Читать интересную книгу Звездный час адвоката - Наталья Борохова

– Тогда я вам кое-что передам, – сказал Максимов и метнулся в соседнюю комнату. Уже через минуту он принес в руках объемную папку, перетянутую резинкой. – Держите. Прочитайте на досуге. Там газетные статьи, вырезки из журналов, рецензии.

И, словно отвечая на немой вопрос Елизаветы, он тихо заметил:

– Я не хочу, чтобы у вас были какие-то сомнения насчет Дианы. Она тут ни при чем. Вы увидите.

Дубровская не была уверена, что литературные рецензии помогут пролить свет на это дело, но папку у Максимова все же взяла.

Диана сидела в спальне, безучастно глядя в пол. Она слышала разговоры в прихожей, но не имела ни малейшего желания присоединиться к ним. Павел передал адвокату папку с вырезками, надеясь, что, прочитав хвалебные статьи, Дубровская будет думать о его жене лучше, чем думает сейчас. Какая глупость! Интересно, что сказал бы адвокат, увидев вот это?

Данилевская потянулась к прикроватной тумбе. Там, в самой глубине ящика, под стопкой глянцевых журналов и дамских романов в мягкой обложке, лежала фотография. Обычный портрет улыбающейся женщины, на обратной стороне которого темнела надпись: «Дорогой сестренке от Ольги. Ты и я – навсегда!» Ничего особенного, если не считать того, что фотография была разорвана. В мелкие клочки. А клочки аккуратно высыпаны на самое дно ящика. Подальше от посторонних глаз.

Глава 5

Елизавета сняла резинку с папки и аккуратно развязала тесемки, освобождая содержимое. Как она поняла, здесь педантичный Максимов хранил все, что было связано с творчеством его жены. Почему этим занимался он, а не сама Диана? Вот подпись, сделанная его рукой: «Дианочка на встрече с читателями. Дом творчества молодежи». Вот аккуратно наклеенная на плотную бумагу газетная статья «Скалолазка моя». Вот очередная фотография, где смеющаяся Диана запечатлена на фоне своих книг, и опять надпись – «Солнышко на презентации своей книги».

Дубровская почувствовала даже что-то вроде белой зависти к женщине, чей муж упивается успехом своей второй половины. Вот у них в семье все по-другому. Андрей Сергеевич, о котором так проникновенно рассказывал Максимов, только скрипит зубами, когда речь идет о новом расследовании Елизаветы. «Да уймешься ли ты, в конце концов!» – говорит он в сердцах, после чего следует обязательный совет обратить внимание на домашнее хозяйство. Когда он весел, то, дурачась, обещает ей совершить налет на банк или ограбить старушку в переулке. «Надеюсь, ты тогда полюбишь меня, как одного из своих головорезов? – спрашивает он. – Единственный способ привлечь твое внимание – это убить кого-нибудь».

Разумеется, он не станет читать очередной приговор, вынесенный клиенту Елизаветы, а, увидев ее фото в разделе криминальной хроники, обязательно скажет, что в деловом костюме она напоминает ему председателя жилконторы, тощую пожилую тетку с пучком на голове.

«– Скажите, Диана, существует ли в реальности персонаж, которого вы описали в своем романе „Скалолазка“?

– Разумеется, существует. И здесь нет никакой тайны. Это моя лучшая подруга Ольга Крапивина.

– Неужели госпожа Крапивина такая же сильная и бесстрашная, как ваша героиня? Или все-таки это больше собирательный образ?

– Ну, скажу вам, Ольга бы только посмеялась над тем, что вы называете ее „госпожой“ (Данилевская улыбается). Крапивину очень сложно представить в платье с оборкой и с кружевным зонтиком. Всем „шпилькам“ на свете она предпочитает „скальники“, специальные скальные туфли. Что касается ее силы и бесстрашия, судите сами. Она преодолевает пятисотметровые маршруты, пробитые под лазание, а также трассы, где расстояние между крючьями достигает четырех-восьми метров. Падать в случае срыва пришлось бы десять-пятнадцать метров! А ведь иногда она лазает без страховки!

– Странно, что она еще жива. Простите, это, разумеется, шутка.

– Ольга бросает вызов судьбе. Ее железной воле и уверенности в собственных силах может позавидовать даже мужчина. Честное слово, мне самой хотелось бы многому научиться у нее!

– Надеюсь, и сама Ольга гордится вашей дружбой? Вы – успешная женщина, популярная писательница, должно быть, ваши отношения приносят пользу вам обеим?

– Я не знаю, можно ли назвать наши отношения дружбой (Данилевская смущенно улыбается). Наверняка это даже нечто большее. Мы соединены кровно, как две родные сестры. Мы переплетены, мы зависимы друг от друга. Для меня нет человека ближе Ольги. Для нее, надеюсь, таким человеком являюсь я.

– Простите, Диана, но как же ваш муж? Его не смущает второстепенная роль в вашей жизни?

– Я считаю, это некорректный вопрос (писательница недовольна). Как можно спрашивать, кто ближе: муж или сестра?

– Но позвольте, насколько мне известно, Крапивина вам сестрой не является. Вы воспитывались в разных семьях…

– Считайте, что я оставила ваш вопрос без ответа…»

Так Диана отвечала на вопросы журнала «Досуг». А вот интервью самой Ольги Крапивиной, опубликованное в журнале «Спорт».

«– Как вы относитесь к творчеству Дианы Данилевской?

– Несмотря на то, что мне дорого все, что связано с Данилевской, я позволю себе разграничить Диану и ее творчество. Она – преданный друг, замечательный человек. Кроме того, для меня она – эталон женственности и красоты.

– Ну а как же ее творчество?

– Безусловно, Данилевская – творческий и одаренный человек. Она – талантливая писательница, которая обязательно станет звездой! Я читала ее книги. У нее легкий и красивый слог. Ну а по части выстраивания интриги я просто не нахожу ей равных.

– А вам нравится то, что Данилевская сделала вас прототипом главной героини? Чего греха таить, она превратила вас в звезду. Все хотят знать, кто вы, чем занимаетесь и испытывали ли вы в своей жизни хотя бы малую толику всех тех приключений, которые выпали на долю легендарной Скалолазки?

– Могу сказать откровенно, подобная слава меня больше смущает, чем радует. Диана знает, что я не стремилась к известности. Звездой можно назвать ее, но никак не меня. Посмотрите, ну какая я девушка с обложки? (Крапивина смеется.) У меня проблемы с кожей, поскольку я много времени провожу на свежем воздухе со всеми присущими этому минусами: палящим солнцем, обжигающим ветром, колючим снегом. Это героиня Дианы цветет, как дикая роза. Ей все нипочем: ни резкие перепады температур в горах; ни ожоги глаз, которые можно получить даже в облачную погоду. Она – красивая, воздушная, с охапкой развевающихся волос.

– Ну а вы…

– А я такая, как есть. В старом, залатанном комбинезоне, с волосами, убранными под шапочку, в защитных очках, поскольку не хочу заболеть солнечной слепотой. Я не могу позволить себе иметь такие красивые руки, которыми обладает героиня Дианы. Посмотрите на мои: ссадины, царапины, обломанные и неровные ногти. А что с этим поделать? Ведь иногда хвататься за скалу приходится кончиками пальцев. Вряд ли здесь помогут накладные ногти.

– Значит, вы утверждаете, что романтики в горах нет?

– Это вы так утверждаете. „Внизу не встретишь, как не стремись, за всю свою счастливую жизнь десятую долю таких красот и чудес“. Помните, кто это написал? Готова проставить подпись под каждым словом этой песни! Но горы – это романтика другого рода. Это не поцелуи во время восхождения и не секс на вершине, после которого герои дают клятву вечной любви и преданности. Это, ко всему прочему, грубая реальность: физическая боль, переломанные кости, ожидание схода лавины, горечь от потери лучших друзей. Но Данилевская – прекрасная писательница, а не скалолазка. Не нужно воспринимать романтику ее книг буквально. Она пишет сентиментальные романы, а вовсе не пособие по скалолазанию, и адресует свои истории обыкновенным читателям, для которых горы – это что-то такое… словом, неровное! (Крапивина смеется.)

– Значит, вы критикуете Данилевскую?

– Ни за что! Я готова вызвать на дуэль каждого, кто усомнится в таланте моей подруги. То, что я даю сейчас вам интервью, никак не связано с моими личными амбициями. Меня известность подобного рода не интересует в принципе! Но я делаю это ради Дианы и ее читателей…»

А вот снимок, помещенный в одном из журналов. Диана и Ольга стоят, обнявшись, позируя перед камерой. Подпись: «Скалолазки».

Дубровская вгляделась в лицо Крапивиной. Ольга явно поскромничала, утверждая, что не похожа на романтическую героиню. Разумеется, ее трудно было представить в вечернем платье и туфлях на высоком каблуке, хотя и в них она смотрелась бы очень неплохо. Крапивина – это несколько иной типаж. Несомненно, красивая, но не светская. Высокая, широкоплечая, с выразительным взглядом зеленых глаз и твердым подбородком. Скорее спортивная, чем просто стройная. Такие женщины предпочитают комфортную одежду, устойчивый каблук и ясность в отношениях. Они не выносят лицемерия и двусмысленности, а к модному ныне гламуру относятся пренебрежительно. У них есть неплохой шанс построить политическую карьеру или возглавить успешный бизнес, поскольку к делу они привыкли подходить основательно, по-мужски, без всяких обходных маневров, интриг, недомолвок и женских капризов. Крапивина выбрала себе иную стезю. Она, обдирая руки в кровь, штурмовала скалы не для того, чтобы добыть себе славу и популярность, а для того, чтобы в очередной раз испытать себя. Судя по всему, она была не только опытной скалолазкой, но и альпинисткой. Журнал упоминал ее достижения, а для Дубровской, неискушенной в этих вопросах, Крапивина рисовалась кем-то вроде легендарной «Скалолазки» Высоцкого. Вопрос: «Зачем идете в гору вы?» звучал риторически.