– Хорошо, – ответила я. – Может быть, со временем вы будете работать не с этим стартапом, а с каким-нибудь другим. Но если этот стартап окажется совершенно из другой области и не будет иметь с первым предприятием какой-либо связи, то я не уверена, что ваш пример можно назвать примером большого упорства.
– То есть надо все время оставаться в одной и той же компании? – переспросил он.
– Не обязательно. Но упорные люди не меняют сферу работы так часто, как носки. Переход из одной профессиональной области в другую – я бы не назвала это упорством.
– Но если я буду переезжать с одного места в другое, но при этом очень упорно работать?
– Упорство – это не только умение усердно работать. Это лишь часть упорства.
Он помолчал.
– А почему?
– Ну, потому что невозможно добиться мастерства нечестными средствами. Чтобы стать настоящим экспертом и решать по-настоящему сложные проблемы, требуется время. Причем гораздо больше времени, чем многие склонны предполагать. Потом надо применять полученные навыки и умения для производства полезных людям товаров и услуг. В общем, Рим не за один день строился.
Он не прерывал меня, и я продолжила:
– И вот еще одна очень важная деталь. Упорство – это работа с тем, что тебе очень нравится, и то, чем ты собираешься заниматься долгое время.
– Надо заниматься тем, что ты любишь. Это я понимаю.
– Правильно! Это то, что ты любишь. Важно не просто влюбиться, важно оставаться влюбленным долгие годы.
* * *
А насколько упорны вы сами? Чуть ниже дана Шкала упорства, которую я разработала во время исследований в Вест-Пойнте. Я пользовалась ею для анализа исследований, описанных в этой книге. Внимательно прочитайте каждое предложение и отметьте оценку, которая, на ваш взгляд, соответствует реальному положению дел. Не думайте над вопросом слишком долго. Просто спросите, как бы вы сравнили себя не только с коллегами, друзьями и членами семьи, а с «большинством людей».
Чтобы подсчитать общий показатель упорства необходимо сложить все оценки и разделить сумму на десять. Максимальная оценка по этой шкале составляет 5 очков (невероятно упорный), а самая низкая – 1 (совершенно не упорный).
Приведенную ниже таблицу вы можете использовать для сравнения своих результатов с результатами множества прошедших тестирование американцев[14].
Не забывайте, что ваша оценка упорства отражает ваше состояние на данный момент. Возможно, вы были более упорным в молодости. И в следующий раз результат вашего теста по Шкале упорства тоже может оказаться другим. Упорство может меняться со временем, и я буду подробнее писать об этом ниже.
Упорство состоит из двух компонентов: страсти и выдержки. Если вы хотите копнуть глубже, то можете рассчитать оценки по каждому из этих компонентов. Для того чтобы получить оценку страсти, сложите ответы на вопросы с нечетным номером и разделите сумму на 5. Для оценки выдержки сложите ответы на вопросы с четным номером и разделите на 5.
Если у вас высокая оценка страсти, то, скорее всего, у вас и высокая оценка выдержки. И наоборот. Вполне возможно, что ваши оценки упорства чуть выше оценок страсти. Такая ситуация характерна для большинства людей, которых я тестировала. Например, я выполнила тест во время работы над этой главой, и в целом мой результат составил 4,6. Оценка моей выдержки – 5,0, а страсти – 4,2. Мне сложнее долго сосредоточиваться на достижении цели, чем работать изо всех сил, преодолевать трудности и переживать неудачи. Такова моя особенность.
Зачастую оценка выдержки оказывается выше оценки страсти. Это свидетельствует о том, что страсть и выдержка – разные вещи. В данной главе я расскажу подробнее, чем они отличаются, и разберу эти понятия по отдельности и вместе.
* * *
Выполняя тест на упорство, вы, вероятно, заметили, что в вопросах о страсти вас не спрашивают, насколько сильно вы стремитесь к достижению цели. Возможно, это показалось вам странным, потому что для описания чувств мы часто используем слова «страсть» или «страстно». Многие считают, что страсть – синоним вожделения или одержимости. Однако в интервью о том, какие качества необходимы для преуспевания, многие успешные люди говорят немного о другом подходе к задаче и другой самоотдаче. Они считают, что важна не столько интенсивность или сила, сколько последовательное и методичное осуществление некоего действия в течение долгого времени.
Например, я слышала об известных поварах, которые выросли на передачах Джулии Чайлд и пронесли любовь к кулинарному искусству до взрослого возраста. Я слышала об инвесторах, которым и через 40–50 лет работы интересен финансовый рынок, как и в первый день, когда они вышли на работу трейдером. Я слышала о математиках, которые ежедневно на протяжении многих лет пытаются разрешить одну и ту же математическую проблему, и им в голову не приходит мысль: «Да черт бы с этой проблемой! Займусь-ка я чем-нибудь другим».
Именно поэтому вопросы, относящиеся к страсти, сформулированы так, чтобы узнать, насколько последовательно вы стремитесь к достижению своих целей. Может быть «страсть» в данном контексте и не очень правильное слово. В любом случае я подразумеваю под ним длительное и очень сильное увлечение. Важно понимать: энтузиазм встречается часто, а вот выносливость, последовательность – гораздо реже.
Возьмем пример Джеффри Джентльмена. Уже более десяти лет Джефф возглавляет корпункт газеты New York Times в Восточной Африке. В 2012 г. он получил Пулитцеровскую премию в номинации «международный репортаж» за работу по освещению конфликтов в Восточной Африке. В мире журналистов он очень уважаемый человек – его чтят за смелость, ведь Джефф работает, рискуя жизнью, и готов писать о страшных и неприятных вещах.
Я познакомилась с Джеффом, когда мне было едва за двадцать и мы оба учились в магистратуре в Оксфордском университете. Это было задолго до работы в McKinsey, до того, как я преподавала и потом стала психологом. А Джефф, когда мы познакомились, не написал еще ни одной своей истории или репортажа. Мы оба тогда не знали, чем хотим заниматься, и пытались это понять.
Недавно я говорила с Джеффом по телефону. Он жил в Найроби и из этого города совершал все свои «вылазки» в разные части африканского континента. Мы вспомнили былые времена и обменялись информацией о детях. Я попросила Джеффа поразмышлять над тем, что такое страсть и какое значение это качество сыграло в его жизни.
– Я давно понял, где хочу быть, – сказал Джефф. – Я страстно мечтал жить и работать в Восточной Африке.
– Да? А я предполагала, что тебе очень нравится журналистика, а не определенная часть земного шара. А если бы тебя попросили выбрать – или ты журналист, или ты живешь в Африке, что бы ты тогда выбрал?
Я думала, что Джефф выберет журналистику. Но я ошибалась.
– Послушай, работа журналистом мне очень подходит. Я всегда стремился и хотел работать пером. Я прекрасно себя чувствую в новых ситуациях. Мне даже нравится столкновение взглядов, некая конфронтация, которая заложена в работе журналиста. Мне нравится бросать вызов власти, я знаю, что должно быть еще одно мнение, кроме официального. Но все равно я считаю, что журналистика – это средство, а не цель.
Страсть к Африке в Джеффе пробуждалась постепенно. При этом он сам активно создавал свою страсть.
Джефф переехал из Иллинойса в Итаку, штат Нью-Йорк, когда ему было восемнадцать лет, и он не имел никакого понятия, чем будет заниматься в будущем. В Корнельском университете он специализировался на философии отчасти потому, что «было меньше всего требований при поступлении на это отделение». Летом после окончания первого курса он туристом поехал в Восточную Африку. И эта поездка стала началом всех начал.
– Мне просто «крышу» сорвало. Там был дух жизни, с которым я хотел быть рядом и сделать его частью моей жизни.
Вернувшись в Корнельский университет, он пошел на курс суахили, а после второго курса взял год академического отпуска, чтобы поездить по миру. И тогда он снова попал в Восточную Африку и испытал то же самое манящее чувство.
Но это желание не решало вопроса, чем именно он сможет прокормить себя в Африке. И как же ему пришла в голову идея стать журналистом? Это предложил Джеффу профессор, сказав, что тот хорошо пишет. Тут Джефф подумал: «У меня в голове появилась глупая идея… Да кому интересно работать на какую-то скучную газету?» Джефф начал сотрудничать со студенческой газетой Cornell Daily Sun, но в качестве фотографа, а не пишущего человека.
– Когда я попал в Оксфорд, то чувствовал себя практически потерянным в смысле выбора специализации. Профессора были в шоке от того, что я все еще не знал, чем хочу заниматься. Они мне говорили: «Ты что? Зачем тогда ты здесь? Это серьезное учебное заведение. Если ты не знаешь, чего хочешь, тебе здесь не место».