Читать интересную книгу Мореход - Александр Белый

Расправиться с цезархом мы не спешили, организовать его ликвидацию не составляло никакой сложности. Просто, хотелось глубже вникнуть в повседневные взаимоотношения различных членов общества, в котором нам предстояло жить, их культуру и быт. Высокопоставленная семья аристократа для этих целей подходила идеально.

К сожалению, ничему хорошему мы здесь не научились. Правила культурного поведения и местного этикета нам преподавал Фагор, ничего в них сложного нет. Вот только в отношении конкретного семейства ни о какой культуре говорить не приходится. Да, за обеденным столом они сидят правильно, при приёме пищи пользуются столовыми приборами (ложкой, ножом и трезубой вилкой), громко не чавкают и не разговаривают. И это все. Зато потом между собой общаются как‑то напряженно и на повышенных тонах, а старшая жена цезарха частенько язвит своему муженьку, а то и покрикивает.

— Господин, госпожа, а это Холана, — показывая пальцем, комментировал Фагор, — третья дочь нашего эпарха и мать единственного наследника цезарха. С тех пор, как родила мальчика, вертит хозяином, как хочет. А злая какая, ух!

Изначально наш учитель боялся сказать лишнее слово, сказывалась рабская сущность, зато приказы исполняет беспрекословно и точно. Вот и приказал ему быть искренним и откровенным, после чего тот стал более разговорчивым. Впрочем, о нравах этой семейки, а так же о том, кто из них есть кто, мы узнали в первый же день наблюдений.

К счастью, моя девочка стала вкусно зевать, забралась в кресло с ногами, подтянула их под себя, свернулась калачиком и сладко уснула. Большинство разыгравшихся здесь «нелицеприятных» и развратных сцен остались для неё за кадром.

Так вот, Холана была женщиной совсем не старой и выглядела лет на тридцать, но её портила большая, как ведра обвисшая грудь, слегка выпуклый живот и сальные бедра. Просыпаясь, она позвонила в колокольчик, после чего в комнату вошел мальчишка–раб, который поднёс ей судно для оправки естественных надобностей. Сделав свои дела, та села на кровать, а мальчишка стал на четвереньки, нырнул лицом ей между ног, вылизывая все там самым тщательным образом. Через некоторое время она откинулась спиной на кровать, начала стонать и извиваться, как змея. Продолжалось это не меньше пятнадцати минут но, наконец, она вздрогнула и выгнулась дугой, словно к её телу подключили клеммы энергетического реактора.

— Пшё–ёл, — сказала тихо, хрипло и расслаблено, с ленцой взмахнув кистью руки, и раб подхватился с колен, забрал судно и скрылся за дверью.

О том, откуда берутся дети, как это происходит и почему, в Содружестве знает любой ребёнок с довольно раннего возраста, а те из них, которые дорвались к общей галасети, могли видеть и не такое. Вообще‑то, в центральных мирах на законодательном уровне существует норма, при которой детям разрешено пользование ПК со специально встроенным фильтром, блокирующим все недетские сайты галасети. За исполнением этой нормы полиция следила строго, а за её нарушение родителям или опекунам грозил солидный штраф.

В нашем доме–корабле лично мне никто ничего и никогда не запрещал, а если случайно нужную мне информацию спамили порнопираты, то за разъяснениями некоторых непонятностей всегда обращался к отцу. К моему счастью, в ответ не слышал слов: Ты ещё маленький, тебе рано это знать, закрой глаза и спрячь голову в песок. Наоборот, тщательно подбирая слова, он разъяснял мне многие вещи, при этом ни грубо, ни вульгарно никогда не выражался.

Когда я учился, то последним предметом общеобразовательной программы шел курс «Культура половых отношений». Честно говоря, многое в нем не понял, возможно потому, что закончил школу раньше срока, не в четырнадцать–пятнадцать лет, как все, а в двенадцать, когда моя половая зрелость ещё не наступила. Ко всему прочему, отца уже рядом не было, и подсказать ответы на неясные вопросы было некому.

Илана тоже потеряла маму в неполные семь лет, а после этого кто и что ей мог объяснять? А ведь она сейчас входит в тот самый любознательный возраст, когда дети начинают задавать взрослым неудобные вопросы, пытаясь докопаться до истины. И что мне ей отвечать? Ведь в условиях домашинной цивилизации, ни о культуре половых отношений, а тем более о безопасном сексе даже речи не идет. Мало того, насколько мне известно из учебного курса, эти отношения сейчас вообще интимными не являются, в семьях местных дикарей взрослые занимаются сексом на глазах своих детей, даже самых маленьких.

Впрочем, из того же изученного мною курса известно, что и во многих развитых цивилизациях, но в большинстве своем на планетах фронтира, сексуальные отношения носят весьма и весьма свободный характер. Там возраст сексуального согласия* наступает в двенадцать–тринадцать лет.

  * Планета Земля. Возраст сексуального согласия — в Йемене и Саудовской Аравии — 9 лет; в Мексике и Филиппинах — 12 лет; в Аргентине, Испании, Японии — 13 лет; в Австралии, Бразилии, Ватикане, Германии — 14 лет; в Греции, Чехии, Швеции — 15 лет; в России, Украине, Канаде — 16 лет; в Гватемале, Турции — 18; в Тунисе — 20. В древнем Риме брачный возраст для девушек — 12 лет, для юношей -14.

Так что не завяжу я моей девочке глаза и не заставлю прятать голову в песок. Она только физиологически ребёнок, а по понятиям толерантного общества центральных миров Содружества — подготовленный убийца с высокими пси–способностями. Пускай не сегодня, но завтра–послезавтра, она сама всё постигнет и во всём разберётся, но будет это уже не так, как мне бы хотелось, и не так, как учил меня мой папа. Поэтому‑то, отвечать на вопросы в меру знаний и понимания процессов, всё равно придется.

А в это время зашевелились и в другой спальне. Обнаженная младшая жена, стройная девушка лет двадцати, склонилась к паху супруга, взяла в рот его вялый член и стала вначале облизывать, а затем сосать, заглатывая глубоко в рот. Между тем мужчина громко задышал и тоже не остался безучастным, он перевернулся, широко раздвинул ей ноги и подмял под себя. Под его ритмичные движения она вскрикивала всё громче и громче.

— Ой! А я знаю, что они делают, — вдруг услышал голос проснувшейся Иланы.

— Что?

— Ты не знаешь?! — она посмотрела на меня, как на дебила, — Детей они делают, вот что! Моя мама точно так же кричала, когда спала с твоим папой, а я услышала, заплакала и прибежала. И мама сказала, что ей совсем не больно, а еще сказала, что взрослые так делают деток. Вот!

— Да знаю я все, знаю, — потрепал её по кудрям, — Но всё равно, это взрослые игры. Папа говорил, что детям ничего подобного делать нельзя, будет неприятно и очень больно, особенно девочкам. Был даже случай, когда девочка вот так заигралась со старшими мальчиками, у неё что‑то там внутри нарушилось и пришлось в регкапсулу положить.

— А я знаю, когда мы станем взрослыми, — отвернув мордашку от голопроекции, она посмотрела куда‑то верх, при этом что‑то прикидывая.

— Когда?

— В тринадцать лет, когда из писи первая кровь пойдет. У меня через два года, а у тебя пойдет вот–вот.

— Ерунда все это, кровь — у девочек, а у мальчиков кое‑что другое, такая белая сметанка.

— Сметанка? А она вкусная? — заинтересованно спросила она.

— Откуда я знаю, — пожал плечами.

— Даш попробовать?

— Посмотрим, — пробормотал я, — только учти, ни в тринадцать, ни в четырнадцать лет человек ещё никакой не взрослый.

— Ну как же, — возразила она, — тебе уже четырнадцать, а тебя и на рынке, и везде все считают совершеннолетним, ведут дела. Так Фагор говорит.

— Потому что думают, будто мне шестнадцать лет, а совершеннолетие для мужчин здесь в пятнадцать. Только ты никому обо мне не проболтайся, пусть так и думают, ясно?

— Ясно–ясно! Только Фагор говорит, что многих девочек в двенадцать уже замуж отдают…

— Забудь! — оглянувшись на старика и увидев, что тот напялил на голову шлем симулятора и находится в нирване, опять развернулся к Илане и твердо заявил, — Еще лет пять ни о каком замужестве и речи быть не может!

— И ладно, — она беспечно махнула рукой, а в её глазах сверкнула весёлая искорка, — И зачем мне замужество, если муж у меня уже есть.

— Это кто же такой? — спросил чисто на автомате, между тем, зная ответ наперед.

— Как кто? — она с недоумением широко распахнула свои пушистые ресницы, — Ты!

— Ну–ну, — буркнул и непроизвольно дернул головой, при этом опять стал двигать голопроекции, бездумно наблюдая за жизнью дворца.

Старшая жена так и лежала поперек кровати, широко раскинув ноги и руки, младшая уже одевалась и собиралась уходить, при этом хозяин дворца сидел на кровати, уперев руки в бедра, и о чем‑то размышлял.

Тем временем на кухне жизнь шла своим чередом. Молодой раб растопил печь и наносил воды, после чего сначала с одной из помощниц поварихи уединился за ширмой, затем с другой. Их пыхтение было слышно даже сквозь потрескивание дров. Затем на кухню заглянул какой‑то воин, который за что‑то обозлился на раба, треснул подзатыльник и прогнал за дверь. После этого кивнув расплывшейся от жира поварихе, стал расстегивать штаны и направился за ширму, опять пыхтеть. Но это было еще до того, как проснулась Илана, а сейчас там все были заняты работой.