говорит по этому поводу?
– Сам Самойлов рассказывал, что ничего не помнит, как в бреду был. В себя пришел километрах в десяти от деревни. Стоя в каком-то озере по колено в воде. Еле дорогу назад нашел. Но вышел удачно, прямо к дому на краю деревни, где вдовый охотник с дочкой жил. Да еще так удачно, что дочку без лишних разговоров на сеновале повалял. По словам свидетельницы, сначала чуть ли не силой уволок.
– Лаврентий, ты мне про всех, кого он валял, докладывать собираешься?
– Нет, товарищ Сталин. Но эта девушка, Екатерина Тихонова, дождалась, когда он училище закончит, и стала его женой. А уговорились они с ее отцом в тот же день. Потом Виктор навестил семью отцова двоюродного брата Афанасия. Деревенских это удивило: братья хоть и не враждовали, но друг друга недолюбливали. С другой стороны, парня понять можно, в одночасье остался один, тут и самому дальнему родственнику рад будешь. Для чего я так подробно рассказываю. Многие из тех, кого опрашивали мои сотрудники, отмечали, что Виктор был как полоумный. Людей не узнавал, путал имена, какие-то простые вещи забывал. Даже ходил по-другому, походка дерганая была. Лицо кривил, почти не разговаривал. Думали, окончательно с ума сошел. Но Самойлов оклемался, оставил родственникам дом со всей скотиной и – утварью, а за это попросил помочь поступить в Омскую военную школу.
– Так сгорел же дом?
– Сгорел дом дяди, Ермолая Самойлова, но и там только изба сгорела, остальное отстояли. А Степан с Ермолаем, в отличие от Афанасия, не бедствовали.
– Думаешь, это он поджог устроил?
– Не знаю. Виктор им претензии не предъявляет, даже в отпуск на родину ездил несколько раз.
– Значит, говоришь, чуть с ума не сошел, никого не узнавал, а потом оклемался. Хорошо, Лаврентий, продолжай.
– Далее учеба в Омском военном училище имени Фрунзе[20]. На первом курсе – тихоня, молчун, который все время проводит или в библиотеке, или в спортзале, на последнем – уверенный в себе авторитетный командир. В этот временной промежуток я бы обратил ваше внимание на три аспекта. Первый как раз касается библиотеки. Курсант Самойлов очень много читал. Я бы даже сказал, феноменально много. По словам библиотекаря, с которым общался очень компетентный в вопросах дознания человек, на первом курсе Самойлов акцентировал свое внимание на периодике. Чуть ли не с карандашом в руках изучал газеты и журналы. Причем читал бегло, настолько, что библиотекарю показалось, что курсант только делает вид.
– Библиотекарь ошибся?
– Да. Разговоры на тему прочитанного показали, что Самойлов действительно успевал прочитать и усвоить написанное в газетах. Кстати, еще одна странность: читал он быстро уже на первом курсе, а вот пером владел отвратительно, предпочитал пользоваться карандашами.
– Товарищ Сталин тоже предпочитает делать пометки карандашом, а не пером. Что на это скажет товарищ Берия?
Могущественный нарком на секунду сбился, не зная, что ответить на такой вопрос, но, уже достаточно хорошо изучив характер собеседника, понял, что товарищ Сталин не собирается ловить его на несоответствиях, а просто пытается прояснить не совсем понятные для себя моменты.
– Конечно, наносить пометки на полях книги и тем более на карте удобнее карандашом. Но тут немного другое. Он не научился быстро читать за первый курс, он умел это еще до поступления в училище. Его однокурсник, старший лейтенант Денников, запомнил один случай, произошедший в первую неделю учебы. Кто-то из заводил учебной роты увидел, как Самойлов уткнулся в журнал, и ради шутки сказал: «Чего про себя-то читаешь, нам тоже интересно, давай вслух». А так как у всех сложилось впечатление, что Тихоня, так его прозвали, не только говорит плохо, но и читает наверняка так же с трудом, то этот вопрос показался некоторым очень забавным. На Денникова тот случай произвел настолько неизгладимое впечатление, что он запомнил не только название журнала, но и рассказ, который читал Самойлов[21].
Иосиф Виссарионович приподнял бровь, требуя разъяснений.
– Рассказ был фантастический, и речь в нем шла об универсальном транспортном средстве, летающем со скоростью пятьсот километров в час, плавающем под водой, умеющим, как геликоптер, взлетать вертикально. Так вот, Самойлов по ходу чтения начал делать замечания, что в этом «геликомобиле» было устроено не так. По словам Денникова, остальные курсанты попытались с ним поспорить, но логика аргументов нашего фигуранта была железной. Например, зачем вам шкапчик с едой в кабине, если скорость пятьсот километров в час? А вот аварийный запас, где не только еда, но и медикаменты и оружие, надо делать на внешней стороне корпуса, а чтоб потоком воздуха не сорвало, прикрыть обтекателем.
– Что ж, согласен, это в высшей степени любопытно. Продолжай, Лаврентий.
– Со второго курса газеты просматриваются, но уже не анализируются так тщательно. Зато появилось увлечение науками. Самойлов изучает немецкий и английский, а также, согласно читательскому билету, читает университетские учебники по физике, химии, биологии и астрономии.
– И каковы успехи у товарища Самойлова в данной области?
– Значительные. Я бы даже сказал, обескураживающие. Курсант Самойлов несколько раз выступал с докладами в Омском сельскохозяйственном институте[22]. Темой одного из докладов, где Самойлов был соавтором доктора сельскохозяйственных наук товарища Гая, было использование водорослей, – Лаврентий Павлович заглянул в папочку, – хлореллы и сценодесмуса в качестве кормовой добавки для скота.
– Водорослей?
– Именно так.
– И чем дело кончилось? ЦэКа первый раз слышит об этом.
– Эксперимент дал положительный результат сразу по нескольким параметрам, но руководство области проект зарубило. Аргументируя это примерно тем, что коровы не рыбы, и не хрен дурью маяться. Сейчас разведением кормовых водорослей, и весьма, надо заметить, удачно, занимается только один колхоз для личных нужд и для выращивания сеголетков карпа. Обещают года через три завалить область рыбой. Сам же Валериан Юльевич Гай отбывает срок за антисоветскую пропаганду.
– Тогда у товарища Сталина одна просьба и два вопроса к товарищу Берия.
– Слушаю, Иосиф Виссарионович.
– Просьба рассмотреть дело товарища Гая и, если можно, помочь ему.
– Уже занимаемся, товарищ Сталин. Предварительно могу сказать: есть признаки того, что следствие велось пристрастно.
– Хорошо, разберись. Первый вопрос: что показал эксперимент, насколько эффективен прикорм крупного рогатого скота водорослями?
Товарищ Берия снова открыл папочку и протянул Сталину справку.
– Изрядно. Повышение производительности на десять-пятнадцать процентов – это просто замечательно. Также хочу отметить, товарищ Сталин, что с одного гектара водоема, оборудованного для производства водоросли, можно получать до двухсот центнеров сухой биомассы. Колхозники получают около пятидесяти, но у них практически нет оборудования, можно сказать, естественный рост.
– Двести центнеров?! А пшеница менее десяти. Вы не путаете, товарищ Берия?