– Я тоже так думаю. У меня еще две с половиной недели. – Миган отодвинула поднос. – А теперь поведайте мне свой план.
Он вздохнул и пристально посмотрел на нее.
– Вы, Миган Ланкастер, должны свести с ума мужчину и затащить его в постель.
– Вы, Барт Кромвель, бредите.
– Какое, к черту, брежу!
– Этот мужчина должен быть незрячим.
– Стопроцентное зрение. Этот мужчина перед вами. Мы будем смеяться, держаться за руки и смотреть в глаза друг другу в местном ресторане. Нас должны увидеть в каком-нибудь клубе танцующими щека к щеке.
– Нет уж, спасибо! – Она спустила ноги с кровати. – Это вы сегодня здесь, а завтра там. А я здесь знаю всех и не могу позволить себе быть посмешищем. Приятель, квартиросъемщик, родственник – это еще куда ни шло, но любовник! Да посмотрите на меня.
Он обошел стол и встал перед ней.
– А как насчет обещания делать все, чтобы поймать убийцу?
– Да разуйте глаза, черт возьми! – Она встала, обхватив руками низ живота. – Если я и соглашусь играть эту комедию, кто поверит, что вы влюбились в меня? Я на девятом месяце. Я же похожа на бегемота.
– Это вам так кажется. – Он положил руки ей на плечи. – Я все уже обдумал. Я должен быть все время подле вас, когда вы выходите из дома, и мы обязаны выглядеть при этом естественно. Малейшей неестественности достаточно, чтобы этот человек нас раскусил. И тогда он будет только ждать момента, когда я совершу ошибку. И при первой же возможности нанесет удар. Тогда вам с ребенком несдобровать.
Миган закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Ужас охватил ее. Она вся похолодела. Это плохо для ребенка. Она должна взять себя в руки. Никто не причинит зла ее ребенку. Барт не позволит. Она не позволит.
Ее ребенку. Как это она могла так подумать? Надо следить за собой. Миган открыла глаза и постаралась дышать ровно.
– Пусть будет по-вашему, Барт, но предупреждаю. Не следует заходить слишком далеко. Немного смеха. Пройтись под ручку. Можете даже заглядывать мне в глаза, словно мы влюбленные. Но только на людях. Дома все игры кончаются.
– О чем речь!
– А когда они начинаются?
– Сразу после ланча. Но все надо делать как можно быстрее.
– А когда нам удастся убедить всех вокруг, что мы влюблены друг в друга, нам останется ждать, когда этот безумец нанесет следующий удар?
– А вы можете придумать что-то получше?
– Да нет. – Она заправила выбившиеся пряди за ухо, обдумывая, к чему приведет этот план. – Нет, Барт, ничего не выйдет. Никто не поверит, что вы приехали сюда отдохнуть и влюбились в беременную женщину.
– Вообще-то нам лучше говорить, что я ваш старый друг. Приехал навестить, и старая любовь вспыхнула вновь.
Она покачала головой.
– Кто клюнет на это?
– А почему нет? Если я за что-то берусь, я все делаю хорошо.
– Я тоже, но сейчас не в этом дело. – Она обошла его и двинулась к двери. – Я хочу принять душ и одеться.
Он улыбнулся.
– Наденьте что-нибудь очень соблазнительное. Вы должны сразить меня наповал.
– Соблазнительное? – Она раскинула руки и выставила напоказ свой большой живот, обтянутый халатом. – Нужно чудо, чтоб мужчина этого не заметил.
Он пробормотал что-то себе под нос. Ей показалось, что он сказал:
– Сам удивляюсь.
Нет, она явно ослышалась.
Миган открыла верхний ящичек старинного комода и достала ювелирный ларчик, который обычно брала с собой в поездки. Особой слабостью к драгоценностям она не отличалась, но у нее были кое-какие вещички, которые она любила. Сегодня в самый раз надеть золотой браслет, который ей подарила перед смертью бабушка. Он олицетворял для нее старый добрый мир, который вдруг сейчас стал распадаться.
Она открыла ларчик. Серебро, часики в яшме и золотые сережки тут, а браслета нет.
Странно, она могла поклясться, что клала его сюда перед отъездом.
Миган продела в мочки ушей сережки и закрепила замочек сзади, даже не глядясь в зеркало. Ну, кажется, готова…
Она взялась за перила и пошла вниз по ступеням: это ее большой выход в роли беременной роковой женщины. Она привезла с собой в основном просторные брюки и безразмерные рубашки, но, к счастью, прихватила и приличную костюмную пару: голубой свободного покроя сарафан с мелкой плиссировкой и белую блузку под него. Ее-то она и решила надеть по случаю торжественного выхода.
Соблазнительной ее вряд ли можно назвать, но в голубом она всегда выглядела выигрышно. Миган воспользовалась косметикой и сделала стильную прическу. Одевайтесь красиво, и вас не убьют. Как ни странно, с Бартом она чувствовала себя в большей безопасности.
Еще несколько дней назад он был для нее мрачной и непонятной личностью, человеком, который ел ее глазами, зная, что она одна в доме. Теперь он переселился к ней.
– Ты готов?
Барт обернулся и присвистнул.
– Мы же договорились не играть комедию дома.
– Какая тут комедия. Ты выглядишь фантастически.
– Я выгляжу как глубоко беременная женщина.
– Тебя замучат комплиментами. Неужели Джон не говорил тебе, что ты красавица?
– Джон не из тех, кто говорит комплименты.
– В таком случае поделом ему, что он потерял тебя. А теперь пойдем потрясать свет.
– Для ланча рановато.
– Я подумал, что нам стоит начать с универсама. Там больше шансов наткнуться на знакомых. Аптеки тоже не нужно отбрасывать. И уж конечно кафетерии, книжные лавки…
– Я все еще не слишком хорошо себе представляю, что должна делать.
– Ничего. Будь собой, женщиной, приехавшей в Ориндж-Бич на Рождество, а заодно и родить ребенка. Кто в округе может знать, что ты вынашиваешь ребенка Джеки?
– Лично я считала, что никто. У Джеки здесь уже никого не осталось, так что кому знать о суррогатной мамаше? Да и она сама не распространялась об этом каждому встречному-поперечному. Если и знали, то один-два близких знакомых. Сам понимаешь, как к этому пока что относятся. Она не хотела, чтобы что-нибудь омрачало ее материнство в будущем.
– Я тоже это слышал.
– Однако ты знаешь о ребенке. – Миган положила руку на валик дивана и посмотрела ему в глаза. – Как ты умудрился узнать?
– Расспрашивал ее ближайших друзей. Соседку.
– Я теперь никогда не смогу жить с чувством безопасности. Вот тебе и частная жизнь.
– Это не самое худшее.
– Может, и так, но только с твоей точки зрения.
– Так ты хочешь, чтоб местные жители считали, что это твой ребенок?
– Ни в коем случае. Я всем твержу, что я донор. Я и в Новом Орлеане так говорила. Только Джон все знает. Я имела слабость посоветоваться с ним, когда Джеки сделала мне это предложение.
– Отлично. Пусть так все и будет. Этого достаточно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});