— О, Элайна! — радостно воскликнул Брайан и призывно помахал мне рукой.
— С возвращением, госпожа Кенборт, — вежливо произнес его собеседник.
Официально Роберт Кеннингтон был королевским советником по военным вопросам. Этот серьезный, крайне редко улыбающийся сорокалетний мужчина организовывал учения для стражей и обучал военному делу местных добровольцев. Однако, увы, жители Оплота в любом случае проигрывали светлым как числом, так и качеством оружия. Поэтому часть работы Кеннингтона проходила как раз по ведомству Брайана и имела непосредственное отношение к внешней безопасности Оплота.
— Благодарю вас.
Я с легкостью преодолела последний пролет — брючный костюм для верховой езды не стеснял движений, разве что каблуки сапог очень громко стучали — и присоединилась к мужчинам.
— Как прошла поездка? — спросил Брайан, внимательно вглядываясь в мое лицо, словно пытался прочитать ответ прежде, чем его услышит.
— Хорошо, — кратко сообщила я.
Вдаваться в подробности прямо посреди лестницы я, понятное дело, не собиралась. Но из моего ответа следовало главное: документы «у меня», точнее сказать — в моей памяти и ничего экстренного во время операции не произошло.
Брайан кивнул, показывая, что все это понял.
— Информация нужна тебе срочно? — осведомилась я.
Вовсе не для проформы: я действительно была готова в случае необходимости сразу же засесть у себя в кабинете за копирование документов по памяти. Но Брайан с мягкой улыбкой покачал головой.
— Нет-нет, никакой срочности. Сначала отдохни.
Это радовало. Переодеться и умыться с дороги будет приятно. Да и перекусить не помешает: разбойники хоть меня и угощали, но сколько с тех пор минуло часов?
Перекинувшись с мужчинами еще парой фраз, я собралась было отправиться в свои комнаты, но тут меня перехватил поднявшийся по лестнице стражник. Барии, тот самый, с которым я поздоровалась на входе. Как видно, только что состоялась смена караула.
— Госпожа Элайна! — обратился он, остановившись в нескольких ступеньках от меня и смущенно косясь на королевских советников.
Заговаривать в их присутствии ему было неловко, но слишком уж не терпелось задать свой вопрос.
— Что, Барни?
— А вы сегодня сказку будете рассказывать?
Вообще-то стражник водил на чтения своих дочерей, но спрашивал с такой интонацией, словно этот крупный усатый мужчина приходил послушать мои истории ради собственного удовольствия. И, вероятнее всего, в этом было много правды.
— Буду, Барни, — улыбнулась я.
— Отлично! — радостно воскликнул он и, довольный, устремился вниз по лестнице, рассказать остальным хорошие новости.
— Ты бы отдохнула, в первый-то день, — проворчал Брайан.
— Ничего, до восьми еще успею, — весело отмахнулась я.
По чтениям я и сама успела соскучиться.
Официально именно они и считались моим занятием. Вечерами на площади собирался и стар и млад, и я читала им то сказки, то истории посерьезнее. Дик оказался прав: люди нуждались в подобной отдушине. К тому же, как показала практика, у меня неплохо получалось читать с выражением. Так что жители Оплота получали от чтений искреннее удовольствие.
Устраивались такие мероприятия далеко не каждый день, в частности для того, чтобы не привлекать излишнее внимание к моим отлучкам. Кроме того, по официальной опять-таки версии, я время от времени уезжала, чтобы устраивать аналогичные чтения в деревнях (что я действительно делала, но значительно реже), в том числе и самых удаленных.
С наслаждением отлежавшись в ванне после долгой езды верхом, я оделась в чистое, выбрав на сей раз не костюм, а платье, расчесала мокрые волосы и поела. Обед подали прямо в одну из отведенных мне комнат. Затем перешла в кабинет, положила перед собой несколько чистых листов и приступила к копированию. Всего полчаса спустя на столе лежала стопка из пяти документов, которые отличались от оригиналов лишь почерком да отсутствием подписей. Зато их братья мирно хранились на территории Настрии в своих сейфах. И их обладатели понятия не имели, что в этих сейфах кто-то успел похозяйничать.
Закончив работу, я на всякий случай еще раз просмотрела документы, а затем направилась к Брайану. О встрече мы не договаривались, но опыт подсказывал, что он меня ждет.
Так оно и было. Постучав в дверь кабинета, я сразу же услышала приглашение войти. Брайан сидел не за столом, а в кресле.
— Рад тебя видеть, — улыбнулся он, вставая мне навстречу. — Хочешь чаю? Или, может быть, вина?
Он усадил меня в точно такое же кресло, а сам направился к застекленному шкафчику, в котором хранились напитки и посуда для оных.
— Чаю — с удовольствием, — откликнулась я, нагибаясь вперед, чтобы положить документы на низкий столик. — Но только не вина. Не могу его видеть. Эти настрийские аристократы считают своим долгом угощать посетителей красным полусухим вином. А я терпеть его не могу. Оно все время кажется мне кислым. Но отказываться нельзя, чтобы не обидеть хозяев.
— Понимаю.
Советник спрятал документы в ящик рабочего стола и лишь после этого позвонил в колокольчик, вызывая слугу. Когда тот отправился за чайником, Брайан нежно потрепал меня по руке и сел напротив.
— Хоть немного отдохнула?
Я согласно прикрыла глаза.
— Вполне.
Мы с Брайаном уже давно не были любовниками. Наши тесные отношения продлились около года и постепенно, сами собой, сошли на нет. Точнее, переросли в приятельские, с оттенком ностальгической нежности. Семьи или просто постоянного партнера не было пока ни у одного из нас. Я совершенно к этому не стремилась. Брайану, кажется, нравилась какая-то девушка из Оплота, жившая за пределами города, но я ни разу ее не видела.
Слуга налил нам обоим чай и удалился. Лишь после этого Брайан извлек из ящика предварительно спрятанные документы и принялся читать. Можно было бы предположить, что он внимательно знакомится с их содержанием. Но я-то знала, что сейчас это был так, беглый просмотр. Вот позднее, когда я уйду, а прочие дела будут закончены, он уединится с документами и станет скрупулезно изучать каждое слово, вдумываясь не только в содержание, но и в то, что написано между строк.
Я уже успела допить свой чай и закусить парой пирожных, когда, подняв наконец глаза от текста, Брайан спросил:
— Все прошло без проблем?
— Абсолютно. — Я презрительно скривилась. — У большинства светлых аристократов такие сейфы — приходи и бери, что сочтешь нужным. Честное слово, поразительная небрежность. Вот эту декларацию, — я указала на один из листов, — вообще секретной не считают, так что она просто лежала в ящике стола, даже не запертом. А эти два черновика хранились в сейфе, но настолько легком, что у меня ушло три минуты на все сразу: найти сейф, открыть, запомнить текст и вернуть все, как было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});