11
Дрири окинул взглядом раскинувшийся внизу пейзаж. Серый свет пасмурного неба нависал над городом, хотя, по его мнению, город Даст при любом освещении представлял собой мрачное зрелище. Грунтовые улицы были безвкусного бордового оттенка из-за железной руды в земле, а здания - скудными и запущенными. В конце главной улицы, которая стрелой уходила прямо в центр города, стояло большое здание со шпилем, на вершине которого возвышался какой-то символ в виде спирали, устремленный в небо над большими двойными входными дверями. Позади него раскинулось озеро, которое, казалось, было так же скрыто от посторонних глаз, как и сам город. Серый свет мерцал на его поверхности, когда легкий ветерок создавал волны на его сверкающей вершине, которая окаймляла три стороны города.
Здания, расположенные между той, что со шпилем - была ли это церковь? - находились в гораздо худшем состоянии, чем она. Окна отсутствовали полностью или торчали из рам, как когти, двери висели открытыми, некоторые под странным углом, другие исчезли совсем. Ни одна крыша во всем городе не казалась достаточно прочной, чтобы не пропускать воду. Вообще, все это место напоминало город-призрак, как будто все жители в один прекрасный день собрали вещи и уехали, стремясь спастись бегством.
Тем не менее, признаки жизни все же были. В конюшне возле старого салуна, как предположил Дрири, стояло полдюжины лошадей, которые паслись на кучах сена и пили воду из корыт. За главной улицей на некотором расстоянии находился дом ранчо на берегу озера, из трубы которого валил дым, а на поле вокруг него паслись несколько коров, пара коз и целая стая цыплят, отдаленное кудахтанье которых доносилось до их ушей как слабый звук.
Но на улицах не было ни души. В этом не было ничего странного, подумал он. Только-только рассвело. Скорее всего, город еще спал. Хотя, несмотря на несколько домов, видневшихся на окраине и примыкавших к озеру, он задавался вопросом, что за люди могут жить в таком отрезанном от мира и общества городе. Но он знал ответ на этот вопрос и широко улыбнулся.
Город, в котором создается армия Н'йеа'туула.
Дрири направил подзорную трубу влево и вниз по хребту, туда, где расположились Джеймс Ди и его новый друг. Джеймс держал винтовку наготове, чернокожий лежал рядом с ним. Оба смотрели на город, изучая его так же, как и он минуту назад. Осматривали территорию. Дрири еще раз улыбнулся, свернув подзорную трубу и убрав ее. Затем он похлопал мистера Бонэма по плечу. Крупный мужчина повернулся и посмотрел на него, в его руках был длинноствольный репитер, не похожий на тот, что был у Джеймса Ди.
Дрири наклонился к нему и прошептал, чтобы его слова не разнеслись эхом по долине города.
"Я думаю, что наш друг мистер Ди изжил свою полезность", - сказал Дрири, его глаза загорелись предвкушением. "Проследи, чтобы его и негра убрали без лишнего шума. Начните с Ди".
Бонэм изобразил подобие ухмылки, на которую был способен, и почти незаметно кивнул. Затем он подполз на животе к краю скалы и прижал винтовку к плечу. Дрири подполз к нему, молния покалывала кончики его пальцев. Он хотел посмотреть, как голова Джеймса Ди выскочит, словно пульсирующая рана, увидеть, как серый гной его мозгов рассыплется по камням рядом с человеком. В течение многих лет ему удавалось быть на шаг впереди Джеймса Ди, человека с миссией уничтожить богов и вырвать у Дрири его божественную судьбу. И вот теперь он настиг этого человека. Он будет наслаждаться моментом.
Курок репитера Бонэма щелкнул, когда его взвели на место, - удовлетворительный трещоточный звук, от которого по позвоночнику Дрири пробежали приятные мурашки. Бонэм медленно выдохнул, положил щеку на приклад оружия, прищурив один глаз.
Движение по другую сторону от Джеймса и его спутника заставило Дрири едва не вскрикнуть: его рука опустилась к винтовке, и большой палец резко сжался, когда молоток опустился на него. Бонэм только что спустил курок, но вмешательство Дриери помешало оружию выстрелить и привело к тому, что из его руки начала кровоточить неприятная рана.
"Черт побери, Гир!" шипел Бонэм, отводя курок назад, чтобы Дрири мог убрать большой палец. "Какого черта ты это сделал?"
Дрири сунул кровоточащий палец в рот, всасывая медно-сладкий вкус крови, и указал другой рукой.
"Там."
Глаза Бонэма последовали за указаниями Дрири и расширились, когда они упали на трех мужчин, вышедших из-за деревьев позади Джеймса и чернокожего.
"Меня обмакнут в дерьмо", - сказал Бонэм, почти задыхаясь. "Откуда, черт возьми..."
"Из города", - сказал Дрири, вытаскивая большой палец изо рта, который теперь был залит его собственной кровью, и начиная заворачивать его в тряпку. "Люди из города. Я не смею двигаться на Ди с ними. Если один уйдет до того, как мы доберемся до города, я могу так и не добраться до своих сокровищ. И ... "
Дрири замялся, его лицо расплылось в злобной широкой улыбке.
"И что, Гир?" спросил Квентин, когда они с Эйвери приблизились к ним.
Пронзительный взгляд Дрири устремился на сцену, разворачивающуюся под ними, его зубы блестели в сером свете.
"Мистер Джеймс Ди может попасть на стол к Н'йеа'туулу", - сказал он, в его глазах полыхало безумие. "И, о, какая это будет приятная ирония. Эти люди сделают нашу работу за нас".
Они начали спускаться по хребту в сторону Даста.
ЧАСТЬ III: Добро пожаловать в Даст
12
Денарий услышал звук затвора ретранслятора за полсекунды до того, как увидел людей, выходящих из леса. Его рука инстинктивно дернулась к безумному оружию из будущего на поясе, но остановилась, когда он увидел ствол ретранслятора, направленный на них. Двое других мужчин по обе стороны от ретранслятора держали револьверы наизготовку, их лица были грязными и покрыты недельными усами.
Он поднял руки, вставая на колени.
"Какого черта вы тут делаете?" - спросил тот, что с репитером, хотя в его тоне не было злобы. Наоборот, он выглядел почти побежденным, как будто его заставили занять положение, в котором он не хотел находиться. Об этом свидетельствовало выражение его лица, на котором проступили глубокие гримасы озабоченности и печали.
Выражение лиц двух других мужчин не казалось таким же страдальческим.
"Джентльмены, - сказал Джеймс, подняв руки и оставив свой ретранслятор на месте. "Я полагаю, вы нашли нас в неудобном положении".
Ворчание двух вооруженных револьверами людей, дергающийся глаз и дрожащая губа человека с репитером.
"Возможно и так", - сказал человек с репитером. "Но в этом городе не очень-то жалуют приезжих. Это частное место, и мы намерены сохранить его таковым. Мне очень жаль, но вам придется пройти с нами. Владельцу придется решить, что с вами делать".
Взгляд Денария на секунду переместился с мужчин на Джеймса, а затем снова вернулся обратно.
"Простите меня, сэр, - сказал Денариус, - но вы сказали "владелец"? Кто..."
"Лучше держи свои синие десны на замке, ниггер!" - сказал человек с револьвером слева от Репитера. "Никто тебе ничего такого не говорил!"
Челюсти Денариуса крепко сжались, и он пытался скрыть ярость, которая грозила прорваться по его лицу. Он был воспитан рабом и последние полтора десятилетия считал себя человеком лишь на три пятых. Он привык к фанатизму. Это было таким же постоянным явлением в его жизни, как и потребность помочиться. Он не мог от этого избавиться, да и не надеялся. Его называли ниггером, козлом и куном больше раз, чем можно было подсчитать. Но сейчас его злило не использование этих слов. Его разозлило грубое поведение этого человека. Грубость была недопустима. Его и раньше называли такими же именами и даже хуже, но без холодного грубого тона. Большинство мужчин были невежественны. Это был просто факт жизни в этих краях. Это было слово. Характеристика. Конечно, уничижительное. Но часто его использовали по незнанию, а не со злым умыслом. Это не делало его нормальным, но он мог смотреть на незнание сквозь пальцы. Однако он не мог смотреть на злобу.