Читать интересную книгу Военная история России с древнейших времен до конца ХIХ в. Учебное пособие - В. Волков

Во время русско-литовской войны 1507–1508 гг. воевода Щеня вновь командовал большими русскими ратями, «ходившими воевать» вражескую землю. Его отряды и рати других русских воевод достигали окрестностей Орши, Витебска, Полоцка, Минска. Во время мятежа Глинских 1507–1508 гг. войска этих перешедших на московскую службу князей, усиленные русскими полками, доходили почти до Вильны, действовали за Клецком и под Слонимом.

Разорение значительной части территории подрывало военный и экономический потенциал Великого княжества Литовского, вынуждая Ягеллонов искать союзников в непрекращающейся борьбе с Московским государством. Несомненным успехом их дипломатии стало вовлечение в это противостояние военных сил татарских ханств. Однако, разрывая русско-крымский союз, власти этого государства руководствовались в первую очередь не литовскими, а своими собственными интересами.

В 1502 г. перестала существовать соперница Крымского ханства Большая Орда, в войне с которой хан Менгли-Гирей постоянно опирался на русскую помощь. Так исчезла главная объективная предпосылка к сохранению равноправного союза Москвы и Крыма. Более того, улусы Большой Орды, включенные в состав Крымского юрта, почти удвоили его численность и неизмеримо усилили боевые возможности перекопского «царя». Менгли-Гирей почувствовал себя властителем всей Татарии, а не только степей Причерноморья. В этой связи его не могло не тревожить быстрое и зримое увеличение военного могущества России, проявившееся на рубеже XV и XVI вв. В остром противоборстве с Великим княжеством Литовским за западнорусские земли чаша весов явно клонилась на сторону Москвы, что вызывало сильные опасения в Киркоре (Кырк-Ере) и Бахчисарае, старой и новой столицах Крымского ханства.

Начало открытой конфронтации Русского государства с Крымским ханством и возобновление казанских и ногайских набегов существенно ослабили движение Москвы на западнорусские земли. Негативное действие этих факторов сказывалось уже в ходе войны 1512–1522 гг. И хотя русским воеводам удалось овладеть Смоленском и удержать его в своих руках (даже невзирая на Оршинскую катастрофу 1514 г.), но в 1521 г. Россия пережила один из самых страшных татарских набегов и вынуждена была начать переговоры и заключить перемирие, отказавшись от части своих притязаний – возвращения пленных и требования о присоединении к своему государству Киева, Полоцка и Витебска.

В этих условиях русское командование вынуждено было усилить оборону южных и восточных границ, свернуть наступательные операции на литовском рубеже. Правительству Елены Глинской даже пришлось смириться с потерей Гомеля, захваченного польско-литовскими войсками в июле 1535 г. во время Стародубской войны 1534–1537 гг. и отошедшего Литве по Московскому договору 1537 г. В дальнейшем временное затишье на западных рубежах страны, военные мероприятия Избранной рады, в ходе которых произошло усиление русских вооруженных сил за счет «приборных» войск, мобилизация всех свободных ресурсов страны для продолжения борьбы с Казанью и Крымом, позволили Москве перейти к более активным и решительным действиям в отношении враждебных ей татарских государств.

Отношения со Швецией, северным соседом Московского государства, осложнял спор из-за части карельской территории, уступленной ей Великим Новгородом по Ореховецкому договору в 1323 г. и включающей погосты Яскы (Яскис), Огреба (Эйрепя) и Севилакша (Саволакс). В 1495 г. начался поход русского войска к Выборгу. Осада мощной крепости, в середине XV в. перестроенной Карлом Кнутсоном, закончилась неудачей, но другие действия московских отрядов были более успешными, особенно предпринятые русскими воеводами военные экспедиции вглубь Финляндии. Наибольший интерес из этих операций вызывает морской поход 1496 г. князей И. Ф. и П. Ф. Ушатых, войско которых на кораблях обогнуло Кольский полуостров, захватило три шведских корабля и разорило Каянскую землю (Северную Финляндию).

Встревоженный этими вторжениями, правитель Швеции Стен Стуре в августе 1496 г. нанес ответный удар. 70 шведских кораблей высадили у стен русской крепости Ивангород шеститысячное войско. Крепость оказалась не готова к обороне и была захвачена неприятелем, перебившим всех пленных. Иван III направил против шведов трехтысячный отряд воевод И. Ф. Гундора и М. Кляпина, а затем и рать псковского наместника князя А. В. Ростовского. При приближении русских войск шведы ушли из Ивангорода. В 1497 г. в Новгороде Иван III и Стен Стуре заключили шестилетнее перемирие, впоследствии продлевавшееся правительствами Василия III (1524) и Елены Глинской (1536).

Особо следует осветить историю борьбы Московского государства с татарскими набегами в первой трети XVI в.

В 1518 г. умер бездетный хан Мухаммед-Эмин и новым казанским «царем» стал угодный Москве 13-летний касимовский царевич Шах-Али, внук Бахтиара, родного брата хана Большой Орды Ахмета. Отношения Москвы с крымским ханом Мухаммед-Гиреем, настаивавшим на кандидатуре своего брата Сагиб-Гирея, были окончательно испорчены. Назревала большая война, грянувшая в 1521 г. В том же году Шах-Али был изгнан из Казани Сагиб-Гиреем, вместе с братом совершившим набег на Москву. А. А. Зимин назвал это татарское нападение «Крымский шторм». (Предыдущее нападение татар на Москву произошло за 70 лет до этого, в 1451 г., когда в русские пределы вторгся царевич Мазовша.)

Выбранная московскими воеводами тактика пассивной обороны на рубежах не помогала – слишком значительными были силы врагов. Пройдя Муравским шляхом между верховьями Ворсклы и Северского Донца, 100-тысячное крымско-литовское войско достигло Быстрой Сосны и, обходя Тулу, повернуло к границам Рязанской земли. Именно здесь неприятельская армия вторглась в русские пределы и, не останавливаясь, 28 июля 1521 г. подошла к Оке в окрестностях Коломны, где никто не ожидал их появления. Татары переправились через Оку, вынудив находившийся в Коломне небольшой русский гарнизон под командованием князя Ю. А. Хохолкова укрыться в крепости. Подоспевшие с большим опозданием к месту переправы от Серпухова и Каширы великокняжеские полки были разбиты (по-видимому, поодиночке) находившейся на московской стороне Оки огромной татарской армией. О тяжелых потерях, понесенных русскими войсками в этих боях, свидетельствует гибель воевод И. А. Шереметева, князей В. М. Карамышева-Курбского, Я. М. и Ю. М. Замятиных и пленение князя Ф. В. Лопаты-Оболенского. Командовал выдвинутой в южные города армией молодой князь Дмитрий Вельский, который не прислушивался к советам находившихся у него в подчинении старых опытных воевод и бросал полки в бой на переправах без всякой надежды на успех.

Потерпев поражение, русские войска отошли и укрепились в городах, а победители страшно разорили московскую землю, уведя в степь огромный полон. На обратно пути был полностью разорен город Кашира.

Василию III пришлось дать крымскому хану грамоту, где говорилось, что он будет его «вечным данником». Эту грамоту чудом получил обратно московский наместник в Рязани окольничий Хабар Симский. Татары, покидая русские пределы, решили овладеть и Рязанью и, начав продавать рязанцам пленных, попытались внезапной атакой захватить город. Чтобы усыпить бдительность воеводы Хабара, хан отдал ему великокняжескую грамоту. К счастью, немец Иоганн Иордан, командовавший рязанской артиллерией, не потерял бдительности и в самый решающий момент открыл по татарам огонь. Понеся огромные потери, враг ушел в степь, а «данническая» грамота осталась в руках окольничего Хабара, получившего за эту услугу чин боярина.

Начинается серия странных пограничных войн с Казанью и Крымом. Как правило, зимой русская армия совершала походы в Казанскую землю, а летом более или менее удачно отбивала крымские набеги. Такая ситуация, перемежавшаяся неожиданно спокойными годами, сохранялась до середины XVI в., когда Иван IV решил окончательно завоевать Казанское царство.

Решительный переворот в военном деле произвело появление ствольного огнестрельного оружия. Большинство современных историков считают неточной запись тверской летописи, где под 1389 г. было помечено: «…того же лета из немец вынесоша пушкы». При этом указывается наличие неких огнестрельных орудий в Москве во время осады ее Тохтамышем (1382 г.). Однако не учитывается не только факт последующего захвата Москвы татарами, а значит, и этих пушек, но и то, что эти первые на Руси орудия, скорее всего, были захвачены во время похода 1376 г. московской рати князя Д. М. Боброка на Волжскую Болгарию. В этой связи сообщение о появлении в 1389 г. в Твери пушек имеет действительно первостепенное значение. Об этом свидетельствует хорошо известный факт. В 1408 г. осадивший Москву эмир Едигей, зная о наличии в Твери первоклассной артиллерии, послал за ней туда царевича Булата, и лишь откровенный саботаж тверского князя Ивана Михайловича, чрезвычайно медленно готовившего «наряд» к походу, вынудили Едигея изменить планы и, взяв с москвичей денежный выкуп, уйти обратно в Орду. С помощью тверской артиллерии Василий II одержал победу над Дмитрием Шемякой на последнем этапе Династической войны. Победными оказались и залпы русских пушек во время стояния на Угре и в других военных конфликтах конца XV – начала XVI вв. Определенную роль в улучшении качества русских орудий сыграли итальянские и немецкие мастера, работавшие в конце XV – начале XVI вв. в построенной в Москве Пушечной избе. Хорошо известный строитель Успенского собора муроль (архитектор. – Авт.) Аристотель Фиорованти прославился и своим искусством лить пушки и стрелять из них. О признании его артиллерийских способностей свидетельствует участие знаменитого болонца в походе 1485 г. на Тверь, во время которого старый мастер состоял при полковом «наряде».