Она на минуту задумалась, а затем, махнув от отчаяния рукой, произнесла.
— Я готова вам рассказать все, что знаю об этом. Однако, у меня одно условие. Я хочу, чтобы этот разговор остался только между нами.
— Хорошо, я согласен на это условие, — произнес Лавров. — Говорите, я готов слушать вас.
Павел достал из стола лист чистой бумаги и приготовился писать.
— Этот товар, а если точнее, джинсы «Монтана» и куртки передал мне для реализации «Канадец». Вы, правы, это было в середине марта. В тот вечер он пригнал во двор УАЗ-буханку, которая была забита этим товаром. Откуда у него этот товар, я не знаю. Через день, он приехал ко мне на новой автомашине «Мерседес». Однажды, когда он был сильно выпившим, я поинтересовалась у него, откуда у него появилась эта машина. Он тогда рассказал мне, что забрал эту машину у одного барыги за долги. То ли в этот вечер у него было хорошее настроение, то ли по другой причине, но он мне рассказал, что этот товарищ отказался от их «крыше» и они его поставили на счетчик. Узнав от его друга, что тот уехал в Москву за товаром, они встретили его на дороге, когда он возвращался из Москвы. В ходе разговора, ребята «Канадца» забрали у него две машины — «Мерседес» и УАЗ с товаром. На нем числился еще, какой-то коттедж, который он отписал на «Жана». Кто-то из ребят рассказал «Жану» о товаре, который «Канадец» забрал помимо «Мерседеса». «Жан» тогда сильно наехал на него и потребовал у «Канадца», чтобы тот вернул ему УАЗ. В то вечер «Канадца» чуть не убили за это. «Жан», не любит, когда кто-то за его спиной распоряжается каким-то имуществом, которое якобы должно принадлежать ему. «Канадцу» удалось вывернуться из этой ситуации. Товар остался у ребят, а машину УАЗ они отогнали на базу «Жана». Сейчас машина стоит у «Жана» на базе.
— Это на улице Родина, которая? — переспросил ее Лавров специально, так как не знал, где находится эта база.
— С чего это вы взяли, что эта база на улице Родины? Нет, она находится не так далеко от Энергетического института. Там, на лугах.
— Понятно, — ответил ей Павел. — А я то, думал, что у него всего одна база. Луиза? А, кого ты знаешь из друзей «Канадца»? С кем он общается, кроме «Канадца»?
Она на секунду другую задумалась.
— С кем общается «Жан», я не знаю. Я его несколько раз видела с большими людьми нашего города. Вот о друзьях, «Канадца» могу рассказать. Самый близкий друг «Канадца», это Гришин Антон, по кличке «Гриня». Они с ним еще в школе вместе учились. С ними часто приезжал и Ермолин Олег, по кличке «Кактус». Остальных ребят я знаю только на лицо. У «Канадца» бригада в десять человек. В основном они занимаются вымогательствами и делают «крыши» бизнесменам. У «Жана» таких бригад, как бригада «Канадца», штук десять. Кто-то из них занимается банками, кто-то совершением квартирных краж. Как говорят у русских, каждой твари по паре.
Она подняла глаза на Павла. Он закончил писать и протянул ей ручку.
— Вот здесь распишись Луиза, — указал он ей пальцем. — Дату не ставь.
Немного подумав, он достал чистый лист бумаги и протянул его ей. Она удивленно посмотрела на него.
— Что вам еще нужно от меня? — спросила она удивленно у Павла. — Я же вам все рассказала?
— Напиши мне расписку, что ты решила добровольно помогать органам милиции в борьбе с преступностью.
— А, разве я отказываюсь это делать? — спросила она у него. — Я и так, вам помогаю?
— Луиза, будет лучше, если ты сама напишешь эту расписку. Сейчас я тебе продиктую стандартный текст.
Положив расписку Хакимовой в сейф, Лавров произнес:
— Теперь, ты свободна. Езжай домой. Я бы тебе посоветовал придержать этот товар. Причину, придумай сама.
Через минуту он подошел к окну и увидел удаляющуюся по улице фигуру Хакимовой Луизы.
* * *
Проводив Хакимову, Лавров направился к Харитонову.
— Ну, как «Душман»? Со щитом или на щите? — поинтересовался у него начальник отдела.
— Пока все нормально. Изъял у Хакимовой коробку с фамилией московского продавца. Вот почитайте, что она мне рассказала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Харитонов взял в руки протокол допроса. Отложив его в сторону, он посмотрел на Лаврова.
— Что планируешь делать дальше? — поинтересовался он у него.
— Думаю, завтра дернуть к себе «Кактуса». Поработаю с ним. Думаю, что «Канадца» дергать сейчас бесполезно, для разговора с ним у меня пока не хватает фактуры.
— Правильно мыслишь. Я согласен с твоими выводами. Начни с «Кактуса», поговори с ним, прощупай его.
— Спасибо за совет, тогда я пошел работать дальше.
— Давай, «Душман», иди, работай.
Остаток дня он провел за рабой с бумагами. Оперативник подготовил ряд ориентировок и направил их в ГАИ. Он не заметил, как пролетело время. Взглянув на часы, он стал собираться домой. Купив по дороге букет желтых хризантем, он направился к Надежде.
Родителей Надежды дома не было. Они еще с утра уехали на дачу. Заметив подходившего к дому Лаврова, Надежда стрелой метнулась к двери. Он не успел нажать на кнопку звонка, как она открыла ему дверь. За эти дни, что его не было, она успела соскучиться по нему и сейчас, бросилась ему на шею и стала его целовать.
— Погоди, погоди Надежда, — произнес он и вручил ей букет цветов.
Девушка, поцеловав его в щеку, быстро исчезла в соседней комнате. Через миг она вышла из комнаты, держа в руках вазу с цветами.
— Есть хочешь? — поинтересовалась она у него. — Я специально для тебя сделала жаркое. Мой руки, а я пойду на кухню, подготовлю тебе ужин.
— Спасибо, Надя, но есть я не хочу. Сядь, посиди со мной, я так соскучился по тебе.
Она села рядом с ним на диван и обняла его за шею.
— Ты, что делаешь? А, если зайдут родители, неудобно будет.
— Ты, не переживай. Я же тебе говорила, что они с утра уехали на дачу, и мы с тобой одни, — произнесла она и крепко прижалась своим телом к нему.
Он моментально ощутил тепло ее разгоряченного тела. Павел нежно обнял ее и стал целовать сначала в губы, затем в шею. Дыхание Надежды стало глубоким и прерывистым. Левая его рука коснулась ее груди, и он не вольно почувствовал, как затвердел ее сосок. Еще мгновение и Надежда стала срывать с Павла рубашку, не обращая внимания на то, что отрывает от рубашки пуговицы. Рука Павла легла на ее бедро, и осторожно заскользила вверх. Он почувствовал нестерпимое желание овладеть этой женщиной. Он поднял ее на руки и понес в другую комнату, где уже была расстелена постель.
Сколько это продолжалось, он плохо помнил. Он открыл глаза и посмотрел на Надежду, которая лежала рядом с ним с закрытыми глазами. Ее разгоряченное тело было прекрасно, и в этот момент Лавров пожалел, что не родился художником. Он осторожно встал с кровати и, стараясь не шуметь, стал одеваться. Натянув на себя рубашку, он не вольно усмехнулся, не обнаружив на ней нескольких пуговиц. Услышав за спиной шорох, он обернулся и увидел Надежду, которая стояла в дверях.
— Решил сбежать? — произнесла она, улыбаясь. — Давай снимай рубашку, я сейчас пришью все твои пуговицы.
Она быстро пришила пуговицы и протянула ему рубашку Павлу. Он быстро одел ее и, поцеловав в губы, направился к двери.
— Я люблю тебя Лавров, — произнесла она вслед.
— Я тебя, тоже, — ответил он ей и вышел из дома.
* * *
На следующий день, вечером, Лавров и двое курсантов Елабужской школы милиции поехали на улицу Товарищескую, где в одном из домов жил «Кактус». Они подошли к дому и остановились около детской площадки, на которой играли дети. Оставив курсантов около площадки, Павел быстро поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.
— Вам кого? — поинтересовалась спускающаяся вниз старушка. — Их никого дома нет. Родители отдыхать уехали на юг, а сын только что ушел из дома. Я его только что видела из окна, он с кем-то разговаривает около общежития КХТИ.
— Спасибо, бабушка, — поблагодарил ее Лавров и чуть ли не бегом выскочил из подъезда.