Читать интересную книгу Безбашенные - Стив Паркер

Завернув за угол недостроенного барака, он едва не столкнулся со взводом пехотинцев, направлявшимся к палаткам столовой. Солдаты остановились, отдавая ему честь. Цвет их беретов указывал на принадлежность взвода к дивизии Реннкампа. Не замедляя шага, Берген ответил им, быстро вскинув руку в приветствии. Он рассеянно заметил, что не узнал ни одного из бойцов. Хотя в этом не было ничего странного. На базе Хадрон размещалось около тридцати тысяч гвардейцев: две полные пехотные дивизии и его бронетанковая. Каждая дивизия насчитывала примерно по десять тысяч человек, не считая потерь при десантировании. А еще имелся гражданский персонал, принимавший участие в операции.

«Итого, по скромным подсчетам, тридцать тысяч бойцов», — подумал Берген. Собранные на плато в кольце высоких защитных стен, они казались огромной и неудержимой силой. Однако Джерард знал, что подобное впечатление обманчиво. Преодолевая трудности, возникшие при сканировании планеты с плотной облачностью, их инженеры выяснили, что Голгофа по-прежнему кишит врагами. Несколько зондов-сервиторов, которым удалось вернуться на базу, сообщили о том, что в более прохладных регионах к северу и югу — там, где позволяла пустыня, — располагаются огромные поселения. Возможно, теперь, заметив в небе огни посадочных ботов, легионы орков мчались через темные барханы к скалистому плато в надежде на свирепую и кровопролитную битву. «Паразиты, — подумал Берген. — Зеленокожие мрази стали чумой галактики».

Он подошел к основанию южной защитной стены и начал подниматься по зигзагообразной лестнице, которая вела к верхней площадке с зубчатым парапетом. В ближайшей башне располагался грузовой лифт. Однако Берген, страдая от избытка калорий после генеральского банкета, решил воспользоваться лестницей. Поднимаясь по ступеням и наслаждаясь равномерным ритмом поступи, он вновь подумал о голгофских орках.

За эти тридцать восемь лет беспечного покоя они распространились по всей планете, занимая имперские базы и собирая каждую часть брошенной бронетехники. Даже с учетом неисчислимой орды, которая покинула этот и ближайшие миры, примкнув к наступлению Траки на имперский космос, здесь обитали миллионы орков. Возможно, даже миллиарды. Кто мог сказать наверняка, сколько тварей расплодилось на Голгофе?

При такой численности орков Восемнадцатая группа армий «Экзолон» представляла собой ничтожного противника, и любой, кто говорил иначе, являлся либо психом, либо рупором пропаганды — либо тем и другим, как это часто бывало. Несмотря на высокопарную речь генерала о важности их миссии, Берген разделял плохие предчувствия своих солдат и считал, что лучше бы они примкнули к битве на Армагеддоне. То сражение было бы действительно достойным испытанием для его бронетанковой дивизии, потому что при потере Армагеддона над Святой Террой, священной колыбелью человечества, нависла бы прямая угроза нашествия — впервые с тех пор, как божественный Император прошел по сияющим звездам. Соответственно, Голгофа даже в темные времена не представляла большой опасности для сохранения Империума.

Когда Берген, тяжело дыша, добрался до верхнего уровня стены, его лоб покрылся потом, а мышцы ног налились свинцовой тяжестью от напряжения. Он повернулся и посмотрел вниз на базу Хадрон. Ее вид производил большое впечатление. Вся территория мерцала огнями, словно остров света в море абсолютной темноты. Джерард взглянул на небольшой аэродром, располагавшийся в северо-восточном секторе. Строительство ангаров близилось к завершению. Ожидалось прибытие истребителей «Вулкан», обещанных коммодором генералу. Чуть южнее плотными и ровными рядами, как солдаты на смотровом плацу, стояли десятки водозаборных башен и складских бараков. На восточной стороне, рядом с массивными армированными воротами, размещались ремонтные мастерские и большой моторный парк. Обе зоны освещались прожекторными мачтами. Сотни техников и инженеров в красных робах сновали среди танков и бронетранспортеров, проводя профилактические работы. Тут же суетились каптенармусы, одетые в форму ржавого цвета, — пожилые бойцы из эшелона поддержки, раздававшие боеприпасы и сухие пайки. Техническая служба работала, невзирая на время суток. До рассвета оставалось несколько часов. Большие гвардейские грузовики — надежные и верные «тридцатьшестерки» — направлялись к складам на загрузку амуниции, вооружения и бочек с горючим. Десятки механизированных «Часовых» поджали металлические ноги и присели группой, словно домашние птицы. Бригады обслуживания заливали в них масло и проводили проверку оружия.

Подобное зрелище грело душу Бергена. Каждый раз, когда он видел подготовку боевых колонн, его сердце замирало от восторга. Проходили минуты, а он стоял как вкопанный, наблюдая за сбором экспедиционных сил. Джерард ощущал радость от того, кем он был. С шести лет — с момента, когда мать сказала ему, что он был выбран для военной службы, — Имперская Гвардия стала для него единственно реальным смыслом жизни. Она сформировала его характер и определила ход судьбы.

Повернувшись к базе спиной, он подошел к парапету, за которым простиралась ночная тьма. Слева от него дремали пушки «Сотрясатель». Их духи машин отдыхали, ожидая зова к кровопролитным сражениям, в которых им не было равных. Большинство солдат из орудийных расчетов отсутствовали — артиллеристы, вероятно, спали в бараках или ужинали в столовой. В случае вражеской атаки они по звуку аварийной тревоги прибежали бы обратно к пушкам. Лишь несколько команд несли дежурство в карауле. Бойцы сидели у орудий, курили и играли в карты. Некоторые затачивали ножи или практиковались с товарищами в приемах ближнего боя. Дозорные прохаживались парами вдоль парапета. Они ежеминутно приподнимали к глазам магнокуляры ночного видения и осматривали подступы к плато. Впрочем, там, в пустыне, не на что было смотреть.

За спиной Бергена послышались шаги. Он обернулся и увидел маленького пухлого солдата, который нес в руках поднос с зеленым кувшином и чашками.

— Не желаете ли горячего кофеина, сэр? — нервозно предложил солдат.

Он с тревогой рассматривал золотые глифы и витые ленты на кителе генерал-майора.

— Ты уверен, что он горячий, сынок? — с улыбкой поинтересовался Берген.

Из открытого горлышка кувшина не поднимался пар. Солдат утвердительно кивнул:

— Наш сержант говорит, что это из-за атмосферного давления, сэр. На Голгофе не бывает пара. По крайней мере, при нормальных температурах. Сардж сказал, что, если я увижу пар, меня уложат в медицинский блок с ожогами. Я не совсем понимаю причину, но верю ему на слово. Мой сержант — бывалый солдат.

Берген снова улыбнулся и вежливо отказался от предложенной чашки. Джерард знал, что, выпив глоток кофеина, он вообще не уснет этой ночью.

— Твое имя и звание, сынок? — спросил он.

— Риттер, сэр. Два-один-пять-три-пять. Из Восемьдесят восьмого полка артиллерии Фероса.

— Это ваши пушки? — Берген указал через плечо большим пальцем.

Маленький боец гордо кивнул:

— Так точно! Наши, сэр. Красавицы, правда? Я надеюсь скоро войти в орудийный расчет. Сейчас я у них на побегушках.

— Неплохие пушки, между нами говоря, — заметил Берген, оглянувшись через плечо. — Отличные орудия. Ты должен гордиться, солдат, что твой полк участвует в нашей операции. О ней будут писать в книгах по истории.

— Я тоже так думаю, сэр. Мне нравится служить в артиллерии. Пока мои товарищи рядом, я не ломаю голову, в какой ад мы идем. Хотя воздух тут немного пованивает. И женщин тут нет, кроме сестер Медикае. А с ними только у офицеров имеются какие-то шансы. Даже с самыми несимпатичными. Ну, вы понимаете. Разве не так?

Берген рассмеялся.

— Я рад, что ты поделился со мной тяготами службы. Главное, ты знаешь, к чему стремиться, верно?

— Так точно, сэр.

— Тебе лучше вернуться к орудию. Готов поспорить, что твоим товарищам понадобится добрый глоток кофеина, чтобы не заснуть в карауле. Держи нос по ветру, боец.

— Буду стараться, сэр. Спасибо, сэр.

Риттер неуклюже помялся с подносом, пытаясь высвободить руку для салюта. Кувшин и кружки угрожающе зазвенели. Солдат торопливо повернулся и направился к своему орудийному расчету, к которому так яро хотел присоединиться.

Посмотрев ему вслед, Берген зашагал вдоль парапета в сторону офицерской гостиницы. По пути он быстро останавливал жестами отдыхавших бойцов, которые поднимались для приветствий и рапортов. Разговор с юным Риттером улучшил его настроение. Он высоко ценил беседы с рядовыми солдатами. Их честные ответы освежали его. В них отсутствовали скрытые мотивы, всегда управлявшие словами офицеров-карьеристов. Некоторые молодые гвардейцы буквально излучали оптимизм и блаженную наивность. Когда-то он и сам был таким одержимым романтиком. Наверное, здесь проявлялись социально-классовые отношения. До его вступления в кадетскую школу родители и близкие Джерарда — пусть святые пребудут с ними — без устали готовили мальчика к солдатской жизни. Сотни шрамов на его спине доказывали верность старой поговорки: «Нет ничего тверже характера кадийской бабушки».