class="p1">«Три камня – три гостя». – Подумал Вельсиолл и решил, что в ближайшее время братья Ангмаяма и Хироюки присоединятся к ним. На центральном камне нельзя было разглядеть лица лорда, и он явно не годился для беседы на равных. Камень справа позволял вольготно разговаривать с Табиючи и прекрасно видеть карту. Вельсиолл выбрал левый, демонстративно сев спиной к произведению пера военного художника. При этом он отметил, что Табиючи одобрительно улыбнулся. Затем гость положил на циновку перед собой меч, щит и лук – кхатазский обычай не требовал сдачи оружия при входе в покои правителей.
Только усевшись Вельсиолл понял, что камни положены в зале давно – задолго до вечерней уборки. На одном из них, что находился ближе всего к лорду, виднелись засохшие капельки крови.
В это же самое время обнажённый Теольминт под звонкий смех дамы Ночи выскочил из бочки с горячей водой и пряностями. Кхатазская девушка коснулась его тела, и Теольминт почувствовал лёгкий жар, исходящий от её ладоней. Она провела ими по спине эльтасмирия и её смех оборвался.
Воин знал, что любая дама Ночи обладает редким умением исцеляющего массажа и почувствовала чуткими опытными пальцами то, что скрыто от внешнего восприятия. Она прочувствовала испещрённое невидимыми шрамами тело прекрасного внешне эльтасмирия. Никто не знал, что Теольминт страдал каждое утро, когда просыпался от ноющей боли, напоминающей о давно полученных ранах. Искуснейшие эльтасмирийские маги-теурги несчётное число раз спасали его от смерти. Срощенные заново сухожилия, кости и мышцы. Возрождённые почки, печень, желудок. Организм пережил не просто оружейные ранения, но и растворяющее внутренние органы влияние от попадания ядовитых стрел болотных зиндагов и разрушающее кости невидимое излучение от камней, что расположены в подземных залах тунгуров. Всё это испытало его жаждущее простых жизненных услад тело. И теперь кожа эльтасмирия для тех, кто умел исцелять, выглядела как карта военных походов и битв, в которых он принимал участие. Теольминт готов был, лёжа в постели, предаться воспоминаниям, и рассказать интереснейшие истории о каждой из своих ран. Однако сейчас он имел чёткий приказ хоть и неискушённого, но не по годам мудрого архонта.
Дама делано отвела взгляд, прикрывая лицо ладонью, и всхлипнула, когда Теольминт крепко схватил её за запястья и, глядя прямо в глаза, продышал в её длинные ресницы:
– Твоя кожа белее, чем у эльтасмирийки…
Через глухую каменную стену от них шестеро юнцов, скрывшись за тканевой занавеской и сдерживая дыхание, наблюдали за Улиантой и её дамой, чей звонкий смех, в отличие от дамы Теольминта, остался в далёком прошлом. Она старательно подливала горячую воду в бочку Улианты и подмешивала дрожащими старческими руками пряности. Её усердие вызывало недовольство местных мальчишек, с нетерпением ожидавших, когда невиданная ими ранее эльтасмирийка предстанет во всей своей обнажённой красоте.
– Водичка тёплая. Специально для восхитительной, как первое полнолуние влюблённых, эльтасмирийской госпожи. – Приговаривала старая женщина, и понимающая по-кхатазски Улианта расслабилась. Ей стало немного жалко даму, чей удел – ухаживать за редкими гостями женского пола.
Устав от ожидания, двое мальчиков бесшумно перебежали за соседнюю занавеску. Остальные продолжили наблюдать за гостьей с исчезающей в глазах надеждой. Улианта же, убаюканная добрыми словами старой женщины, стала медленно засыпать… И когда дама Ночи тихо пожаловалась ей:
– Твоя сумка так больно пахнет календулой.
…Она не заметила, как ответила по-кхатазски:
– Убери её за порог.
Взмах руки Табиючи, и в зале замельтешили безмолвные и тихие как духи слуги, раскладывая на маленькие столики еду и напитки.
Вельсиолл вдруг подумал, что будь это знаменитые далеко за пределами империи кхатазские убийцы, то он не смог бы отбить их удары, поскольку все они появлялись и исчезали одновременно, и при этом совершенно одинаково скрипели по бамбуковым циновкам, так что его великолепный слух был бесполезен.
Пока происходили приготовления стола, Вельсиолл отказался от идеи выразить соболезнования по поводу смерти правителя острова, видя, что лорд Табиючи не соблюдает траур. Он понял, что в первую очередь ему следует выяснить, как изменилась обстановка на острове за последний месяц:
– Я хочу поздравить вас с выдающимся урожаем. Император будет доволен, получив от западной провинции больше риса, чем ожидалось.
Табиючи улыбнулся:
– Я вижу, что за короткое время пребывания в наших землях, вы уже хорошо разобрались в тонкостях местного хозяйства…
Лорд отделался вежливым ответом, не приблизив архонта к пониманию происходящего. Но Вельсиолл гнул свою линию:
– Как представитель народа эльтасмириев, традиционно поддерживающего Кхатаз, я выражаю надежду, что и у других лордов острова урожай удался, и император будет доволен и ими.
– …и в наших внутренних делах тоже.
Вельсиолл взял со стола пиалу с апельсиновым соком, отпил, и понял, что никогда в жизни не пробовал такого вкусного напитка за пределами своей родины. Лорд внимательно посмотрел на него и произнёс:
– Давайте будем откровенны друг с другом, архонт Вельсиолл. Я отправил судно к представителям вашей расы, как к наиболее древним и мудрым существам в зоне досягаемости наших кораблей. Вы прибыли, и я жду от вас помощи. Моему Дому угрожает опасность со стороны наследника дома Року. Союзный договор с вами усилит мою уверенность в светлом будущем. И дело здесь не просто в военном столкновении, любой исход которого я, как Поющий меч, приму с радостью. Как вы сами понимаете, за спиной любого лорда всегда стоит император. Чтобы получить его благосклонность, мало риса, мало воинской славы. Нужна польза, которую Дом принесёт в развитии империи. И я могу дать эту пользу. Ваш корабль прибыл в деревню старосты Акиры. Это место идеально подойдёт для будущего порта. Второго морского порта острова Рокушима – одного из четырёх крупнейших островов империи. Ваша выгода будет в том, что корабли Дома Весеннего Шторма будут иметь право первоочередного и беспрепятственного захода в эту гавань. Я предлагаю заключить союзный договор между вашим Домом и моим.
– Ты никому не расскажешь, что я курю табак? – Спросила лежащая на циновке дама Ночи, поглаживая Теольминта по плечу. Эльтасмирий бросил короткий взгляд на занавеску, где прятались юные кхатазы и, улыбнувшись уголком рта, ответил:
– Это останется между нами.
– А можно я одену твой плащ? Про него говорит весь замок!
– Я же прибрал его ещё в лесу…ну, конечно… Он пойдёт тебе!
Дама Ночи выскользнула из шёлкового покрывала и, стесняясь своей наготы, ловко достала из мешка Теольминта плащ, выделанный неизвестными на островах Кхатаз мастерами.
– Он меняет цвет! – Захлопала в ладоши и заморгала глазами девушка.
– Он подходит под цвет твоих волос. Ты красишь их, как делают женщины из городов-государств народа бамусов?