Уже более часа бились армии, с обеих сторон было много убитых, а успех не склонялся ни на ту, ни на другую сторону. Но вот силы союзников стали ослабевать. Рыцари все глубже врезались в ряды русско-литовских войск. Литовские хоругви стали отступать. Татары в беспорядке умчались к озеру Любень. Рыцари уже запели победный гимн и бросились преследовать литовские хоругви. Однако торжество их было преждевременным.
В центре боевого порядка союзников контратака конницы Валенроде натолкнулась на стойкое сопротивление трех смоленских полков.
Во главе смоленских полков — князь Юрий Лугвеньевич Мстиславский, внук Димитрия Донского. Он в блестящем стальном шлеме и длинной кольчуге из металлической сетки, верхом на огромном разгоряченном коне. При появлении рыцарской конницы Юрий Мстиславский поднимает меч над головой и громко кричит своим воинам:
— Дружинники! Смоляне! Не посрамим земли русской, разобьем немецких рыцарей, как разбил врагов своих на поле Куликовом дед наш, великий князь Димитрий! Плотнее строй! Копья вперед! Умрем, но победим!
Атака немецких рыцарей натолкнулась на живую стену русских воинов, ощетинившуюся копьями и рогатинами.
Смоленские полки успешно отбили атаку превосходящих сил конных рыцарей, повернулись к ним фронтом и прикрыли правый фланг польского войска. Одна из смоленских хоругвей во время схватки почти полностью была уничтожена, но остальные дрались с необыкновенным упорством и стойкостью.
Вот как об этом пишет хронист Ян Длугош: «В этом сражении русские воины — смоляне, составлявшие три хоругви, упорно сражались и одни не приняли участие в бегстве, заслужив этим бессмертную славу. Хотя один полк и был разбит, а его знамя свалено на землю, два других полка, как подобает мужам и воинам храбро сражались врукопашную и вышли победителями, соединившись потом с польскими войсками».
Таким образом, русские смоленские полки своим мужеством и героизмом в решающий момент изменили ход битвы. Правый фланг польского войска был прикрыт от удара немцев.
В это время с правого фланга орденского войска перешли в наступление 20 рыцарских отрядов Лихтенштейна. Они были встречены 17 хоругвями первой линии польского войска. Зындрам из Машковиц был в первых рядах Краковской хоругви и смело повел свои войска на врага. Противники спускались навстречу друг другу с холмов и почти на всем скаку вступили в ожесточенную схватку. Когда ломались копья, воины действовали мечами и палицами. Пешие сходились врукопашную, и дрались секирами и бердышами, палицами и дубинами. Звонко раздавались тяжелые удары по рыцарским доспехам. Падали лошади, рыцари вываливались из седел, тела сраженных воинов устилали поле битвы.
В первых рядах конной Краковской хоругви сражался самый сильный, прославленный польский воин Завиша Черный Сулимовец. Рядом с ним дрались его брат Ян Фарурей, воины Флориан Елитовец из Корытницы, Карбек из Гур, прославленный воин Якса Грый из Тарговиска по прозвищу Лис и многие другие.
Завиша Черный на горячем коне косил врагов мечом направо, и налево. Его черный панцирь, усеянный серебрянными звездами, уже издали наводил ужас на врагов. От смертоносной руки Завиши погибло много немецких рыцарей. По временам Завиша равномерно двигал щитом и отбивал удар копья или меча врага. При каждом взмахе его меча падал поверженный враг. Завиша скакал вперед, не оглядываясь, прокладывая дорогу остальной массе польских воинов.
Но вот впереди Завиши появился огромного роста рыцарь — комтур Арнольд фон Баден, который так ловко и сильно работал мечом, стоя пешим на одном месте, что вокруг него образовался целый вал из тел поверженных польских воинов. Всякий, кто приближался на длину меча Арнольда, падал и погибал, будто сраженный молнией.
Завиша соскочил с коня и бросился на Арнольда в единоборство, крича:
— Кржижак![32] сдавайся или дерись со мной!
И вот они схватились врукопашную. Завиша был меньше ростом, но превосходил силой Арнольда. Под ударами польского меча треснул немецкий щит, затем страшным ударом Завиша разрубил шлем и голову фон Бадена. Немец был сражен. Завиша Черный двинулся дальше.[33]
Когда Якса Грый убил мечом еще одного из командиров орденского войска комтура Гамрата фон Пимпенау, у немцев произошло замешательство, которым воспользовались поляки, прорвав боевую линию рыцарей.
В это время конница Валенроде, возвратившаяся на поле боя после преследования русско-литовских войск, атаковала поляков с фланга и тыла. Поляки заколебались. Рыцарям удалось свалить большое королевское знамя. Знаменосец Марцин из Вроцимовиц был убит. Вновь раздались звуки немецкого победного гимна, рыцари дали шпоры коням и бросились в гущу поляков. Наступили решительные минуты. Казалось, что союзные войска не выдержат бешеного напора рыцарей.
Тогда по приказу Витовта, находившегося теперь в рядах польских войск и сменившего уже третьего коня, в бой вступили хоругви правого крыла второй линии польского войска. Они совместно со смоленскими полками отбросили конницу Валенроде. Большая часть рыцарей была перебита или захвачена в плен, только немногим удалось спастись бегством.
На левом фланге союзного войска положение оставалось тяжелым. Рыцари Лихтенштейна продолжали теснить поляков. Тогда Зындрам из Машковиц двинул хоругви левого крыла второй линии на помощь первой. Вокруг места, где было свалено польское знамя, люди и лошади сбились в один водоворот, мелькали мечи, шлемы, щиты, морды лошадей, стоны раненых смешивались с лязгом оружия. Наконец, королевское знамя было отбито и снова поднялось над рядами польских войск. Воодушевление охватило воинов, и они ударили на немцев с еще большим ожесточением, точно в каждой хоругви прибыло людей.
Около пяти часов дня рыцари, теснимые союзными войсками, по всему полю сражения стали отходить к своему лагерю. Увидя это, гроссмейстер Юнгинген лично повел в бой последний резерв, стремясь задержать отход своих войск. Впереди скакали отборные рыцари в блестящих доспехах на разгоряченных конях, со свежими силами и отчаянной решимостью отомстить за павших орденских братьев.
Юнгинген сделал попытку охватить правое крыло польского войска, но его отряды были встречены выступившими вперед польскими хоругвями третьей линии, в которых находились чешские, моравские и силезские воины. Славянские рыцари, действуя мечами и секирами, врубились в самую гущу тевтонских рыцарей, разили немцев, но опрокинуть их никак не могли. И Ян Сокол, и Ян Жижка, и другие то наступали, рубя и сокрушая кругом, то отходили, прикрываясь щитами, чтобы дать отдых лошадям и себе.
Вот один из рыцарских отрядов прорвался в тыл польским войскам и устремился к тому месту, где стоял король Ягайло со свитой. Ягайло, увидев рыцарей, схватил копье и хотел броситься на противника, но был удержан своими приближенными. Вдруг один из рыцарей, заметив богатые доспехи короля, отделился от строя и с опущенным копьем помчался к Ягайло. Король выставил свое копье вперед и ранил рыцаря в лицо, а находившийся рядом канцлер короля Збигнев Олесницкий выбил всадника из седла. Упавший немец был добит подбежавшими воинами королевской свиты.
Наконец, над полем боя раздались крики: «Литва возвращается!» Князь Лугвений Ольгердович Мстиславский Жигмонт Дмитриевич Корибут собрали свои войска, отошедшие к озеру Любень в начале боя, и теперь шли с ними навстречу отрядам Юнгингена. Атака свежих русских и литовских сил была неожиданной для рыцарей и привела их в полное замешательство. Союзники ударили на немцев с двух сторон: поляки слева, русско-литовские войска справа. Орденское войско попало в клещи, из которых ему уже не суждено было вырваться.
Польские воины били в первую очередь братьев Ордена в белых плащах, литовцы и русские наносили удары по лошадям противника, перебивая им ноги, а затем врукопашную уничтожали пеших неповоротливых рыцарей.
Литовский воин Божебут рогатиной выбил гроссмейстера Юнгингена из седла. Юнгинген упал и погиб под копытами лошадей. Окруженные рыцари падали на колени и сдавались.
Бежавшие немцы пытались обороняться в вагенбурге с помощью пехоты. Повозки, скрепленные цепями, ощетинились остриями копий, из-за поклажи летели тучи стрел, бомбарды изрыгали пламя и каменные ядра. Чешский отряд первым прискакал к вагенбургу и повернув коней вдоль возов, пытался найти слабое место. Несколько смельчаков уже свалились под ударами врага.
Ян Жижка прыгнул с седла прямо на воз с поклажей, за ним последовало еще несколько воинов. Но Жижка не успел проложить себе дорогу внутрь вагенбурга. Резкий удар, подобный удару бича, хлестнул его по лицу. Ян свалился на землю и потерял сознание.[34]
На помощь чешским воинам подоспели поляки и русские, которые ворвались в вагенбург и разгромили пехоту Ордена, обратившуюся в бегство.