‒ Солнышко, покажи, пожалуйста, где у тебя сильнее всего болит? ‒ сказала я, украдкой утирая слезы.
‒ Ручки болят, ‒ сын вытянул ладони, показав мне полосы на запястьях и содранную кожу. ‒ А еще колено и спина. Мам, я не мог терпеть, было так больно, страшно и я заплакал, а они ремнем.
‒ Тише, маленький, мама с тобой, теперь все будет хорошо, ‒ сын, захныкав, уткнулся мне в шею, а я почувствовала, как меня снова охватывает ярость, желание собственными руками свернуть шею каждому, кто притронулся к Рону, проникало в каждую клеточку. Я встряхнула головой. ‒ Пойдем, сейчас водичка все смоет.
Зашел Кори, принес чистую одежду и молоко.
‒ Брат сказал, ажаны на площади не лютовали, только уже когда в управление попали, руки распускать начали.
Я посадила Аарона в таз, вручила молоко и повернулась к нему.
‒ Как он?
‒ Руку вывихнули, но тетя Марта уже вправила, сказала, что хорошо ‒ не сломали.
‒ Пусть приходит, как поест. Нам все сейчас надо делать быстро.
‒ Хорошо, передам.
Кори вышел, а я быстро намылила Рона, ополоснула обеззараживающим раствором, насухо обтерла. А когда начала мазать заживляющей мазью, пришел Гарри.
‒ Ты как?
‒ Бывало и хуже. Спасибо, Насть, ‒ он не знал, что дальше говорить или делать.
‒ Сам справишься? ‒ кивнул. ‒ Тогда вон мыло, два тазика, и еще ведерко с отваром, им уже как помоешься, ополосни все царапины. Потом этой мазью намажешь, одежда твоя вот. И прошу тебя, поторопись. У нас мало времени, если кто-то узнает Аарона по описанию, то здесь мы не в безопасности.
‒ И что же делать? Куда же я, и без парней… ‒ Гаррет растерялся еще сильнее.
‒ Отсидимся несколько дней в одном месте, о нем никто не знает, а как ажанам надоест патрулировать бедные районы и искать нас, сбежим.
‒ Куда?
‒ Это я тебе скажу, уже покинув Росдол. Так безопаснее для всех.
Через полчаса уже одетые, обутые и даже немного пришедшие в себя мальчики стояли у двери.
‒ Берегите себя, ‒ Марта не скрывала слез. ‒ Будьте осторожны.
‒ Спасибо за все, я пришлю тебе весточку обязательно, ‒ обняла я женщину.
‒ Ты справишься? ‒ с надеждой она посмотрела на меня.
‒ А у меня есть выбор?
‒ Только не сгинь, как Кора, кроме тебя у них никого нет. Я ведь предлагала младшим остаться со мной, но они сказали, что без брата никуда.
‒ Я знаю, если что-то пойдет не так, они вернутся к тебе.
‒ Надеюсь, у тебя получится, куда бы вы ни отправились.
‒ Прощай, ‒ сказала я и выпустила тьму, под прикрытием которой мы впятером, обходя подворотнями прочесывающих район ажанов, добрались до чердака.
Где, наконец, дети уснули, лежа на спальнике и прижавшись друг к другу, а я, поцеловав
Рони в висок, закурила и, спрятавшись во тьме, дала волю слезам.
Глава 14 или томительное ожидание имеет свойство сводить с ума
«‒ Знаешь, что хуже всего в засаде?
‒ Что?
‒ Ожидание.
‒ А я думал отсутствие горячего чая и туалета…»
Хорошо, что мы не попытались вырваться из города сразу, так как пока я сидела у окна, мимо дома прошли три пары караульных. Утром, покормив мальчишек и взяв обещание, что не высунутся с чердака, я пошла проверять ворота и покупать карту. Или воровать. Как получится.
Только сначала я попросила Гаррета посмотреть, есть ли вспышки, когда пользуюсь тьмой, и провела несколько экспериментов.
Оказалось, что тайник, который я делала до этого и предположительно «скрыла туманом», для обычного человека выглядел, как просто стена, то есть не обладающий магией его бы не нашел, даже если очень захотел. А вот маг увидел бы тот самый туман, в отличие от тьмы. Эта, неожиданно появившаяся способность, не проявляла себя ни как в… Буду называть его магическим фоном, пока не узнаю термин. А главное, я пожеланию могла делать эту тьму осязаемой или нет. Вот только она пожирала энергию, но не мою. Мальчиков. Когда я их прятала. Поэтому вчера им было не очень хорошо, и поэтому мы не покинули город. Они бы не дошли до ворот. И я не знала, как это исправить, ведь чтобы уйти, нам в любом случае надо стать невидимками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А еще, от длительного использования у меня темнели глаза и волосы, и мне еще предстояло узнать, за какое время происходит процесс «окрашивания».
В раздумьях я укрылась тьмой как плащом, ей же запечатав дверь на чердак, если вдруг будут обыскивать дом, то дети будут в безопасности, их не найдут, и вышла на улицу.
Дорогу до «нижних» ворот я знала плохо, шла до них долго, тем более ажанов на улице было много, и страх быть замеченной все равно ел изнутри.
На воротах стоял десяток «гвардейцев», проверяющих всех чуть ли не до трусов, что вогнало меня в тоску, и я развернулась в сторону города. Карта нашлась в третьей книжной лавке, я даже не знала, что их так много в Росдоле. Являть себя свету мне не хотелось, и получение заветной бумаженции растянулось на неопределенное время. Местные не очень любили тратить деньги на книги, потому дверь открылась далеко не сразу. И искать нужное самостоятельно на бесконечных полках оказалось очень сложно.
На чердак я вернулась спустя часа три с половиной, изрядно напугав мальчишек. Но стоило мне убрать тьму, как тут же на руки с разбегу запрыгнул Аарон.
‒ Мама! Мамочка вернулась, ‒ я с радостью зарылась носом в волосы на его макушке и вдохнула ставший таким родным запах цветочного мыла.
‒ Да, мой хороший, вернулась, ‒ губы сами по себе расплылись в улыбке.
‒ А у тебя опять глаза и волосы черные, ‒ констатировал малыш, с серьезным взглядом осмотрев меня.
‒ Надо бы посмотреть за сколько они станут нормальными, ‒ сказал Гаррет. ‒ Что на улицах?
‒ Из города пока выхода нет, зато я раздобыла карту и свежих булочек, ‒ на последних словах и подмигнула малышне, и они радостно закопались в рюкзак. По чердаку разнесся аромат сдобной выпечки.
‒ Не важно, каким уродом он был, он был ажаном, одним из них, просто так не сдадутся, ‒ вздохнул Гарри.
‒ Прости, не надо было его убивать, ‒ произнесла я, хотя на самом деле, к собственному удивлению, не испытывала никаких мук совести по этому поводу. ‒ Не было бы сейчас столько проблем.
‒ Не извиняйся, ты меня из тюрьмы вытащила и спасла от виселицы, а этот урод... Он заслужил. Да и я сам виноват, надо было смотреть лучше, кого обворовываю.
‒ А, собственно, кого? ‒ заинтересовалась я, в видах местной аристократии еще не разобралась, а, видимо, нужно.
‒ Поверенный графа Эрка, а тот какой-то родственник короля. Ко мне даже гильдейская крыса приходила, сразу сказали, чтобы на помощь не рассчитывал.
‒ Ладно, не будем о плохом, у нас есть несколько дней, чтобы придумать, как скрыть вас от глаз и при этом не быть выпитыми моей тьмой.
Следующие три дня мы усердно думали, но результата не было. Выходила наружу только я, и то, ровно до ворот, проверить сняли ли оцепление, и до рынка, запасаясь продуктами в дорогу да балуя мальчишек разными вкусностями.
Утром четвертого дня на воротах я обнаружила лишь двоих ажанов, но не дала себя обмануть, специально просидев полтора часа, наблюдая за выездом. Вокруг крутилось человек двадцать ряженных, а между стенами светились фиолетовые полосы, когда кто-то пытался пройти без досмотра, они скручивались вокруг тела и человек падал, живой, но обездвиженный.
Ради интереса я подошла к этим магическим лучам и потянулась тьмой, фиолетовая лента никак не отреагировала. Тогда я вытянула еще щупальце и зажала им этот же лучик в метре от себя. Между тьмой магия исчезла, но стоило тьму убрать, как ленточка оказалась вновь на своем месте. Я несколько раз провела этот эксперимент, увеличивая количество захваченных лучей, убедилась, что смогу пройти туда и обратно незамеченной, и счастливая побежала к детям. Кажется, я знала, как нам сбежать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 15 или ничего не утаить от всевидящего Ока
Не оглядывайся, беги,
Уноси отсюда ноги,
Чтобы тебя найти,
Я всех уберу с дороги.