Читать интересную книгу Счастье на Земле - Мила Фомина

– В три заеду, поедем в аэропорт, будь готова. – Привычный поцелуй в щеку, и он вышел из дома.

Мама… Сегодня я увижу эту женщину и понятия не имею, как мне с ней себя вести. В душе поселилась тревога: вдруг я, именно я, ей не понравлюсь? Может, у них были какие-то особые слова с Аней, наверняка были одни взгляды на вещи. Но ведь они не общались много лет, и Денис сказал, что отношения были плохими, вернее, их не было совсем. Значит, мама – какое вкусное слово! – не знает меня близко, и будет возможность познакомиться заново! Уже с улыбкой я зашла в ванную и принялась, мучаясь, купаться. Гипс-то мочить нельзя! Как же он мне надоел!

За нехитрым завтраком меня застал звонок, который внес в жизнь новые обстоятельства.

– Анна? – Взволнованный женский голос заставил меня нахмуриться.

– Да… а кто это?

– Вы меня не знаете, я мать Виктора Подольского. – Я пыталась напрячь память, но ничего не всплывало, Аня его не знала точно. – Меня зовут Нина Петровна.

– Я не понимаю, о чем речь.

– Это Витя в вас въехал на трассе. – Слова давались ей с трудом, я это отчетливо слышала. – Можно мне с вами поговорить?

– Я вас слушаю. – Я совсем не понимала, для чего эта женщина звонит.

– Я очень рада, что с вами все в порядке, сказали, что вы уже дома… Вы извините за мой звонок, но я не могу не высказаться. Понимаете?

– Не очень…

– Витя не виноват! Нет, виноват, конечно, и слава Богу, что все остались живы, но в случившемся моя вина! – Я пыталась понять, о чем мне говорят, но запутывалась еще больше.

– Выслушайте меня, пожалуйста. Только не бросайте трубку! В тот день, Витенька был в Петербурге по работе, у него там неприятности случились, и он не спал двое суток. А тут у меня сердце зашалило, и меня на скорой увезли в больницу. И Варвара, это младшая дочь моя, позвонила и вызвала Витю! Понимаете? – Она уже практически всхлипывала, но я все равно не могла взять в толк, о чем говорит эта женщина.

– Что именно я должна понимать?

– Он не виноват! Он как раз собирался спать лечь, ведь много работал, а тут Варя… Ох не надо было ей звонить. Он заснул за рулем, и случилась эта авария, – она затараторила, но до меня начал доходить смысл.

– Чего вы от меня хотите?

– Я вас умоляю, заберите заявление! Зачем сажать в тюрьму!? Он все выплатит по вашему лечению, права отдал, да и Бог с ними, но не сажайте моего сыночка, я вас как мать прошу! Он один мужчина у нас, мы без него не сможем, понимаете? Дочь еще в школе учится, она поздний ребенок у меня, я инвалид, я вас очень прошу! – Причитания вместе со слезами заставляли мое сердце сжиматься, но что делать, я понятия не имела.

– Я… не знаю, что вам сказать… Этим занимается мой брат, он адвокат.

– Подумайте, пожалуйста! И… Витя не догадывается, что я вам позвонила, я сама с трудом нашла ваш номер. Он не обрадуется, когда узнает об этом. Но я скажу ему, чтобы он встретился с вами! Он вам позвонит, я вас очень прошу, выслушайте его!

– Зачем нам встречаться?

– Он тоже хочет извиниться, понимает, как виноват, но только он просить ничего не будет, он очень гордый…

– То есть, вы предлагаете мне встретиться с вашим сыном и самой сказать, что я снимаю обвинение? Так? – Абсурд какой-то, у меня даже голова заболела от этого разговора.

– Да, Анечка, я вас умоляю, пожалуйста! Поговорите с ним! Он знает о своей вине, и она на нем и так будет висеть всю жизнь, он никогда не будет этого отрицать, но поймите меня…

Я больше не могла слушать эту рыдающую и умоляющую женщину. Заверив, что я встречусь с ее сыном, положила трубку.

Обхватила больную голову рукой и уперлась лбом в стол. Как-то много эмоций для одного утра. И что мне теперь делать? Наверное, будь жива Аня, она даже не стала бы слушать эту женщину и категорически ответила нет, а я… Может, потому что это было еще до меня, я могу ее понять. Хоть это и очень сложно. Денис, я почему-то уверена, даже слушать меня не будет. Как я ему об этом скажу? Он точно не поймет и будет дальше настаивать на тюрьме для этого Виктора, что я смогу ему противопоставить? Что ж, мне теперь прощать всех, кто когда-то вредил Ане? А кто простит меня за то, что вредила Аня?! Не хочу сейчас думать об этом, мне нужно привести себя в порядок.

В три я уже считала шаги в коридоре в ожидании Дениса. Одеться пришлось в футболку брата, так как во что-то другое рука пролезать отказывалась. Наконец, он позвонил, сказав, что ждет внизу, я обула балетки и словно на крыльях полетела на одну из самых важных встреч в новой жизни.

Глава 8. "Пусть мама услышит, пусть мама придет, пусть мама меня, непременно найдет…» Нет, надо серьезней…

– Денис, я боюсь…

Мы стояли в зале ожидания уже минут двадцать. Но маму видно не было несмотря на то, что самолет уже приземлился.

– Не боись! Это всего лишь мама. Я уверен, что если вы через минуту не разругаетесь, то уже в машине будете реветь обе. – Его вроде успокаивающие слова никак не повлияли на мое состояние. И что значит разругаетесь?

– Я с ней никогда не буду ругаться. Не для этого просила ее приехать.

– Да понимаю, просто никак не привыкну к тебе, твой новый характер немного сбивает с толку. – Он заглянул мне в глаза. – Я как-никак с тобой всю жизнь вместе.

Отвечать ему не хотелось, да и что я могла сказать? Правду, боюсь, он никогда не узнает.

За разговором и не заметили, как к нам подошла женщина. Как только я ее увидела, внутри поднялся ураган эмоций, заглушенный тупой болью, но не в сердце, а где-то в глубине души. Я сразу ее узнала, несмотря на то, что мы с Денисом не были на нее похожи. Невысокая, полноватая, но с красивой женственной фигурой. Лицо олицетворяло доброту, а большие зеленые глаза с сеточками морщинок вокруг говорили о прожитых годах. Ее образ был в подсознании Ани, к сожалению, запертый обидами и неясными для меня страхами. Как она могла гнать от себя эту замечательную женщину? Но ведь Денис говорил, она довольно вспыльчива, хотя по первому взгляду я бы так не сказала.

– Денис, Анечка… – Она медленно подошла ко мне и обняла. – Доченька, я так боялась за тебя…

– Мам, пойдем, дома поговорите. Я смотрю, ты налегке? – Денис перебил ее и кивнул на небольшую сумку.

– Да, сынок. – Она прильнула к нему, поцеловав в щеку, и сказала, виновато глянув на меня: – Я всего на пару дней.

Я стояла с немного потерянным и, возможно, мамину сумку, другой схватил словно застывшую меня и повел к машине. Я несмело улыбнулась, а мама выдохнула, будто немного расслабившись, и пошла рядом с нами.

Уже взявшись за ручку передней дверцы машины, я неожиданно для себя залезла назад к маме, сев рядом, взяла ее за руку и отвернулась к окну. Сейчас я была не готова о чем-то говорить, просто наслаждалась близостью с совершенно незнакомым, но уже родным мне человеком.

Денис, чтобы нарушить неловкое молчание, начал расспрашивать о полете и делах на фирме. Звонкий голос звучал для меня успокаивающей музыкой. И еще я поняла, что наши голоса очень похожи.

До самой квартиры я не отпускала ее руку, брат занес вещи, уехал на работу, а мы все так же в молчании прошли на кухню. Она начала суетиться, ставить чайник, инспектировать холодильник, заглядывать на полки, и было ясно, что за этим она хочет скрыть свое волнение.

– Мам… – Первое мое слово спустя час прозвучало хрипло, так как во рту пересохло от эмоций, которые я пока старалась держать в себе. – Прости меня…

Она замерла перед плитой, и я, подойдя к ней сзади, обняла здоровой рукой.

– Солнышко… Это ты меня прости. – Она обернулась, и я увидела, что ее глаза полны слез, которые катились огромными каплями по щекам. – Я была такой дурой!

Она обняла меня так крепко, но в то же время осторожно, что ком обид, недосказанности, глупости, в конце концов, полностью разбился и позволил вздохнуть полной грудью, наполненной теперь уже другими чувствами. О том, что Ани больше нет, я не хотела думать. Сейчас передо мной стояла мама этого тела, и хоть теперь в нем моя душа, она рвется так же, как и прежняя, к материнской любви и ласке. Эти чувства нельзя стереть ластиком, нельзя вычеркнуть из жизни и никак нельзя не принять. И я безумно была благодарна судьбе за этот бесценный подарок!

– Мы прилетали, когда с тобой случилась авария, мне было так тяжело смотреть на тебя, – она говорила сквозь слезы и все время прикасалась ко мне, словно ей этого так не хватало. – Я даже в церковь бегала, хотя ты ж знаешь, что никогда не верила в это. Постоянно звонила Денису, он тебе говорил?

– Да, знаю. Мам, я хочу, чтобы мы с тобой забыли все прошлое и начали с чистого листа. Мы сможем?

Я смотрела на нее с надеждой и видела в ее глазах ответ. Она этого хотела, так же, как и я.

Мы проговорили до глубокой ночи, она постоянно меня жалела, и это не доставляло мне дискомфорта или неловкости. Мне нужны были именно эти руки, которые гладили по голове, мне хотелось этих теплых объятий и слов сочувствия к себе. Я рассказала, что многого не помню, и она пыталась восполнить пробелы в моей памяти смешными и не очень историями из моего детства. Единственное, что немного расстраивало, так это то, что я не могла рассказать правду. К сожалению, эта стена всегда будет между нами, но я отвернусь от нее и буду эгоистично питаться солнцем материнской любви. Да, я побуду хоть раз в своей жизни эгоисткой! Я хочу этого, хочу до сумасшествия, до боли и никакого чувства вины не ощущаю. Теперь я в этом мире, в этом теле, и у меня наконец-то есть Любовь.