Читать интересную книгу Поступь империи. Мы поднимаем выше стяги! - Иван Кузмичев

Преображенский полк, перебрался в Рязань следом за государем, половина батальонов которого оказалась, расквартирована в Петровке, а остальная половина встала на постой в ближайших селениях. Однако второй гвардейский полк остался в Подмосковье, и теперь две роты семеновцев стояли в оцеплении Успенского собора. Никого лишнего и постороннего не пропускали, на дулах фузей блестят примкнутые штыки, пара караулов обходит периметр, остальные неподвижно всматриваются в даль. Глупая, ненужная форма этой эпохи ярко выделяется на фоне старорусских нарядов мельтешащих на улице зевак, правда среди них частенько встречаются и европейские камзолы, парики, выбеленные жабо и кружева. Отменить бы их, да вот беда перепрофилирование на форму подобной той, что носят витязи, только-только начнется, разве что фасон будет немного другой, все же корпус есть корпус, так что получается, что годик-другой воинам придется ходить в старой форме. Зато потом все заметно облегчится, не надо будет надевать всякие парики, галстуки, чулки и прочую ненужную атрибутику. Разве что можно офицерские шарфы оставить, для здоровья полезно, плюс солдат в бою своего командира прекрасно видит, если вся форма будет отличаться только нашивками на рукава и звездочками на погонах.

Пока я дошел до ворот, прошло пару минут, шум стих, все иерархи сидели на тех же местах где и раньше, только некоторые оживленно беседовали между собой, озлобленно поглядывая по сторонам. С усмешкой приглядываюсь к лицам святош, у кого рдеет под глазом синий фингал, у кого из носа струится тоненькая струйка крови, кто-то вообще челюсть трогает, проверяя ее целостность. Говорить собравшимся по поводу недавней баталии я ничего не стал, хватило того, что «битва» была чистой и честной, без всяких подлостей семейства Медичи и подобным им, никаких ядов, кинжалов, удавок, только русский кулак и живая сила организма. Красота! Однако устыдить седовласых старцев все же стоит, как никак не семинаристы недавние, а столпы веры, на которых оная обязана держаться, государю помогая:

-Стыдно хоть вам, надежда православного люда, угнетенного в суровом, жестоком мире?

Никто не ответил, только Стефан угрюмо буркнул, мол, все мы люди, и ничего человеческого не чужды. Оглядываю сидящих иерархов, мысленно прогоняя заготовленную для них речь. Все-таки как бы профаном в делах церковных я не был, однако прекрасно понимаю, что человек не будет просто так рвать жилы и стремится к чему-то неизвестному. У каждого из нас должна быть цель, но вот какая она у духовных лидеров? Ведь мне по сути своей не нужны марионетки или какие-то запуганные болванчики, нужны помощники, пускай и не единомышленники, но, по крайней мере, те, что все-таки хоть как-нибудь захочет помочь в возрождении величия церкви… под патронажем государства. И вот этот то вопрос и является самым трудным, ведь даже при Алексее Михайловиче, моем деде такого не было, хотя патриарх и являлся доверенным лицом царя, но под руку так и не попал…. Трудная задачка, но думаю я смогу все-таки удивить иерархов, не мужлан же перед ними стоит в самом-то деле, царь не много и не мало!

-Знаете, святые отцы, мне очень жаль видеть вас в таком состоянии,– с грустью признаюсь замершим митрополитам и архиепископам, оглядывая пару епископов.

От такого откровения они опешили, удивленно уставились на меня, даже о своих недавних разногласиях забыли.

-Поэтому сегодняшний день мы объявляем днем забытых тревог и печалей. Приводим себя в порядок, а завтра поутру вы, уважаемые иерархи продолжите Собор и я искренне надеюсь, что он будет плодотворнее сегодняшнего. За сим прошу меня извинить, дела, знаете ли,– резко разворачиваюсь и ухожу из зала. На пороге останавливаюсь, бросаю через плечо.– Извините меня, но из-за срочности этого дела вас никуда не выпустят из Успенского собора, все нужное и необходимое принесут в ваши кельи. Цена вашего сбора слишком уж велика, чтобы попусту время на ненужные разговоры его тратить.

Видимость заботы сказалось на настроении иерархов, никто не сказал ни слова против, только лишь странно посмотрели мне в спину. Однако отдыхать мне было рано, слишком многое зависит от того, кого выберут патриархом, я конечно настоял на кандидатуре Иерофана, да кто же знает, о чем могут договориться между собой остальные духовные отцы. Нужно предпринять кое-какие упреждающие шаги. А для этого, стоит еще раз переговорить со Стефаном и Иерофаном, благо рядом они обитают, глядишь, и мудрую, мысль подкинут, все же проще мне будет на завтрашнем выступлении.

Удивительно, но первый день Собора закончился, иерархи разбредались по группам, некоторые уходили по одиночке, но их всех объединяла одна особенность – на лицах у каждого написано выражение глубокой задумчивости и даже тревоги. Слишком неправильно проходит Архиерейский Собор, нет в нем священного права голоса, нет в нем вообще никакого права, только желание царя вещающего устами местоблюстителя патриаршего престола…

-Так что ты хотел услышать от нас государь? Спрашивай, что знаем, то скажем, а коли, нет, то ты уж извини, больше ничего поделать не сможем, до утра времени мало,– спустя час после Собора в большой палате-келье сидело трое людей. Я, Стефан и Иерофан, нам предстоит обсудить многое, а с чего начать я не знаю.

-Я не хочу, чтобы митрополиты, архиепископы и епископы земли русской были чем-либо унижены на этом Соборе,– сформулировав свою мысль, мне пришлось сразу же ее продолжить, оба собеседника удивленно смотрели на меня, явно не понимая, что я собственно хочу сказать.– Да-да именно так, ведь получается, что выбора у них не будет вовсе, потому что я не могу позволить занять столь нужное для меня место не проверенному человеку, однако мне надо, чтобы церковь не упала на колени, а наоборот получила новый толчок к возрождению…

Не зная как дальше сформулировать свои мысли в подобающую форму я замолчал, удрученно глядя в сторону, первоначальные идеи разработанные мной рушились на глазах, слишком жесткими они были, не такими как надо, а следовательно они нуждались в скорейшей корректировке.

-Кхм… раз так, то надо не только с нами совет держать, государь, есть такой человек, который в делах наших помочь может, умом изрядным он наделен, да только вот характер у него скверен,– с некоторой неохотой отозвался Стефан Яворский.

-Уж, не про Арсения ли ты говоришь, архиепископа Воронежского?– нахмурился Иерофан.

-Про него

-Этот стервец действительно помочь может, да больно хитер он и изворотлив.

-Что умен так это хорошо, да и характер мне его не нужен, а вот если проблему нашу решить поможет, то я ему многое дать смогу, пусть даже он и без корыстных побуждений делать захочет. В любом случае выслушать его я просто обязан,– подумав немного, ставлю точку в дискуссии, глядя в спину уходящего местоблюстителя патриаршего престола…

…Утро пришло столь незаметно, что мне пришлось даже ущипнуть себя за бедро, но ничего кроме легкой боли я не почувствовал. Разговор с воронежским епископом оказался долгим, очень долгим. Арсений, мало того, что знал обо всех иерархах их стремления и желания, так еще и предлагал способ угодить большинству:

-Нельзя их стращать, да и не запугаешь ты их,– тихо говорит епископ.

-В крайнем случае, можно и запугать, ежели вовсе против воли пойдут,– как то неуверенно заявляю ему, понимая, что эта мера крайняя.

-Нет из этой мысли ничего хорошего не получится, ведь они и так многое пережили и смертью их не запугаешь,– все так же степенно говорит епископ.

-А кто сказал, что можно только смертью пугать?– удивляюсь словам епископа.– Вот если к примеру обвинить иерарха перед Собором негодным для его почетного места, и выслать в дальний монастырь замолить грехи, думаешь он не испугается?

-Кхм…

-Вот и я так же думаю, что испугаются,– уверенно говорю ему.

-Испугаются, но не самой высылки,– чуть погодя ответил воронежский епископ.– Иерархи забвения испугаются, нет ничего хуже забвения…

В глазах Арсения застыло пламя погашенной давным-давно боли, посыпанное пеплом времени. Вот только сейчас оно вновь всколыхнулось после моих слов.

-Им надо дать что-то большое, чистое, то, ради которого они смогут забыть свои распри и негодование оттого, что под власть светскую встать, готовы,– чуть погодя говорит епископ, поглаживая седую бороду.

-Так какая цель им нужна? Ведь не обращение же новых народов в православие…

-А почему бы и нет? Вон погляди на семя басурманское, не гнушаются христиан перекрещивать, заставляют ислам принимать и ничего с ними не случается, радуются только… песьи выкормыши!– зло сказал Арсений.

-Хм, допустим, я предложу им это, да ведь мало кто горит тем же огнем веры, что и полтысячи лет назад.

-Кто тебе сказал, что таковых нет? Да все отроки и иноки готовы завтра же пойти нести свет православия в закутки Руси-матушки, ну или почти все,– немного подумав, возразил сам себе епископ.– Но все-таки ты прав, государь, мало этого, чтобы все иерархи объединились, нам что надо? Силы надо для веры нашей священной, ничем и никем несдерживаемой…