сложнее заставить людей перебраться на новое место, как вы не понимаете! — воскликнул я. — И чем больше жителей в деревне, тем больше связей. Думаете, местные из Ничков решат вдруг дать деру в неизвестность? От таверны, пивовара и знакомых с родственниками?
— Рано ты сдаешься, незадачливый строитель, — продолжал наемник. — Ты еще мало пожил, чтобы хорошо разбираться в людях.
— Ну, так ты, кажется, пожил достаточно, чтобы показать мне, как в людях разбираться.
— Тут ты прав, я лучше разбираюсь в людях, чем ты. И могу тебе сказать точно, что чем людей больше, тем больше они хотят, — он сделал руками жест, точно разрывает что-то пальцами, — разойтись в разные стороны. Чем больше на малой площади проживает людей, тем активнее их тянет прочь. Кому-то не нравится сосед, кому-то — место, где находится поселение. А кому-то и просто небезопасно!
— Просто небезопасно, ха. Нички сожгли наполовину, а ты мне говоришь про безопасность, как будто на самом деле это мелочь. И главное, что…
— Вот несешь ты, Бавлер, такую ахинею, что просто диву даешься! — не удержался Конральд. Аврон остановился, хотя шел немного впереди нас. Теперь он обернулся, наблюдая за нашим спором. — Многие хотят уехать, но не могут. Некуда. Не на чем. Не за чем. Люди типа деревенского старосты могут накопить денег, могут своровать денег, чтобы потом отправить своих детей в город, чтобы те получили образование, личного учителя и влились в ряды местной элиты. Но то, что другие этого не делают — не значит, что они не хотят. Они не могут.
— Так что мне… — после такой речи я сбился с мысли.
— Строй. Берешь и строишь. Качественно. Хорошо. Чтобы люди пришли к тебе, а потом ушли лишь затем, чтобы привести тебе еще больше жителей. Свои семьи, своих друзей. Придет много, но все это ляжет на твои плечи. Даже пара сотен жителей, которыми нужно будет управлять — это огромный труд и тебе придется выстроить систему, что сейчас тебе просто не по плечу.
— Теперь я не могу понять, ты предлагаешь мне работать или предлагаешь забить на это все? — сердито спросил я.
— Дерзай. Я за твой успех. Но пока что ты придумываешь себе проблемы, которых на самом деле не существует. Это барьеры и стены, которые тебе ни к чему в принципе. В жизни таких стен и так много будет. Не придумывай новых и не усложняй себе жизнь. Бери и делай.
Я ожидал, что будет продолжение, однако Конральд замолчал. Аврон тихо хихикнул, но пошел вперед, так и не сказав ни слова.
Наемник и вовсе ушел от темы, не ответив ни на один из моих вопросов. Кажется, придется действительно ломать стены внутри моей головы, чтобы создать мир для людей. А не перемалывать людей для мира.
Глава 16
Точка опоры
И снова много новых мыслей затолкали в мою голову. Опять приходится не просто думать, но выбирать. Решать, страшно ли мне начинать. Потому что, когда проблемы других людей уходили в сторону, я начинал строить предположения, как именно я буду создавать собственную деревню. И получалось, что проблем действительно много.
Но, если подумать хорошенько, подключив к моей деятельности слова Конральда, то получалось, что абсолютное большинство проблем действительно существовали лишь у меня в голове.
У меня сейчас нет не то что собственной деревни — у меня нет даже возможности начать ее строить. А я умудряюсь вдобавок сделать еще и так, что постоянно сам же себе придумываю всевозможные препятствия, которые мешают начать — не только закончить начатое, но даже приступить.
Хотя вот сейчас мы ищем потерянные вещи Тоуды, жены старосты. Вдовы старосты деревни Бережок. Полезное дело, благодаря которому мы сможем получить что-то ценное. И еда есть, хотя в последние дни насчет еды я уже практически не беспокоюсь — беспокоится кто-то другой.
И вот он — первый шаг на пути к созданию собственного поселения. Распределять обязанности так, чтобы думать лишь об организации процесса, а не о самом его исполнении.
Пока мы втроем шли молча, наговорившись еще на выходе из деревни, я продолжал варить в своем «котелке» мысли. И варил бы дальше, если бы не очередной жест Конральда, который указал нам молчать и остановиться — иначе перевести раскрытую ладонь, направленную в нашу сторону, было никак нельзя.
— Что там… — начал Аврон.
— Ш-ш-ш!
Мы шли лугами, бесконечными, как будто ничего другого на бескрайних равнинах вообще не могло расти. Только зеленая трава, местами высокая, выше пояса, а где-то пониже — точно подстриженная.
— Что та…
— Ш-ш! — теперь наемник заткнул уже меня. И присел, заставив потом и нас повторить то же действие. — Тихо.
В полусотне метров впереди нас из травы высунул голову здоровенный кабан, а следом за ним — еще несколько. Все вместе они вышли на тропу, некоторое время побродили по ней, рыская пятаками у самой земли.
А потом Аврон чихнул. Я машинально схватился за нож, готовый вонзить его в глотку любому зверю, который рванет в нашу сторону, но Конральд схватил нас обоих за шкирку и швырнул в траву, а потом нырнул туда сам.
— Да что ты…
— Тс-с! — он закрыл мне рот, а потом прислушался к происходящему.
С дороги слышался топот и редкие похрюкивания, но вскоре все стихло. Как только я смог говорить, сразу же накинулся на Конральда:
— Да какого⁇
— Жить надоело? Это же дикие кабаны! Они тебе брюхо вспорют, ты и пискнуть не успеешь, только кишки будешь с дороги себе в пузо засовывать! — заорал наемник.
Я сделал круглые глаза. Передо мной — опытный наемник, который должен всех рвать направо и налево, и сам кишки выпускать, в том числе и кабанам. И тут — такое!
— Что ты мне глаза таращишь? Жить надоело? — повторил он.
— Это же… обычные кабаны.
— Обычные, ага.
— Это сейчас сарказм был???
— Нет, не сарказм совершенно. Это и правда самые обычные кабаны, ничего в них особенного нет. Жесткое мясо, не слишком полезные шкуры. А еще острые копыта и пара клыков, которыми даже один кабан может легко убить единственного охотника. Я не думаю, что вы двое обладаете такими скрытыми навыками.
— Нет, — хором ответили мы, потрясенные тем, что от простых кабанов стоит ожидать такого.
— А вы думали, что я сейчас всех порежу? Махну раз, другой — и все, свежая свининка на ужин? — Конральд тяжело дышал, а потом оправился. — Кабан хуже волка. Тот, если почует угрозу, не всегда готов напасть. А вот эта тварь, если только ей покажется, что ты готов дать слабину — тут же отправит тебя к праотцам только потому, что встал у нее на пути.
— Мы поняли, — я попытался утихомирить Конральда. — Чего ты разошелся-то?
— Потому что были случаи, — уклончиво начал он.
— Мне уже рассказывали про то, что после войны множество диких животных бродило по округе, так что ничего удивительного. Много людей погибло?
— Дело не в том, что их погибло много, хотя это тоже важно, — негромко начал Конральд. — Дело в том, как именно они погибли. Погибли страшной смертью, которую никому не пожелаешь. А как вообще говорить об этом с теми, кто не понимает, через что мы прошли? Через что прошла страна, которой больше нет?
— Так, — я продолжил свой успокоительный тон. — Можно уроки истории на потом отложить, ладно? Мне сейчас куда важнее настоящее. Например, почему ты нас сгоняешь с дороги от простых кабанов, хотя, если посмотреть на ситуацию со стороны, получается очень странно, ты не находишь? Тоуда, одинокая девушка, молодая и довольно красивая, едет на коне через поля, но на нее не нападают, ей не страшно. Ну, быть может, ей и страшно, конечно же, но не до такой степени, как ты нам сейчас обрисовал встречу с обычными дикими кабанами. А ведь были еще и бандиты. Разбойники. Я думаю, что их гораздо больше. Аврон, — обратился я к другу, — разве я не прав? Разве не выглядит странно?
— Теперь ты понимаешь, что загадочное путешествие Тоуды на самом деле было куда проще, чем ты думаешь. Во-первых, я не думаю, что она на самом деле забралась так далеко на север. Бандиты не сидят слишком близко к Ничкам. Местная милиция их неплохо гоняет. Кроме того, точно тебе могу сказать, что кроме кабанов здесь есть и порядочное количество другого зверья. Бандиты могут сидеть в урочищах,