Читать интересную книгу Апокалипсис: р. от о.л. - Даниил Аксенов

  Я начала присматриваться, надеясь, что пойму. Его сухие потрескавшиеся губы теперь шевелились как заведенные. Звука голоса не было слышно, что неудивительно. Мужчина пытался намекнуть, как его можно спасти? Указывал путь? Просил выполнить последнее желание? Надо сказать, что я всегда трепетно относилась к тем, кто не причинил мне никакого вреда. Несколько месяцев назад у меня был приятель - любитель компьютерных игр. Так вот, я удивила его тем, что играя в 'стрелялки' на его компьютере, никогда не палила по гражданским. По противнику - да, иногда случайно по своим, но по населению - ни-ни.

  - Это лишь компьютерные человечки, - смеялся он. - Их не существует! Вот смотри, тебя убили из-за твоей мягкости! Стреляй по всем!

  Но я не делала так. И, может быть, встречалась бы с ним до сих пор, если бы он поступал, как я, и щадил мирных несуществующих человечков.

  Между тем мужчина продолжал шептать. 'Налей'? Нет, нелепость. 'Убей'? Кажется, тоже нет. 'Добей'? О-о... вот оно что. 'Добей меня!'

  Приехали, друзья мои. Неужели кому-то может показаться, что я похожа на убийцу? Или хотя бы на спасителя - облегчителя страданий таким путем? Да и чем, позвольте узнать, мне его добивать? Пальцем, что ли? Так до него вообще не дотянусь. Нужно прыгать. А прыгну - провалюсь в пропасть. За что там уцепиться? Не за мужчину же! Кстати, я заметила именно в тот момент, что если пройду по узкому 'мостику', то с другой стороны уже прыгнуть не получится. Слишком далеко оттуда незнакомец.

  Казалось бы, иди, Аня, спокойно через мостик, а потом - к зеленой двери. Вон она виднеется в конце коридора. К чему уделять внимание всяким глюкам? Но я так не могу. Смотрю на раны мужчины, на его глаза, губы, на эту проклятую веревку, которая его держит, но не убивает... Чем же ее перерезать? А если удастся перерезать, то как страдальца снять?

  От этих мыслей отвлек грохот за спиной. Я обернулась и мои глаза наверняка стали размером с чайные блюдца. Там рушился пол. Обвал начался прямо от стены, через которую я вошла сюда, и сейчас постепенно добирался до меня. Мраморные блоки с шумом, но без пыли, падали куда-то вниз. Один за другим, медленно, но неуклонно. Еще секунд двадцать и пол рухнет подо мной. Может быть это и галлюцинации, но даже в них умирать не хочется. Скорее к мостику!

  Я бросаю на мужчину последний взгляд. Он смотрит на меня и шепчет, шепчет... о, проклятье! Рядом с его головой расположены какие-то металлические скобы, которые идут от меня в сторону и наверх. Если обойти с другой стороны, то за них не уцепиться. Прости, незнакомец. Я не могу помочь...

  Уже смещаюсь вправо, заношу ногу над узкой полоской мрамора, а потом... иду назад. Есть вещи, которые выше моих сил. Я прыгаю в пропасть. Конечно, не вниз, а в сторону, к той стене, где висит мужчина. И - хватаюсь за него. За грубую рубаху, скользкую от грязи, за его вялые плечи... Клянусь, если бы не знала, что брежу, то так бы никогда не сделала!

  Мужчина широко раскрывает глаза. Раздается какой-то противный хруст и тело тут же теряет упругость. Мертв! Он умер из-за моего веса. Веревка наконец убила его.

  Знаете, выяснилось, что это непростое дело - висеть на покойнике, да еще и грязном. Представляю, во что превратилось мое новое черное платье.

  За спиной продолжал раздаваться грохот. Это рушились последние мраморные блоки. У меня не было никакого желания выяснять, начнет ли падать пол и после пропасти. Поэтому я быстро подтянулась и ухватилась за первую скобу, расположенную рядом с головой мертвого незнакомца. Теперь-то стало ясно, для чего эти скобы. Несмотря на кажущийся ужас ситуации, я карабкалась резво. Скобы шли к потолку наискосок, и с каждым движением приближали меня к другой стороне. Мои ноги оттолкнулись от покойника и я повисла на четвертой, последней железке. Почти подо мной на высоте примерно трех с половиной метров начинался пол. С таким прыжком справился бы и школьник. Я немного раскачалась и отпустила руки. А через секунду стояла на противоположной стороне. Что интересно: отсюда ни до мертвеца ни до скоб не допрыгнуть. Словно мое больное воображение специально предусмотрело такое расположение.

  Однако я не стала медлить. Обвал на этой стороне еще не начался, зеленая дверь была рядом и я устремилась туда, не обращая внимания на две коричневые двери справа. Мне хотелось поскорее покончить со всем этим.

  Ладонь ощутила гладкую рукоять двери, которую я тут же рванула на себя. Впереди был свет. Нормальный желтый электрический свет, а не белый! Значит, там дом. Я быстро вывалилась из двери, мне даже показалось, что она меня подтолкнула, прежде чем захлопнуться. Мгновение - и за спиной стена. Я облокотилась на нее, чтобы отдышаться и поняла простую вещь. Эта вещь лишний раз подчеркнула мудрую мысль, что торопиться нужно с оглядкой. Дело в том, что я находилась не дома, не в своей квартире. А где-то на улице.

  Я паниковала примерно минуту, хватаясь за голову и разглядывая свои покрытые запекшейся жижей руки в тусклом свете фонарей. Где я очутилась? Как сюда попала в реальности? Мысли все больше и больше запутывались. Нельзя ведь поверить в существование Первого Дома! Скорее верится в раздвоение личности.

  Совершенно случайно взгляд упал на коричневую поцарапанную вывеску. 'Пер. Товарищеский' - чтение далось мне с некоторым трудом, но слегка охладило разгоряченные мысли. Я находилась совсем недалеко от дома, минут двадцать быстрой ходьбы.

  За моей спиной раздались шаги. Обернувшись и захлопнув рот, я заметила мужчину в темной куртке и дурацких светло-желтых ботинках. Он подошел совсем близко, но увидев мое перепачканное лицо, резко отшатнулся. Представьте, это был первый случай, когда парень отшатнулся от меня. Довольно необычное ощущение. Но что это значит? Продолжение бреда? Или мой вид на самом деле ужасен? Или мужчина - иллюзия?

  Именно в тот момент мне впервые показалось, что я не брежу, а это все происходит на самом деле. Почему? Да потому что глюки на то и глюки, чтобы отличаться от реальности. Если бы незнакомец приблизился ко мне и сказал: 'Девушка, что с вами? Нужна ли вам помощь?', я бы нисколько не сомневалась, что он - иллюзия. Но мужчина поступил как в реальности! Прошел мимо возможно раненой девушки! Вам ясно, о чем я? Если к примеру, я сейчас упаду на московский тротуар, то надо мной пройдет человек пятнадцать, прежде чем кто-то соизволит позвонить в скорую. Это - реальность, а бред был бы иным.

  Когда я осознала весь ужас ситуации, что меня могут видеть на самом деле в таком состоянии, то это вытеснило все переживания по поводу расстройства психики. Какие могут быть волнения о реальности мира, если лицо, платье и туфли выглядят ужасно? Скорее домой! И лучше - 'огородами'! Мыться, переодеваться, а потом уже разбираться со всем остальным.

  Я бросилась в ближайшую подворотню в поисках тени. Мне больше всего хотелось добраться до дома, не попадаясь никому на глаза. Фонари горели плохо, и это радовало! Я стремительно побежала от куста до дерева, от дерева до подъезда, от подъезда до чьей-то припаркованной посередине дороги машины... Признаться, еще в тот момент мне показалось, что бегу как-то неправильно. Не хромаю, нет, а просто мой бег получается подозрительно быстрым. Поначалу я списала это все на обман зрения, но потом, когда перепрыгнула небольшую лужу, поняла, что умею прыгать через лужи! Вот какой длины препятствие может преодолеть нормальный человек на бегу? Метра два? Три? Я прыгнула на все четыре. Это меня так потрясло, что остановилась и обернулась, забыв о маскировке. Лужа была всего ничего - метра полтора в диаметре, а мой прыжок с успехом мог бы преодолеть три такие! Знаете что? Мне впору записываться в Олимпийский резерв, а не продавать парфюм.

  Моя растерянность от неожиданно открывшихся способностей не длилась долго. Чтобы убедиться в том, что хоть это - правда, я пару раз снова перепрыгнула через лужу. Правда, с места получалось не так хорошо, как с разбега, но все равно, думаю, что мне были бы рады в легкоатлетической сборной любой страны.

  Это открытие слегка отвлекло от мрачных мыслей о моей внешности. Но не полностью. Подозреваю, что если бы мне каждый час вручали по Нобелевской премии, то пятьдесят девять минут из шестидесяти я бы думала о том, как выгляжу перед всеми этими камерами и зрителями. А еще одна минута ушла бы на то, чтобы понять, как мой прикид сочетается с цветом диплома. Поэтому я тут же поставила свои новые способности на рельсы практичности и все-таки побежала домой, стараясь не обращать внимания на жалкий и грязный лоскут, который бил по коленкам.

  Мне удавалось держаться в тени. Лишь пару раз я оплошала: сначала выскочила на веселую компанию малолетних подростков, настолько перепугав милых детей, что кто-то из них выронил бутылку крепкого пива, а потом чуть на столкнулась с какой-то опрятной старушкой, которая тихо ойкнула и шепотом выругалась.