В своей области Гофредо тоже был специалистом.
Во время ланча с ними из другого лагеря связался Чарли Лоугран и захотел поговорить с Беннетом Фэйоном.
— Странная получилась штука, Беннет. Я выстрелил в птицу… точнее, в крылатое млекопитающее… и свалил его. Оно было мертвым, когда упало на землю, но на теле я не отыскал и царапинки. Ты не мог бы сделать вскрытие и выяснить, как такое могло произойти?
— А далеко до него было?
— Футов сорок, не больше.
— Из какого оружия ты стрелял, Чарли? — спросила Айиша.
— Из пистолета «Марс-консолидейтед», калибр восемь с половиной. Ружье я оставил в лагере и вышел прогуляться…
— Начальная скорость пули — тысяча двести футов в секунду, — сказала Айиша. — Хватило ударной волны и звука выстрела.
— Не может быть! — воскликнул Фэйон.
— Хочешь побиться об заклад? Спорить не захотел никто.
Мамаша ходила хмурая. Ей не нравилось, что люди Дэйва Квестелла сделали с домиком, откуда слышался такой приятный шум. Айиша и Лилиан утешили ее, заведя в звукоизолированную лабораторию и запустив лично для нее запись работающего насоса. Сынку это в любом случае было до лампочки — он весь день объяснял Марку Хоуэллу, что означают рисунки на бумаге. На это требовалась усиленная жестикуляция. Сынок освоил около тридцати идеограмм; комбинируя их и дорисовывая примитивные картинки, он мог выразить несколько простых идей. Есть, разумеется, предел числу знаков, которое кто угодно способен выучить и зазубрить — достаточно вспомнить, сколько лет писец в Китае осваивал азы своей профессии, — но это стало хотя бы началом метода общения.
Квестелл завершил звукоизоляцию насосной. Айиша испытала возле него чувствительный детектор звуков, прихватив для верности мамашу, но ни та, ни прибор не отреагировали, когда включили насос.
За работой строителей наблюдало несколько свантов. Они проявляли недовольство, а двое даже попытались помешать, и их пришлось отогнать прикладами. Явился лорд-мэр в сопровождении совета старейшин, несущих большой рог. Им удалось успокоить толпу и вернуть свантов на поля. Судя по всему, мэр был настроен по отношению к терранам приветливо и стремился с ними сотрудничать. Зависшая над деревней ищейка показала, что на площади собирается возбужденная толпа.
Сразу после ланча Беннет вылетел в другой лагерь на джипе и вернулся к трем часам дня вместе с Лоуграном. Они отнесли обернутый тканью сверток в препараторскую Фэйона. Когда настало время обеда, Мейлларду пришлось за ними идти.
— Извините, — сказал Фэйон, присоединившись к остальным. — Даже не заметил, как пролетело время. Мы еще не завершили вскрытие этой «летучей мыши», как ее называет Чарли.
Непосредственной причиной смерти стал спазм всех мышц тела зверька. Некоторые за прошедшее время успели расслабиться, но не до конца. Кости или сломаны, или вывихнуты. Нет ни малейших следов внешних повреждений. Ее погубили собственные мускулы.
Фэйон обвел присутствующих взглядом.
— Надеюсь, никто не принял пари, предложенного Айишей, когда я улетал? Большие наружные мембраны в гребне выглядят неповрежденными, но многие маленькие внутри сильно сжаты — причем только в одной области — и таких сжатых больше слева от гребня, чем справа. А Чарли помнит, что она летела перед ним слева направо.
— Это рецепторные области, воспринявшие звук в частотном диапазоне выстрела, — пояснила Айиша.
Анна махнула в сторону Фэйона, точно передавая ему что-то.
— Теперь это твоя проблема, Беннет, — сказал она. — Причина не психологическая. Не могу согласиться с выводом о психосоматическом переломе и вывихе.
— Не суди предвзято, Анна. По-моему, это как раз из области твоих интересов.
Все взглянули на Марка с удивлением. Его специальностью была сравнительная технология. Все, связанное с биологией и психологией, не имело к нему никакого отношения.
— Мне многое не давало покоя с момента первого контакта. Но теперь я близок к мысли, что вот-вот пойму туземцев. Послушай, Беннет, высшие формы жизни на этой планете — и сванты, и дом-си, и «летучая мышь» — структурно идентичны нам. Я говорю не о макроуровне, скажем, о наших ушах и их гребнях, а об уровне молекул, клеток и тканей. Это так?
Фэйон кивнул:
— Биология этой планеты в точности терранского типа. Да. Я даже могу сказать, что, приняв необходимые меры предосторожности, мы сможем сделать пересадку тканей человека сванту, и наоборот.
— Айиша, способны ля звуковые волны пистолетного выстрела оказать тот физический эффект, о котором мы узнали?
— Абсолютно нет, — ответила она, а Луис Гофредо добавил:
— В меня стреляли из пистолета и промахивались с гораздо более близкого расстояния.
— Значит, причину надо искать в нервной системе животного.
— И все равно это проблема Беннета, — пожала плечами Анна. — Я психолог, а не невролог.
— Как раз об этом я и твержу, — раздраженно сказал Фэйон. — Их слух отличается от нашего. А вот вам и доказательство.
— Которое утверждает лишь то, что они вообще не слышат.
Марк ожидал взрыва, и коллеги его не разочаровали и дружно принялись возражать. Сигнальная реакция. Один лишь Пол Мейллард выдал семантически подходящий отклик:
— Что ты имел в виду, Марк?
— А то, что они не слышат звуки, они их ощущают. Вы все видели, как устроены их гребни. Эти штуковины не передают звуки дальше в мозг, как ухо человека. Они трансформируют звуковые волны в тактильные ощущения.
Фэйон выругался — медленно, четко и с расстановкой. Анна уставилась на него, выпучив глаза. Монитор ищейки показывал на деревенской площади нечто вроде бурного и шумного митинга протеста. Гофредо встал и еще больше убавил звук.
— Это может многое объяснить, — медленно проговорил Мейллард. — Например, как трудно им было осознать, что мы не понимаем их слов. Тычок в нос для любого останется тычком в нос. Они-то думали, что передают нам телесные ощущения. И не знали, что мы к ним нечувствительны.
— Но ведь… у них есть язык, — возразила Лилиан. — Они разговаривают.
— Но не так, как это делаем мы. Если свант хочет сказать «я», то для него это «пощекотать-щипнуть-потереть», даже если для нас это звучит «фвонк» — в том случае, если не звучит как «пвинк», «твилт» или «круш». Для сванта тактильные ощущения различаются не больше, чем массаж четырьмя различными парами рук. Наш аналог — слово, произнесенное четырьмя разными голосами. И они выработали код для выражения смысла с помощью тактильных ощущений, как мы выработали код для выражения смысла с помощью слышимых звуков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});