И она летит прямо Весте в голову.
Последней сознательной мыслью ее было - защитить девчонку.
Весте показалось, что ее вывернули наизнанку, как промокшую варежку. И еще и выжали.
Когда голова перестала кружиться и перед глазами плыть, она осмотрелась и засомневалась.
- Это что, я? - неверяще пробормотала Веста, оглядывая картину побоища. Девиц раскидало по всему коридору. Больше всего досталось зачинщице. Аринну приложило головой о мраморный подоконник, на котором теперь виднелись следы крови. Сама она безжизненной сломанной куклой распласталась на каменном полу.
Аннет с ужасом в глазах вжалась в стену, баюкая сломанную руку. Остальные девушки покряхтывали и шевелились, подавая признаки жизни. Веста повернулась к встрепанной жертве.
Глаза спасённой влажно поблескивали. Плакать собирается, подумала Веста, и приобняла ее за плечи. Руки обдало холодом даже сквозь плотную ткань плаща. Ее, похоже, еще и проморозили вдобавок.
- Да ты замёрзла вся! Пойдём, в холле общежития всегда камин горит. Отогреешься - Придерживая под руки, Веста помогла бедняжке встать.
Лежащая у стены Аринна застонала, приподнимая голову. Веста испытала смешанные чувства - и облегчение, что с ними все в порядке, и досаду, что нужно поторапливаться. Скоро все девицы придут в себя, а сил на новый выброс у неё не осталось.
Пошатываясь и держась друг за друга, девушки заковыляли в сторону общежития.
Здание было современной постройки, с окнами во всю стену, лестницей в застекленном футляре снаружи, чтобы не занимать место внутри помещения, и плоской крышей-асотеей, на которой летом и просто в хорошую погоду можно было погулять, посидеть в шезлонге и полюбоваться потрясающим видом на город и море.
В помещении девушка отогрелась, пришла в себя и наконец, спокойнее огляделась по сторонам. Не найдя обидчиц, выдохнула с явным облегчением. Закуталась в один из пледов, лежавших по всему общежитию как раз на такой случай.
Заведующая общежитием увлекалась квилтингом. Простеганые ею разноцветные одеяла она со всей щедротой души раздавала желающим, нежелающим, и просто раскладывала где могла.
- За что тебя так? - сочувственно поинтересовалась Веста, наливая ей чай из собственных запасов.
В общем зале общежития было довольно уютно, и в такой час немноголюдно. Девушки предпочитали разбредаться по комнатам с подружками, чтобы поболтать, перемерить друг у друга гардероб или чем там положено заниматься девушкам.
Веста любила сидеть в пустом зале по вечерам. Она представляла, что это ее собственная просторная гостиная. Зажигала всего пару ламп, для уюта, забиралась с ногами в кресло и читала что-нибудь. Иногда даже засыпала прямо там, не дойдя до комнаты. Одну стену практически целиком занимал камин, который разжигали и контролировали магически. Тепло он давал по необходимости, скорее создавая антураж, чем действительно обогревая зал. Сейчас Веста прибавила тепла, придвинув кресло с девушкой-птенчиком поближе. Жалкая, замерзшая, стискивающая чашку с дымящимся чаем так судорожно, будто боится, что отберут последнее, она взывала к подсознательным материнским инстинктам - защитить и помочь.
- Сама не знаю. - хлюпнув носом, призналась девушка. - Я Каро, кстати. И спасибо, что помогла.
- Я Веста. Рада познакомиться. - она немного нервно хихикнула, представив, как их политесы выглядят со стороны.
Каро тоже слабо улыбнулась. Веста уже увереннее осмотрела ее магическим зрением, и кроме нескольких небольших помятостей непорядка в линиях не обнаружила. Она и сама не понимала, как именно ориентируется в хитросплетении энергий человеческого тела. Просто видела, что все на месте, и как надо.
Взбешённая Аринна ворвалась в гостиную, когда девушки уже допили чай, заварили себе новую порцию, Каро принесла из своей комнаты домашнее варенье, а Веста сравнительно свежую, вчерашнюю, выпечку из отцовской пекарни. Пахла она все равно одуряюще, ванилью и сдобой, а как известно, нет лучшего лекарства от всех тревог, чем сладкое на ночь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты! Считай, твоя спокойная жизнь окончена. Нет, просто - жизнь окончена! - наставив указательный палец на Весту, патетически провозгласила она. - Я этого так не оставлю! Ты сломала Аннет руку, наставила нам всем синяков, а у меня из-за тебя теперь шрам будет!
И она отвела в сторону волосы на шее, демонстрируя аккуратно залепленный пластырем участок затылка.
У Весты отлегло от сердца. В глубине души она немного переживала, все ли нормально с Аринной и остальными. Видя, как та скачет и находит в себе силы угрожать и ругаться, и услышав, что остальные отделались вообще синяками - сломанная рука так вообще пустяки, лекарское крыло ее вправит, залубкует и через неделю будет как новенькая - она окончательно уверилась, что все обошлось.
Веста встала, сознательно загораживая собой снова съежившуюся от ужаса Каро.
- Это твоя жизнь окончена, если посмеешь мне угрожать. Не я, а ты угрожала сокурснице, собрала организованную банду и третировала ее, морально и физически. За подобное поведение, согласно уставу Академии, положено моментальное отчисление, без права восстановления. И блокировка всего магического потенциала. Вернёшься к маме и папе недоучившейся куклой без магии. - припечатала она. Известно, что нет ничего страшнее для аристократки, чем гнев родителей. Вот и Аринна не стала исключением. Побелев от сдерживаемого гнева и страха одновременно - похоже, устав Академии она даже не открывала - красотка отступила, оставив после себя ядреный дух смеси нашатыря и какого-то тяжелого цветочного парфюма.
Веста упала в кресло, как марионетка, у которой перерезали ниточки.
Встретилась взглядом с изумленной и восхищённой Каро. И наконец выдохнула.
-8-
Лекса
Выпотрошенный труп обнаружили ранним утром первые торговцы, пришедшие на рынок разложить свой товар.
То, что раньше было средних лет мужчиной с залысинами, в неброской, но дорогой одежде, было живописно разбросано по базарной площади. Кишки поблескивающей лентой свисали с фонарного столба, голова дерзко подмигивала перекривившимся в судороге глазом с деревянного прилавка, за которым Молли Брауншвейг обычно торговала колбасой.
Собственно, на ее вопль и прибежали первые, уставшие после ночного дежурства и бдевшие из последних сил полицейские. Обозрели происходящее, помянули добрым словом чью-то мать, и еще несколько родственников и животных за компанию.
Трое остались охранять периметр от все прибавляющейся толпы горожан, один побежал за подкреплением.
Среда - день рынка. Это знали все в Алмире, как и то, что рыночные цены весьма выгодно отличались от магазинных и бакалейных. Поэтому на центральной базарной площади сегодня ожидался практически весь город.
С трудом сдерживающим любопытствующий народ полицейским заранее было не по себе.
Начальство и подкрепление явилось в рекордные сроки. Площадь оцепили живым щитом, свидетелей - первых продавцов, обнаруживших этот ужас - пригласили на допрос в ближайший трактир, заставив хозяина, сонно потирающего глаза, открыть его в столь неурочный утренний час.
Люди, напирающие на цепь полицейских в извечной жажде увидеть и узнать побольше, активно переговаривались. Происшествие с каждой минутой обрастало новыми леденящими кровь подробностями. Убитых было уже не один, а минимум трое, внутренностями оказался усыпан весь рынок, а виноваты во всем, естественно, оказались вампиры.
Ну а кто еще может быть виноват, когда дело касается крови и внутренностей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Неизвестно, кто первым высказал эту светлую мысль, то ли ретивый полицейский слишком громко озвучил рабочую версию, то ли экзальтированная, начитавшаяся модных романов дамочка предположила вслух. Но мысль нашла отклик в сердце горожан, и толпа забурлила все ожесточённее.
- Не вампиры это. - усталый, но громкий женский голос заставил стражей порядка оглядеться. К ним сквозь давку пробиралась невысокая, закутанная в плащ фигура.