Читать интересную книгу К чертям собачьим - Дэн Кавана

— Следи за тем, что говоришь, или тебе когда-нибудь отрежут язык и сделают из него жаркое. Они мои друзья, мои гости.

— Друзья Белинды, а твои гости.

— Может, и так. Ну и что. Мне нравится, когда дом не пустует. Я пока что не трясусь над каждым пенни. И вообще, главное для нас — позаботиться об Анжеле.

— Ты их для этого и пригласил?

— Ну, не всех. Салли и Дамиан — да, я хотел, чтобы они её развлекали.

Даффи подумал о том, где была Анжела, когда Дамиан и Салли развлекали сами себя на бильярдном столе.

— Что насчёт Лукреции?

— Она подруга Анжелы. Мы её давно знаем. Она помогает со свадебным платьем, или чем там они занимаются, — туманно пояснил Вик.

— Джимми?

— Ну… Джимми… как же без него. Он не всё время проводит здесь. У него лагерь где-то в лесу.

— Ты серьёзно?

— Конечно. Само собой, у него есть и дом где-то тут же, в округе, и здесь он бывает иногда по нескольку дней, но у него там, в лесу, устроено что-то вроде лагеря. Ему там нравится. Наверное, это напоминает ему армию.

— Это оттуда он заключает сделки с недвижимостью?

— Не думаю, чтобы Джимми продавал так много домов, чтобы твоя ирония была уместна, — ответил Вик.

— А Таффи?

— А Таффи… Таффи — гость этого дома, — по голосу Вика можно было подумать, что он ещё не вполне привык употреблять это выражение.

— После того, как он «погостил» в «Мейдстоуне» и «Скрабсе», ему это, наверное, кажется райским местом.

— Ты не умеешь прощать, Даффи.

— Нет, но я думаю, что если ты приютил у себя известного жулика, и начало пропадать столовое серебро, два и два сложить нетрудно.

— «Приютил» — слово не из твоего словаря, Даффи. Да мне и самому оно никогда не нравилось. Не думаю, что Таффи интересует моё столовое серебро. У себя не крадут, верно?

— А что, твой дом — это и дом Таффи?

— Даффи, я буду с тобой откровенен. Я знаю Таффа довольно давно. Я знал его ещё до того, как он угодил в газеты. И скажу тебе, он переменился. Он стал другим человеком.

— Да неужели?

— Именно так. И я могу тебе это доказать. Он стал нудным.

— В каком смысле?

— Это всё оттого, что за решёткой он изучал социологию. Он теперь любит всё растолковывать. Бывало, положив глаз на чужую вещь, он брал её себе, и дело с концом. Теперь, даже если он увидит банк, и дверь в деньгохранилище будет распахнута, он захочет сначала проштудировать всю историю Уолл-стрита, а уже потом решит, чувствовать ему там себя как дома или нет.

— Неплохое применение.

— Больно уж ты циничен, Даффи, вот в чём твоя беда. Я всегда знал, что копперы куда циничнее бандитов. И готов побиться об заклад, что бандиты куда больше жертвуют на благотворительность.

— Это потому, что они зарабатывают куда больше копперов.

Вик засмеялся.

— А вот с Таффи я об этом даже не заикаюсь. Ему тут же захочется что-то доказать.

— Давно он здесь?

— Месяц, может, два.

Даффи вопросительно поднял брови.

— Ему не так-то легко найти работу. Ты представить себе не можешь, насколько предвзяты бывают люди.

— Убедись, что он не возьмётся оформить своё пребывание у тебя официально. Типа, не может жить нигде, кроме как в загородных особняках.

— Это уж моя забота.

— И твоего банковского управляющего.

— У меня всё в порядке, Даффи. Не нужно обо мне волноваться.

— Ладно. Теперь скажи мне, какой дурью они тут у тебя травятся?

— Никотином, конечно. Может, и алкоголем тоже.

Даффи ждал.

— Я не знаю, да я и не спрашиваю. Я не интересуюсь ни тем, кто с кем спит, ни тем, курят ли они травку.

— Принимая во внимание ваши прежние деяния, — начал Даффи, словно зачитывая приговор.

— Да пошёл ты. Я же плачу тебе, ты ведь не станешь на меня стучать, верно?

— Верно. Ладно. Так у кого из них любовь-морковь с Анжелой?

— Ну, у Генри, я надеюсь. Но я же сказал…

— Да ладно, Вик, если ты не спрашиваешь, это не значит, что ты не знаешь, так ведь?

— Ну да.

— И что?

— Ну, Джимми несколько лет был очень ею увлечён.

— И когда она обручилась с Генри, ему это встало поперёк горла?

— Трудно сказать.

Даффи хмыкнул.

— Нет, я имею в виду, трудно сказать, потому что это ведь Джимми. Помнится, он действительно провёл некоторое время у себя в лесу. Но… видишь ли… может, всё дело в том, что в то лето расплодилось на удивление много кроликов.

— Очень убедительно. Кто-нибудь ещё?

— Я уже тебе сказал, они одна компания.

— Дамиан? Таффи?

— Ты думаешь, Дамиан этим интересуется? Таффи? Да нет, раз уж она помолвлена с Генри. Она бы не поступилась этим ради Таффи.

— Ты?

— Даффи, это что, лесть?

Даффи ждал.

— Ты что, не помнишь, была такая старая открытка? С двадцати до тридцати — три в неделю запусти. Если есть уж тридцать лет — раз в неделю, и привет. Если больше сорока — можешь говорить «пока». Нет, надо показать тебе эту открытку.

Даффи ждал.

— Так ты не шутишь? Послушай, честное слово, если у тебя есть Белинда, тебе не нужна Анжела.

— Хорошо, — сказал Даффи. — Это пока всё, сэр, — добавил он, переходя на тон полицейского, — но не изменяйте местопребывания, не сообщив об этом нам. И сдайте на время свой паспорт.

— Браво! — сказал Вик.

— Да, раз уж мы здесь, скажи мне ещё кое-что. Почему миссис Колин — миссис?

Вик ухмыльнулся.

— Когда она только к нам поступила, у неё был ухажёр, и мы всё спрашивали её: «Когда мы уже будем называть вас „миссис“?», ну и всякие там подковырки. Она порвала с ним — почему, мы так никогда и не узнали — и мы решили, что больше не будем её так называть, но её почему-то это задело. Даже забавно. Ну вот, с тех пор она так и осталась миссис Колин.

— Понятно. И ещё одно. Тот халат, что ты мне дал. Что за орёл там нарисован?

— Это не орёл, это птица феникс.

— Опять геральдика?

— Да.

— Я эту геральдику никогда не пойму.

— Ну, феникс означает…

— Не надо, Вик. Мне не интересно.

Даффи пошёл по лужайке, завернул за угол, пересёк гравийную дорожку и направился к конюшням. Конюшни были не так богато обшиты деревом, но всё равно напоминали Даффи особняк в лондонском предместье, который могли себе позволить только очень богатые люди. Строение давало приют двум лошадям, трём автомобилям и мистеру и миссис Хардкасл. Лучшее помещение занимали лошади — и они же, вне всякого сомнения, получали максимум отпущенного Белинде тепла, но и у Хардкаслов было две комнаты внизу, две наверху и столько места для парковки, сколько их душе было угодно. Даффи ещё не видел Рона Хардкасла, исполнявшего обязанности садовника, конюха и мастера на все руки; не увидел он его и сейчас. Дверь открыла миссис Хардкасл.

— Я тут хожу, проверяю сигнализацию, и мистер Кроутер думает, не подключить ли конюшни. Вы не возражаете, если я…

— Осматривайтесь, — ответила миссис Хардкасл, — я уже уходила. Мне надо готовить обед. Мужа тоже сейчас нет. Но брать у нас всё равно нечего.

— Да, но, наверное, тут всё дело в лошадях, — Даффи почувствовал, насколько неубедительно то, что он говорит. А может быть, и нет: защитить лошадей, а не мистера и миссис Хардкасл. Да, это, пожалуй, похоже на Белинду.

К лошадям он заглядывать не стал. Лошади кусаются. У них там бывают такие укороченные дверцы, и они сидят себе тихонько среди сена и ждут, пока ты сунешь к ним свой любопытный нос. Щёлк! и носа нет, а может, и половины лица. Вместо этого Даффи заглянул в гараж; там стояли бежевый «Рейндж-Ровер», красный «Эм-Джи» и «Датсун-Черри» неопределённого оттенка, вроде фиолетового, но не фиолетового. Так он дошёл до квартирки Хардкаслов. У них тоже были такие дверцы из двух половинок, как у лошадей. Даффи откинул щеколду на нижней.

Это был чистенький маленький домик: кухня и общая комната внизу и две спальни и ванная наверху. Даффи осматривался исключительно как бывший полицейский, не получая от этого никакого особенного удовольствия. Бывает, что вам нравится рыскать по чужому жилищу — как правило, если там живут люди более состоятельные, чем вы — или менее добропорядочные. Ах, так вот на что ты тратишь все эти деньги, что получаешь за свои грязные махинации, думаете вы, держа двумя пальцами (словно лягушку) какую-нибудь уродливую гобеленовую подушечку. Но с обычными людьми, бедными людьми, людьми симпатичными вы не испытываете такого удовольствия. Заглядывать в их жизни вам так же неприятно, как если б кто-нибудь заглянул в вашу. Даффи лишь мельком глянул в спальни и пошёл вниз, а оттуда — на двор. На случай, если за ним наблюдают из дома, он отошёл на несколько шагов, затем окинул взглядом окна, крышу и кивнул. Он обогнул строение, прошёл мимо чистенького маленького огородика. За домом помещался угольный подвал, дровяной сарай и чуланчик с односкатной крышей. Даффи по инерции тронул дверцу чуланчика; она была заперта. Точно так же, по инерции, огляделся в поисках ключа. С ключами ведь всегда так: если их нет в одном очевидном месте, значит, они в другом, почти таком же очевидном. Нет под большим камнем? Переверните маленький. Или, вот как сейчас, нет под большим цветочным горшком? Загляните под маленький. Даффи поднял ржавеющий ключ и отпер дверь. Перед ним выстроился ряд вил, мотыг, лопат и бог знает каких ещё орудий садовода, но Даффи они не заинтересовали. Он подошёл к задней стенке сарайчика и стянул прикрывавшую какой-то квадратный предмет мешковину. Ну и ну. Он, конечно, ещё не был знаком с Роном Хардкаслом, и вполне могло оказаться, что сей джентльмен — знаток и тонкий ценитель вин, но на текущий момент Даффи отметил тот факт, что винный запас Рона был в два раза больше, чем у Вика — а точнее, два ящика «Виньо верде» и два ящика того самого розового шампанского, к которому был неравнодушен хозяин дома.