— Я ничего не думала, — толкаю ладошками Николая, но тот сильнее вжимает меня в стенку.
— И я говорил ранее, что ты не думаешь, совершенно без ума, — вновь беззлобно пытается меня поддеть, но понимает, что мимо.
— Вы очень капризный, Николай, вы об этом осведомлены? — смотрю насмешливо ему в глаза, он тоже пытается улыбнуться, но как-то быстро берет себя в руки и губкой трет наши тела.
— У каждого есть свои тайный и тёмные стороны, — едва касается моего уха и хрипит в ответ.
Этот жест действует на меня странным образом, закрываю глаза и довольно выдыхаю, позволяю себе расслабиться, и получать удовольствие от того, что меня балуют сильные руки, вместо того, чтобы придушить и зарыть на заднем дворе…
На часах полночь, а сон до сих пор не шёл. Зато Николай мирно спал на кровати, положив руку мне на бедро. Он действительно устал, это было видно по его слегка бледноватому лицу. Мне пришлось заставить его лечь спать, иначе бы он ещё долго пытался меня разговорить, как только выбрались из душа. А потом я пыталась убрать беспорядок на кровати, Николай искал чистое постельное бельё и изредка что-то под нос себе возмущался.
Кутаюсь в теплое одеяло и благодарю Бога за то, что позволил мне почувствовать себя живым человеком, что не дал окончательно нырнуть в отчаяние и послал в пути человека, который протянул руку помощи.
Поворачиваю голову к Николаю и улыбаюсь, ведь осознаю, что он даже в таком спящем состоянии выглядит красиво и соблазнительно. Не знаю почему, но мне хочется опять к нему прикоснуться, почувствовать тепло его тела, вдохнуть аромат. Я не запрещаю себе делать это, только ближе придвигаюсь и целую обнажённое плечо, носиком трусь об кожу и слышу, как довольно во сне что-то протяжно пытается выдавить из себя мужчина. Я пробую сильнее прижаться к его телу, хочу хотя бы немного поспать, чтобы с утра быть в нормальном состоянии.
12 глава
Сон действительно быстро сковал моё тело приятной негой, я не заметила, как уснула, прижавшись к мужчине. Впервые за последние несколько дней я спала спокойно и не просыпалась от каждого шороха за дверью. Мне удивительно быстро удалось восстановить физические силы, во всем теле чувствовала небывалый прилив энергии. Часы настойчиво показывали на то, что утро в полном разгаре, а я до сих пор нежусь в кровати под одним одеялом с Николаем. А у него просто удивительная способность спать богатырским сном.
Меня всегда удивляли подобные люди, за окном хоть камни с неба, а они спят и не думают о том, что где-то что-то глобальное происходит. Могу, конечно же, ошибаться, но какое-то седьмое чувство подсказывает, что он действительно любит поспать, либо же редко позволяет себе подобную роскошь, вот и спит теперь, как убитый.
У меня едва-едва получается выбраться из его объятий, и нет, он не проснулся, просто что-то себе пробормотал под нос и дальше размеренное дыхание. Я же села на кровати, почувствовала, как волосы скользят по обнажённой спине и неловко улыбнулась, вспоминая свои подвиги ночью. Неа, ни о чем не жалею, даже сейчас, когда смотрю на его спящее лицо, понимаю, что всё, что произошло со мной за последние двенадцать часов — самое приятное из событий последних двух недель моей жизни.
Почему-то возникает непреодолимое желание ещё раз прикоснуться к Николаю, но это странное желание я вмиг пресекаю, потому что не этим мне сейчас нужно заниматься. Я вообще позволила себе больше, чем следовало. А ведь собиралась исчезнуть из дома раньше семи часов.
Тоскливо сползаю с кровати, поспешно кутаюсь в халат, словно воровка крадусь из спальни в коридор, а потом поспешно, на носочках, мчусь вниз, чтобы отыскать вещи. Хорошо, что вчера удалось выкроить минуточку и аккуратно развесить влажноватые вещи на просушку.
За окном всё так же тускло и противно, но не льёт, как из ведра. О дожде напоминают только огромные лужи на клумбах, да куча мелких веток, разбросанных по двору. Да уж, погода не балует, а моя одежда совершенно не предназначена для серьёзных прогулок, видимо придётся раскошелиться на покупку новой курточки, теплой и удобной, такой, чтобы укуталась и согрелась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я давно не одевалась так, словно в армии отслужила. Совершенно не горела желание покидать тёплый уютный дом, здесь действительно было комфортно. Но мои планы никак не совмещаются с планами Николая, уж он точно не будет раз моему навязчивому пребыванию в стенах его обители. Делаю себе несколько бутербродов, два прячу в кулек. А потом — в рюкзак, третий ем на ходу, пока пытаюсь надеть обувь. Вроде бы делаю все поспешно, но что-то меня тормозит, какая-то глупая надежда что ли. Но это я себе просто нафантазировала. Никто не прибежит к тебе и не решит твои проблемы разом, всё нужно решать самостоятельно.
Мой взгляд случайно зацепляется за зонт, висящий на вешалке, тянусь к нему рукой, но поспешно отдергиваю её, стыжу себя за то, что чужое брать нехорошо. Глаза самовольно гипнотизируют нужный предмет, разум кричит не трогать, а руки хватают его и пихают в рюкзак.
— Я не ворую, просто беру в займы, — словно мантру начитываю своему подсознанию, но оно противится моим нелепым словам.
Ещё одно соблазнение в виде портмоне Николая опять цепляют мой взгляд. Не знаю, что пытаюсь в нем отыскать, но видимо что-то на подобии визитки, или паспорта, мне ведь интересно не только знать его имя, но и фамилию.
— Николай Иванович Самойлов, — читаю на пластиковом паспорте и усмехаюсь, в последний раз всматриваясь в красивое лицо моего спасителя, подушечкой большого пальца тру фотографию, словно кожей впитывая его образ в себя, а внутри не просветная тоска, которая разливается каким-то липким мраком по душе, — хватит, нужно прекращать.
Я бросаю портмоне на тумбочку, не обращая внимания на то, что содержимое вываливается на пол и усеивает ковер. Мне лишь со второй попытки получается открыть дверь и отыскать выход из усадьбы, аккуратно закрыть двери и лишь на тротуаре выдохнуть облегченно. Кручу головой и понимаю, что ещё очень рано, что люди вот-вот будут собираться на работу. Больше нет сил стоять у дома Николя, я собираю все свои силы в кулак и упрямо иду вверх по улице, в надежде встретить кого-то из жителей посёлка и узнать лучший способ добраться к вокзалу.
Николай
Где-то вдали долго и настойчиво трезвонит мобильный телефон. А у меня совершенно не желания просыпаться и вновь с головой нырять в реальность. Мне сейчас так хорошо в теплой кровати, ведь никуда не нужно ни спешить, ни ломать мыслями голову. Лениво потягиваюсь, чувствую, как хрустят косточки, как приятно растягиваются мышцы. И вдруг меня отрезвляет: открываю глаза, резко садясь и кручу головой по сторонам. В голове моментально выстреливает мысль: «Где Лиза?». И не зря меня сразу же беспокоит это вопрос, потому что какое-то нехорошее предчувствие селится внутри. Смотрю на часы: около восьми, черт, так рано, а ведь хотел проспать минимум до обеда.
Из коридора на первом этаже вновь призывно играет мелодия мобильного телефона, не иначе как Мишаня бьет во все колокола, будто бы не знает, что первую половину для я собираюсь посвятить сну. Нехотя сползаю с кровати, критически рассматриваю обстановку, и что-то мне подсказывает, что Лизу в доме я больше не увижу. Черт, мне видимо нужно было хорошенько запереть дверь, а ключ спрятать, хотя для шустрой девчонки и окна — не преграда, с первого этажа удрать проще простого.
Натягиваю штаны и босыми ногами шлепаю по полу, хорошо что в доме тепло и комфортно, париться одеждой не приходится. Телефон замолкает, а я имею возможность прислушаться к шумам в доме. И ничего, вообще. И чем ниже я спускаюсь, тем больше какая-то давящая атмосфера проникает под кожу.
Телефон вновь оживает и активно орет и вибрирует на поверхности тумбочки. Но я обращаю внимание не на мобильный, а на то, что мой портмоне валяется раскрытым на полу, из него вывалились деньги, паспорт едва виден под вешалкой, визитки тоже смешались с купюрами. Рычание моментально рождается в груди. Я меняюсь в лице, когда останавливаюсь у двери и понимаю, что она просто прикрыта, что искать Лизу в доме просто сверх идиотизма.