— Ты правда рассчитывал, что между нами все будет фиктивно? Для этого она слишком красива.
— Я заберу ее. Настолько быстро, насколько смогу.
— Не надорвись. Она моя жена. И останется ею, пока я не решу обратное.
— Зачем тебе это? Что тебе нужно от нее?
— Наследник. Мне вдруг срочно понадобился наследник, — голос Давида звучит раздраженно.
— Ты издеваешься?
— Нет. Я хочу сына, и твоя дочь родит мне его.
Дальше не слушаю. Бегу по коридору не разбирая дороги. Меня трясет, в голове повторяется одна и та же фраза.
— Есения! Что с тобой? — голос Айше заставляет остановиться.
— Мне нужна вода, — закрываю лицо руками.
— Что произошло?
— Ничего. Отведи меня обратно в комнату, пожалуйста.
Чувствую, что сама не дойду. Слишком сильный шок. Оказывается, Давид Байратов рассматривает меня как инкубатор! Но я никогда не пойду на подобное! Даже думать не хочу о таком!
Глава 12
Тебе нехорошо, надо позвать врача, — озабоченно говорит Айше.
— Нет, не нужно! Ты можешь идти по своим делам, я в порядке.
Запираюсь в ванной. Комок в горле мешает дышать. Рыдания рвутся из горла. Я клялась, что слезинки не пророню из-за этого мерзавца, но сейчас все обещания данные себе провалились в пропасть. Как и я сама.
Стук в дверь заставляет замереть.
— Есения? — слышу хрипловатый голос Давида.
С отчаянием бросаю на себя взгляд в зеркало.
Слезы продолжают течь текут по щекам, невыносимое напряжение, которое держала в себе весь вечер, рвется наружу.
— Открой дверь, — приказывает раздраженно.
— Ты можешь оставить меня в покое? — спрашиваю с мукой в голосе.
— Хочешь, чтобы я ее сломал?
Вот только не хватало чтобы на шум сбежалась прислуга, или сам хозяин дома явился. Сейчас точно не нужны скандалы.
Кусая губы, открываю замок.
— Что происходит? — на секунду мне кажется, что в глазах Байратова промелькнула тревога.
— Ничего. Мне нельзя побыть одной?! — выдыхаю раздраженно.
— Ты спать там собралась?
— Нет. Я буду спать на диване.
— Не выйдет. Ты ляжешь там, где я тебе скажу.
— Ненавижу тебя.
— Или так сильно желаешь, что боишься не справиться с собой? — произносит насмешливо.
Он еще смеет шутить?! Меня охватывает ярость.
— Не понимаю, о чем ты!
— Уверена? Чего ты так дергаешься? Сегодня я тебя не трону, можешь быть спокойна.
— Почему я должна верить тебе?
— Разве я тебе хоть раз соврал?
Неожиданно оказываюсь в его объятиях. Прикосновение Давида электрическим разрядом пробегает по телу. Меня будто парализует. Сердце грохочет невероятно громко, а кровь бежит по венам чересчур быстро.
— Тебе нечего бояться рядом со мной, Есения. Если будешь честной. Не станешь интриговать и лгать.
Почему он считает, что я куплюсь на его обещания? В голове полный сумбур от того как пристально Давид продолжает смотреть на меня. Почему мне чудится в его взгляде нежность? Которая делает меня лишь слабее. Предательские слезы текут по щекам.
— Я только одного хочу. Избавиться…
— Придет время, так и будет.
Надо выплюнуть ему в лицо, что я все слышала. Про ребенка! Хотеть подобного может только безумец!
Но я молчу. Не могу произнести ни слова. Близость этого мужчины лишает меня воли. Это не страх, а нечто большее.
— Мне игра в которую нас втянули тоже не по душе, — тихо произносит Давид.
— Понимаю. Для тебя главное отомстить.
— Не тебе, Есения.
— Я очень устала. Мы можем закончить этот разговор? Я лягу на диване.
— Как хочешь, — пожимает плечами Байратов. Уходит в комнату, оставляя меня в гардеробной. Мне не верится в столь легкую победу! Я смогла отвоевать, путь всего капельку личного пространства.
Вот только уснуть у меня не получается. Отсутствие окон душит, возникает ощущение клаустрофобии. Мне необходимо выйти на балкон. Только для этого придется нарушить личное пространство Байратова. Которое я сама расчертила.
Понимаю, что мне наплевать. Иначе с ума сойду.
На цыпочках прохожу в комнату. Давид спит, раскинувшись на постели, полностью заняв ее. Дыхание спокойное и размеренное. Я же пару часов провела на неудобном коротком диване. Правда по своему желанию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Проскальзываю на балкон. Музыка стихла, гости видимо разъехались. Благословенная тишина. Только слышны тихие голоса работников. Убирают видимо последствия праздника. На свежем воздухе, закутавшись в плед, устраиваюсь в плетеном кресле. Прохладно, и вместе с тем так хорошо! Мне удается задремать.
***
Просыпаюсь от ощущения будто парю в воздухе. Приподняв тяжелые от сна веки понимаю, что так и есть. Байратов. Он держит меня на весу, несет… к своей постели.
— Нет… нет…
— Тихо. Ты заледенела. Что за дурацкая идея уснуть на улице? Сейчас не лето! Ночи еще холодные, — шепчет зло.
Сердце бьется часто‑часто, мысли туманятся, никак не могу сформулировать вопрос. Чувствую, как его ладонь, скользит вверх по моей спине.
— Ты собираешься открыть глаза? — раздается над ухом хриплый голос.
Только сейчас понимаю, что сжала веки, как испуганный ребенок. Распахиваю глаза, встречая буквально обжигающий взгляд Давида. На секунду мне кажется, что успела заметить в них затаенную боль, но в следующую секунду выражение его лица становится нечитаемым. От этого моя тревога лишь усиливается. То, что я успела заметить цепляет за душу и обезоруживает сильнее чем стальная хватка.
Давид ставит меня на ноги возле своей кровати.
— Тебе не надо спать в гардеробной. Я не трону тебя, Есения. Только если сама попросишь.
Наглый тип! Он слишком близко, делаю несколько шагов прочь от него. В полумраке удается разглядеть черты словно высеченного из камня лица. Жесткий рот, твердая волевая челюсть, прямой аристократичный нос.
Этот мужчина очень привлекателен. Мой муж. Так странно осознавать это.
— Оставь меня в покое, — говорю твердо.
— Увы, не могу. Тем более дать тебе замерзнуть до смерти. Хватит делать глупости, Есения.
Байратов берет меня за подбородок, вынуждая снова запрокинуть голову. Наклоняется и касается губами моих губ.
Впадаю в абсолютный шок.
Совершенно не ожидала такого действия. Нет воли к сопротивлению. Только полное оцепенение.
Губы Давида сухие, чуть шершавые. Почему их прикосновение так бесконечно приятно?
Собственные ощущения сбивают с толку. Почему тело стало таким податливым, уступая ему? Врагу, насильнику! Из груди которого вдруг вырывается короткий рык вожделения, пугавший меня до дрожи в коленях. В то же время он пробуждает потаенный уголок в душе, заставляет реагировать еще острее.
Как бы я хотела, чтобы все происходящее было лишь кошмаром! Особенно собственная реакция, поразившая и напугавшая до дрожи. Острое покалывание, жар по всему телу, трепет в груди.
Давид резко отодвигается от меня.
— Ложись в постель.
— Я не буду с тобой спать.
— Спи одна, Есения.
— А ты?
— Не твоя забота.
Разворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня в полном одиночестве.
***
— Есения. Пора просыпаться. Через час мы покидаем это место.
Распахиваю глаза, испуганно уставившись на Давида.
Обнаженный по пояс, стоит в нескольких шагах от кровати, пристально глядя на меня. Торс влажный, видимо только из душа. К моему огромному облегчению, хотя-бы нижняя часть в одежде. Голубые джинсы невероятно идут Байратову.
— Где ты спал? — хрипло спрашиваю первое, что приходит в голову.
— Если будешь задавать такие вопросы, или так смотреть на меня… — обрывает фразу, делает два шага к кровати… Нависает надо мной, заставляя остро пожалеть, что не вскочила сразу. Что пялилась на него. Что со мной не так? Я ведь ненавижу этого мужчину! Он мой враг, я не должна подпускать его к себе!
Давид обхватывает мои запястья, прижимает к изголовью кровати, нависая сверху, буквально устроившись между моих ног.