– О Боже, Филиппов, сейчас не самое лучшее время для того, чтобы завести старую песню. В чем проявилась его ненадежность? В том, что он позволил себя убить? Короче, речь сейчас не об этом.
– Ну хорошо, чего ты от меня хочешь?
– Помощи.
– В качестве кого я тебе нужен? Как частный сыщик? Извини, сейчас никак не могу, очень занят. Так много работы, ты не представляешь. Сплю по пять часов в сутки...
Я слушала его дешевые отговорки и внутренне закипала.
– Ладно, Филиппов, проехали. Но учти, когда тебе в следующий раз потребуются мои связи в СМИ, можешь на меня не рассчитывать. И на рекламные статьи за полцены – тоже.
Но мой бывший был настолько упрям, что даже угрозы его не тронули. Эта идиотская ревность, черт бы ее побрал! Почему-то во время нашей семейной жизни Филиппову и в голову не приходило меня ревновать. Он был маньяком-трудоголиком, являлся домой за полночь, уставший, заросший щетиной... Не интересовался моими делами, зато щедро выдавал деньги на хозяйство и считал, что этим я должна быть удовлетворена по самую макушку. И лишь через три года после свадьбы я узнала, что предприимчивый Филиппов завел вторую семью и именно там, а не в офисе, проводил вечера. Мы быстро и без проблем развелись, и только тогда господина сыщика проняло: он стал живо мной интересоваться, назначать свидания и даже отшивать моих кавалеров. Что это, как не собственнический инстинкт? Пришлось эти поползновения решительно пресечь, но и до сих пор Филиппов принимался за старое. Как сейчас, например.
– Ладно, не шуми. Расследовать это убийство я не стану, даже и не проси. Но в мелочах помочь могу. Давай говори, что тебе нужно, только быстро.
– Соколова Камилла, – сказала я первое, что пришло в голову. – Ее объявили в розыск, и я хотела бы знать, как и когда она исчезла. Ты можешь узнать через своих знакомых в милиции?
– Жди, позвоню, – лаконично ответил Филиппов.
Действительно, позвонил. И довольно скоро, огорошив меня неожиданной новостью.
– Нет такой тетки в розыске, ты что-то напутала.
– Постой, как это – нет? С кем ты разговаривал?
– Какая разница! – сердито откликнулся Филиппов. – Уверяю тебя, человек компетентный и проверенный. Никто на Соколову в розыск не подавал.
Бред какой-то! Так исчезла она или нет?
– Филиппов, ты уверен?
– Да ну тебя, Подгорная, ты что, плохо соображаешь?
– Вообще-то да, тут у нас ужас что творится...
– Тогда ложись в постель, пей снотворное и не мешай людям работать!
– Погоди, Сереж, одну минутку! А что это может означать?
– О Господи... Например, она вовсе и не исчезала. Или исчезла, но родные не написали заявление, а может, у нее вообще нет родных...
– Есть, муж.
– Тогда не знаю. Если позволишь, я пойду, не хочется потерять выгодный заказ. На меня и так уже косо поглядывают... Да, Дмитрий Степанович, уже иду! Все, бывай, подруга.
Кажется, в ближайшее время моим лучшим другом станет телефон. А излюбленным местом пребывания – ванная комната. Флоранс деликатно постучала в дверь, вероятно, подозревая, что я тут занимаюсь чем-то предосудительным, к примеру, вскрываю себе вены или пью горстями снотворное на почве стресса, но я крикнула, что все в порядке.
Теперь я обзванивала всех знакомых, имеющих отношение к СМИ. Девчонка, на которую я очень рассчитывала, улетела отдыхать в Египет. Другая ушла в декрет и была не в состоянии ответить на мои вопросы. В порыве отчаяния я позвонила Ваське, хотя и не надеялась получить от него нужную информацию. Все-таки он занимался модой, криминальные новости – не его стезя. Но рассчитывала на широкий круг связей своего приятеля.
– Какой канал? А программа? Понял, есть у меня там один мальчик знакомый, подожди минут пятнадцать, я ему позвоню.
Пятнадцать минут я сидела, тупо уставившись в пол и постукивая телефонной трубкой по ладони. Если Васька найдет парня, работающего на телеканале, где показали пропавшую Камиллу, я смогу получить нужную информацию. Вот только что мне это даст?..
Васька не подвел. Он и в самом деле связался с кем-то из знакомых и быстренько выложил полученные сведения. Информацию и портрет Соколовой пустили в эфир по просьбе одного человека... Разумеется, просьба была подкреплена материальными аргументами. Обычно такое не практикуется, но человек был очень настойчив, а кроме того, сильно волновался и чуть не плакал. Ну как откажешь в подобной ситуации?
Судя по описанию, этим человеком был все тот же господин Тетерин.
Я уныло поблагодарила Ваську и попыталась упорядочить сумбур в голове, но тут снова требовательно затрезвонил телефон.
– Алло, Стася? Ты сидишь? – безжизненно спросил Ромка на том конце провода.
Судя по голосу, произошло что-то совершенно ужасное, и у меня перехватило дыхание. Неужели мать Архипова?..
– Если нет, лучше сядь. Мы были на опознании. Отец немного пришел в себя, мать все еще в больнице, так что мы поехали вдвоем.
– Она хорошо себя чувствует?
– Кто?!
– Мать.
– Плохо, но речь сейчас не о том. Короче, мы приехали в морг... Стаська, я не могу... Это был не Архипов.
– Где?
Ничего более связного я произнести не сумела. Ноги у меня стали словно ватные, язык не слушался.
– В морге. Это не Архипов. Похож, но не он.
– Господи, Ромка, ты серьезно? Не он? Значит, он жив?!
– Понятия не имею. У меня в голове все путается. У того парня сильно разбита голова, вместо лица – просто месиво... Но отец не нашел на предплечье очень приметной родинки.
Точно, была у Архипова такая родинка, крупная, он все мечтал ее свести, да боялся онкологии. Я сидела ни жива ни мертва, вцепившись в трубку и еле дыша от свалившихся новостей.
– Нет родинки, а еще пальцы не похожи, руки, и волосы чуть светлее... Не Архипов это.
– Слава Богу! Ромка, это просто чудо, – всхлипнула я.
– Вот только мы одного не можем понять. Одежда точно Генкина. И украшения. Печатку с крестиком отец опознал, и куртку, и шарф. Вот такая ерунда.
– А менты в таком случае что говорят?
– Ничего не говорят. Ладно, Стась, я побегу, надо еще к его матери в больницу ехать, новость сообщить.
Я выскочила из ванной, оглашая дом радостными воплями. Флоранс, которая в тот момент как раз закуривала на кухне, уронила на пол сигарету. Шурка испуганно высунулся из комнаты:
– Мам?!
– Извини, ребенок, что напугала. Все в порядке, не волнуйся.
– Что случилось? – кинулась ко мне подруга. Потрогала лоб, потянулась за валерьянкой, но мой сияющий вид заставил ее притормозить.
– Фло, это чудо. Спорим, ты о таком раньше не слышала!
– Мать, ты не спятила, случайно? Что это на тебя в ванной нашло?
– Архипов воскрес!
Подруга посмотрела на меня диким взглядом, словно бы сомневаясь в моем психическом здоровье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});