаю, скрещиваю руки на груди и начинаю играть в гляделки с мышью. Та смотрит на меня, как на еду, и даже облизывается. Отщипываю кусочек от окорока, встаю и протягиваю между прутьев клетки.
Летучая крыса мигом хватает угощение, чуть палец не оттяпала.
— Ты чего творишь? — подрывается Глим. — Ей мясо нельзя! Это ж вурдалак! Сейчас как превратится и сожрёт нас обоих.
Отпрыгиваю от клетки, спотыкаюсь об стул и даже за меч хватаюсь. А чародей вдруг начинает истошно хохотать.
— Ты что в деревенские байки веришь? Вурдалаков не бывает.
— Кто его знает, что у вас тут бывает, а что нет, — бормочу и понимаю, что прокололся.
Глим хитро щурится и глядит на меня поверх стеклянного шара, в который уже запихал деревце. Осталось, наверное, только какое-то колдунство сделать, потому что по виду «аквариум наоборот» готов.
— У кого это у нас? — спрашивает. — Ты сам откуда?
— Я издалека прибыл. С юга, — почти не вру.
— М-м. Из Терляндии, что ли? У вас там, смотрю, вообще тёмный лес.
— Угу, — киваю. — Образование никуда не годится.
— Оно и видно, что хреново у тебя с образованием. Даже не знаешь, что Терляндии не существует.
Корчу рожу и чертыхаюсь про себя. Не рассказывать же ему, кто я на самом деле. А то судя по его лачуге, может и на опыты пустить.
— Тебе-то какое дело, — говорю. — Тебе за шар платят, а не за расспросы.
— В общем, никакого, — Глим возвращается к делу. — Подозрительный ты. Про тебя и твою лошадку опасные личности спрашивали. Кому на хвост наступил?