Читать интересную книгу Третий сын - Ежов Константин Владимирович

– Это… – больше с первого раза я выдавить из себя не смог.

Ну как рассказать о том, что вижу? Такое чувство, будто в бреду и никак в себя прийти не могу!

– Ну чего как язык проглотил. Неужто влюбился? – с такой ехидцей поинтересовался он.

– Вот ещё! – возмутился я в ответ, но про себя испугался: а вдруг дедок прав?

– Ну, наконец, отмер, – удовлетворённо проговорил Светин дядя.

– Понимаете, у неё волосы не просто золотые, а как будто в них там действительно песчинки золота и сверкают на солнце, а глаза стали фиалковые, и ещё кожа… – на этом я замер, не в силах сразу и точно всё описать.

– И что с ней, молодой человек? – слегка подтолкнул он меня.

– Она слегка красноватая, как у выходцев с Потомака! – я наконец подобрал подходящее сравнение.

– А… Это у неё от матери, а она, к твоему сведению, Иван, из княжеского рода Навахо. А у тебя какой, кстати, ранг? – объяснил все мои затыки дядя и тут же поинтересовался не самой моей сильной стороной.

Светлана же хлопала глазами, смотря на меня, как будто чудо какое увидела.

– Первый, – с тяжёлым вздохом таки признался я.

– В таком возрасте, и уже достигнуть уровня мастера сил света! – с пафосом прокомментировал он мой ответ.

– Да нет, боевой, – поправил я его, сообразив, что он просто ошибся, но не поняв причины.

– Ну, так себя принижать не стоит, – он почему-то не хотел признавать очевидного.

Уж, наверное, сам-то я как-то лучше знаю свой ранг сил!

– Я серьёзно, всего немногим больше полугода, как прошёл квалификацию, – объяснил я реальную ситуацию.

– М-да-с, умеешь ты удивлять. Ещё там, в порту, ты выделялся какой-то необычностью. Будто и не с нами находишься, а так, в гости заскочил. А тут ты вообще отчебучил. Понимаешь, Иван, ты пробил полог тьмы от заколки в её волосах. Между прочим, который вообще-то светлые и с пятым не могут. Вот такие дела…

Да… Жёстко… И просто невозможно…

– Э… – промычал я, не зная, что говорить в ответ.

Даже почесал затылок, да только от боли в шишке скривился, но всё едино никаких умных мыслей в голову не пришло.

– А как же тогда лепесток? С таким-то рангом, – растерянно проговорила Светлана.

– Честно скажу, сложно. Потому он такой маленький, что с силой у меня беда, – ответил я уже ей.

– Но ведь это вообще невозможно! – возразила она на мои объяснения.

– Как сказать… Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кольчуга моя тоже мало общего имеет с обычной. Если привычная защищает от повреждений, то в моём случае всего лишь снижается их величина, но всё равно они наносятся, – стал я терпеливо объяснять необычность ситуации.

– Получается, у тебя свет и ветер? – сделала она вывод.

– Я шестисил, – проговорил я грустно в ответ.

– Как же так?! – чуть не расплакавшись, проговорила она.

Да, такой диагноз в этом мире приговор.

– Наставников у меня не было. Где что прочитаю или услышу, вот и вся учеба, – прокомментировал я её вопрос.

– Вот тут ты, Иван, не прав. Ты думаешь, так просто попасть в Нахимовку? – вмешался в наш разговор её дядя.

– Нет, конечно же. Я сам не поверил сообщению о зачислении, – на всякий случай уточнил я для него.

– Видишь ли, таких, как ты, кого некому тренировать, но имеющих потенциал, принято отслеживать и ненавязчиво помогать. Потому у тебя был приоритет при поступлении. Да и учили вас там всё же пользоваться силой, хотя, конечно, индивидуально с тобой никто и не занимался, даже несмотря на твоё отставание. Но ведь и не препятствовали самотренировкам? Дали широчайший доступ к библиотеке, во всяком случае, к открытой её части. Вспомни, ведь были случаи, что тебе подыскивали книги и не из каталога? – терпеливо стал дядя объяснять мне, как неразумному.

– Есть такое, – согласился я в ответ.

– Правильно, потому что их выписывали со всего света, – неожиданно рассказал мне реальную ситуацию он.

– Ну, если так посмотреть… – растерянно ответил я.

В таком разрезе всё начинало играть совсем иными красками.

– Пожалуй, придётся пояснить и про твоё зрение, и тебе, племянница, заодно освежу знания. Иван, свет и тьма – силы-антагонисты во всём. Недаром их ещё «правдой» и «кривдой» зовут, хотя, по мне, всё же первое ближе к их сути, потому что их противостояние только на поверхности, а в глубине очень много общего. Вот взгляни на тот стакан на столике. Для меня он просто стоит. У светлого же это ещё и тысячи связей и взаимодействий. Ага, судя по твоим глазам, видишь, – последними словами он прокомментировал мою реакцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– У меня сейчас голова взорвётся! – выпалил я, зажмурив глаза.

– Кое-что проясняется. Судя по твоей реакции, способности у тебя эти совсем недавно, и ты даже на уровне инстинктов не умеешь ими пользоваться. Неужто на тебя так сурово шишка на затылке повлияла? Для тебя там мешанина помещений, людей, каких-то отметин, а самих стаканов миллион, – со смешинкой в голосе проговорил Лучезар Агафонович.

– И это есть, но что это?! – ответил я, продолжая жмуриться.

– Открой глаза и просто старайся ни во что не всматриваться, в крайнем случае рассредоточь взгляд. Ты видел прошлое и будущее этого стакана и все его взаимодействия во времени, но отделить их друг от друга сможешь только сам и для как-то связанного с тобой предмета, – объяснил он суть видимого мной.

– Мне что, его в руку взять надо? – тут же задал я в ответ уточняющий вопрос.

А что, учиться никогда не поздно, и у кого угодно!

– Нет, достаточно захотеть. Хотя, если сделаешь это в реальности, будет легче. Но уточню, прошлое – оно одно, а будущее вероятно. Что было, видится куда дальше и чётче. С грядущим же намного сложнее. Это, скорее, гадание. И точность предсказания зависит только от опыта светлого. Однако всё равно нет гарантий в истинности видимого, даже без вмешательства другого приверженца этого направления. Потому сильно надеяться на подобное никогда не стоит. Только на самое ближайшее и касающееся непосредственно тебя. Именно из-за этого его так часто выбирают второй силой. В бою это колоссальное преимущество, если против тебя действует не такой же двусил. Видел бы ты, как комично выглядят их схватки, особенно примерно равных по силе. Вот и выходят из практикующих свет лучшие специалисты по безопасности и следователи. И это уже говорит, что ты никак не – можешь иметь первый боевой по свету, но, с другой стороны, не бывает разных рангов в направлениях у одного человека, – задумчиво проговорил Светин дядя в конце.

– Но почему, когда смотрел на Светлану, ничего такого не видел? – опять поинтересовался я у него.

– Тут я не специалист, и как в точности всё работает, узнавай лучше у своих коллег. Если, конечно, сможешь кого уговорить поделиться знаниями, – проговорил Лучезар Агафонович.

– Ясно, – грустно констатировал я свои шансы на подобное.

– Я же продолжу. Так вот, сила тьмы в сокрытии всех этих связей и их искажении, создании иллюзий. Полог на моей племяннице и искажал истинный цвет кожи, глаз, волос. А потом ты увидел сквозь него. В таких ситуациях не известны обходные пути, важен только ранг. Чтобы преодолеть тот, что на Светлане, нужно более высокий, чем пятый боевой, – проговорил он, внимательно на меня глядя.

– Но у меня никаких подобных сил до этого же не было! А ранг был, хоть и первый боевой, – я решил прояснить ситуацию, пока разрешают.

– Первый, да ещё и боевой… На нём только ощущение неправильности, незаконченности, озарения. У тёмных же с рангом сильно растут интеллект и способности к обработке информации, потому-то из них выходят лучшие аналитики и всякие финансовые спекулянты, а дар внушения… А теперь скажи, есть ли у тебя что из этого?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не сказал бы… Пожалуй, лучше соберу пока всё, что рассыпалось из моего лепестка, – я решил съехать с темы, раз пошли такие подробные расспросы.

– А что у тебя тут в коробочках и свёртках? – тут же живо заинтересовалось Света.

– Я ювелир, начинающий. Сначала же просто огранкой самоцветов занимался, а тут разные материалы, инструменты да заготовки. Ещё то, что ценным для себя посчитал, – с неохотой стал я отвечать, сгребая всё в кучу и думая, куда это всё добро пристроить пока на хранение.