Читать интересную книгу Железные Волки. Небо славян - Александр Кудрявцев

Близнецы понурились.

– Живо!

Братья, надув губы, взяли секиры и щиты и осторожно растворились во мраке. Скальд с улыбкой повернулся к окаменевшему от ожидания Ратияра.

– Там Эйнар. Стережет нас у воды по моей просьбе. Не верю я пока этому спокойствию…

– А зачем ты…

– Мужчине полезно чувствовать страх. Иначе как он научится его преодолевать?

Сидевший рядом Сван поежился:

– Холодно чего-то. Останусь-ка я спать у костра…

– А как же твое одиночество, друг мой? – полюбопытствовал Браги с сочувственным видом.

Сван поерзал под плащом.

– Псу под хвост ваше одиночество! – пробубнили из-под шерстяной ткани. – И ваших водяных, мертвяков и ведьм туда же!

* * *

Ратияр задумчиво шевелил угли, то и дело подбрасывал горсть веток. Храп викингов слышали в самом Асгарде, но он отчетливо различал в этом многоголосии тролльего рева нежное глубокое дыхание.

Человек может существовать без руки или ноги, но не способен жить без сердца. Юноша слышал, что даже в далекой стране Египет, когда людей превращали в мумии, у них вырезали все внутренности, кроме него.

«Каждый раз, когда я думаю, что ты скоро будешь далеко, кто-то невидимый вырезает его у меня из груди. Все мои пути ведут в Хель, все солнца покрыты копотью.

Ты отражаешься во мне, как эти звезды в ночном море, и каждая волна о тебе, и каждый вздох, и каждый шторм. Все чудовища спят на дне, когда ты рядом, лишь не дремлет Железный Волк, привязанный к скале тонкой лентой твоего ласкового взгляда. А не будет его, Волк вырвется и сокрушит мир, и ничто и никогда больше не будет прежним…»

Рядом в темноте раздалось тугое журчание.

– Хорошо! – поделился с Ратияром Бьярни Большой, поправляя гашник на штанах.

Ратияр вздохнул и укрылся плащом поплотнее, в который раз пытаясь вымолить сон у насмешливых богов, наблюдавших за его мучениями из-за легких облаков, что скользили между созвездиями дышащего холодом неба севера.

* * *

Спустя вторую неделю драккар зашел в крохотный залив и остановился у небольшого, густо заросшего жестким кустарником острова, чтобы пополнить запасы пресной воды. Воины почти неслышно, без единого всплеска, соскользнули с бортов на мель у берега и отправились на разведку. Охранять корабль остались скальд и Ратияр.

Браги поднял голову и жадно втянул ноздрями морской воздух. Ратияр с улыбкой смотрел, как ветер осторожно трогает белую гриву волос Молчаливой, которая, сияя, глядела в хмурое стальное небо.

– Родина пахнет сладко, – сказал Браги, – если ее запах не наполнен дымом сгоревших жилищ.

– Неужели тебе еще кто-то смеет желать зла? – усмехнулся Убийца Пса.

– Я не настолько жалок, чтобы не иметь врагов, – ответил Браги. – Если никто не завидует твоей славе, зачем тогда жить?

Ингрид заулыбалась. Тонкие руки скользнули в сером воздухе синим взмахом рукавов.

– Она спрашивает, есть ли на свете то, чего ты боишься, – перевел знаки в звуки Ратияр.

Браги захохотал, по привычке схватившись за обширный живот под кольчугой. Из прибрежных зарослей шумно рванулась испуганная утиная стайка, пеня крохотные белые буруны.

– Конечно, есть, – отсмеявшись, сказал он, – я не люблю произносить ее имя рядом с водой. Но мы уже в родном море, и северные боги вновь присматривают за мной. Поэтому я расскажу вам о ней. О хафгуфе.

Браги возвел почти выцветшие от морских ветров голубые глаза ввысь, с наслаждением седлая коня красноречия.

– В море живет мать всех морских чудовищ. Рыба, о которой обычно не говорят из-за ее размера, который кажется людям невероятным.

Говорят, такова натура этой рыбы, что когда ей наступает время утолить свой страстный голод, то она растягивает свое горло для великой отрыжки и после этого извергает много пищи, так что все виды рыб, которые находятся рядом, плывут в то место. Затем собираются вместе, большие и малые, полагая, что там они должны получить еду, и хорошую еду; но эта огромная рыба оставляет свой рот открытым все это время, держа пасть шире огромной трубы или даже целого фьорда… Но, как только ее рот и желудок заполняются, хафгуфа захлопывает пасть и ловит всех тех рыб, что прибыли на поиски пищи. В ее природе – глотать и людей, и корабли, и китов, и все, что ей попадается.[25]

Ингрид поежилась. Ратияр улыбнулся.

– Хафгуфа слишком велика для этого залива, – он прикоснулся пальцами к ее ладони. Она не отняла руки.

– Но есть еще Лингбакр, – вырос рядом Браги, – он, конечно, будет поменьше.

Ратияр прочистил внезапно запершившее горло и неловко засунул большие пальцы рук за пояс. Молчаливая залилась краской. Скальд осклабился и продолжил:

– Лингбакр – это самый большой морской кит. Он настолько огромный, что часто его принимают за остров. Один человек рассказывал мне, что однажды морской викинг Торлейв решил высадиться на большой остров в Гренландском море, чтобы пополнить запасы пресной воды. Взяв с собой пять человек, он ступил на землю, думая, что эта суша так же надежна, как и любая. А потом остров взял и погрузился в море. И все высадившиеся утонули.

Ратияр тайком бросил взгляд на зеленые кучи островка, у которого безмятежно покачивался их драккар.

– А некоторые, – добавил Браги, глядя Ратияру в глаза, – до сих пор путают китов с островами, гуляя по суше, что может уйти у них из-под ног.

Убийца Пса отвел взгляд. Скальд посмотрел на отвернувшуюся Ингрид.

– Здешняя вода сладкая, как мед! – громогласно объявил появившийся из кустов Упырь Лихой, таща в обеих руках большие кожаные фляги.

– Я бы предпочел брагу, – буркнул скальд, перегибаясь через борт, чтобы принять груз.

* * *

За все время путешествия Ингрид ни разу не пришлось развязывать подарок Барсука. Драккар легко летел на веслах просоленной всеми ветрами дружины, прошедшей со своим хевдингом огонь и воду, припасов сушеного мяса и пива хватало с избытком. Но Ратияра беспокоило другое – вместо трех драккаров, о которых он попросил в письме Браги, тот привел лишь один. Одинокий корабль мог стать легкой добычей любой небольшой флотилии морского конунга. Их запросто могли взять в клещи у одного из небольших островов с жесткими пучками вцепившихся в голый камень сосен, что уже начали попадаться по пути.

– Не беспокойся, – сказал Браги в ответ на его опасения, – мои враги думают, что я отправился к норегам. Засады на этом участке пути нам не грозят. Мы идем в стороне от торговых путей, а значит, и от пиратов.

Ратияр слушал, кивал, но так и не смог избавиться от смутных предчувствий. Он сам стоял на ночной страже, забирался на мачту и до рези в глазах вглядывался в морскую даль.

Чутье не подвело его.

Враг появился, когда драккар Сокрушителя Скальдов отходил от островка, где команда пополняла запасы пресной воды. Два черных драккара одновременно появились из-за шхер с двух сторон, поймав «Огненного Змея» в западню.

– У нас гости, – сказал Ратияр.

– Это не гости, – присмотрелся к врагам Браги, – это хозяева.

Он сразу узнал черные паруса Трора Убийцы Драккаров, грозы западных фьордов, и удивился про себя, что делает знаменитый пират в здешних пустынных водах.

– Не ожидал я видеть тебя в этом захолустье, Трор, сын Атли! – крикнул Браги в сторону драккара, на мачте которого реяло черное знамя с нашитым куском красной тряпки. – Что привело тебя в это унылое место?

– Не те вопросы волнуют тебя сейчас, Браги, сын Сигурда! – отозвался стоявший на носу высокий воин. Из-под его шлема выбивались огненно-рыжие кудри, ветер трепал длинную золотую бороду. Обеими руками Трор опирался на две секиры по имени Близнецы. Он презирал щиты и всегда наступал.

– Как видишь, у тебя нет ни единой возможности победить, Браги. Но я готов предоставить тебе выбор.

– Давно не торговался я на торжище! – сказал скальд. Его дренги отозвались дружным хохотом.

– Ты отдашь нам добро, женщину и оружие, а я оставлю твоим людям жизни и корабль.

– Крыса пронюхала о серебряных ножнах, – шепнул Браги побледневшему Ратияру и громко обратился к Трору: – Тебе нужна девушка по имени Ингрид Лед Ладоней?

– Она, – помедлив, отозвался тот.

– За то, что я отвезу ее Храппу, мне пообещали пять золотых запястий и десять гривен серебра, – сказал Браги.

Стоявший рядом Ратияр впился в него глазами и осторожно положил руку на навершие меча.

– Если не последуешь разуму, ты будешь хвалиться ими на пиру у Предателя Воинов, – сказал Трор.

Браги подумал и с улыбкой развел руками:

– Живому лучше, чем мертвому. Видел я дом богача, но смерть стояла за дверями. Чего не сделаешь ради старых друзей! – крикнул он и, развернувшись, ударил кулаком Ратияру в подбородок. Юноша рухнул на палубу, дернулся и закатил глаза.

– Постой! – Бьярни Старший перехватил у борта яростно замычавшую Ингрид, попытавшуюся спрыгнуть с драккара. Она кусалась, царапалась и так лягалась, что Бьярни пришлось успокоить ее легким шлепком по затылку. Лед Ладоней вздрогнула и обмякла в огромных руках.