Читать интересную книгу Поиграли и хватит - Марина Серова

— Хорошо, Рэй, я разберусь с этим. До завтра.

Если мой клиент и прикинулся, что ему будет тяжело пережить столь долгую разлуку со мной, то сделал он это очень убедительно.

Дверь под номером пятьдесят один на втором этаже располагалась практически напротив лестницы, так что я нашла ее без труда. А за этой дверью — двух уже знакомых мне вчерашних попутчиков, которых я окрестила Красавчиком и Рабом. Оба они находились в полной готовности давать мне показания. Я имею в виду, что эта парочка жила в комнате без соседей, так что мешать нам было некому.

О, это была прелюбопытная комната! Будь у меня побольше времени, уж я бы, конечно, изучила ее получше. Со всех стен, полочек, тумбочек на меня смотрела сама Африка. Маски, амулеты, статуэтки, коврики, циновки, гребенки из слоновой кости и пепельницы из панциря черепахи — все это хозяйство, не считая, конечно, бесчисленных фотографий, должно было напоминать Нари и Роджеру о временно покинутом доме. Черт побери, здесь было даже чучело маленького — не больше метра — крокодильчика! И как только они умудрились протащить все это добро через границу?!

Заметив, что я разглядываю какой-то деревянный лик, а вернее сказать — рожу, веселый Роджер хихикнул за моей спиной:

— Нравится, Танья? Хороший бог. У наш Рэй на квартира тоже есть один хороший бог, красивый бог, хи-хи… Ты должен его смотреть!

Нари при этом тоже хихикнул, но как-то принужденно.

Ладно, вы мне зубы не заговаривайте! Я к вам не о богах болтать пришла.

Все получилось точно так, как я и ожидала. С невероятным трудом я вытягивала из будущих магистров технических наук какую-то канитель, состоящую в основном из междометий. Никакой новой информации. Максимум, чего я от них добилась, — они в общих чертах подтвердили Сашин рассказ о вчерашнем пикнике. Ну, а подтвердить его в деталях эти ребятки и не могли: для этого нам понадобился бы квалифицированный переводчик.

Впрочем… Насчет отсутствия информации — это я, пожалуй, погорячилась. Информация в этой комнате имелась, только заключалась она не в словах. Она витала в воздухе! Очень кстати Роджер предложил мне чаю: появилась возможность понаблюдать за этими двумя.

Характеризуя мне сегодня утром двадцатитрехлетнего Нари Разамиманана (да уж, фамилии у них у всех — убиться можно!), Рэй признался: в их маленьком землячестве этот студент на особом счету. В посольстве неоднократно подчеркивали, что отпрыск министра образования нуждается в повышенном внимании и опеке национальной общины. В моем блокноте под убийственной фамилией Красавчика значились те же самые характеристики, которые дал ему Саша Ренуа: «Неуравновешенный, вспыльчивый, капризный, легкомысленный; перепады настроения; щедр, сорит деньгами; вечеринки; бабник». И еще там стояло одно многозначительное словечко, которое я пометила аж двумя восклицательными знаками: «Наркотики!!» Лионовски не утверждал этого категорично, но студенты болтали, будто бы Нари балуется наркотой. Сам Красавчик, разумеется, не признавался в этом ни за какие коврижки.

Что ж, вполне вероятно. Правда, на его открытых до локтя руках, особо не обремененных мускулатурой, не было следов инъекций, но… Эти суетливые пальцы, и румянец на оливковых щеках, и лихорадочный блеск глаз, похожих на спелые сливы, и «перепады настроения»… И дураку понятно, что колоться можно куда угодно, а еще можно и нюхать, и глотать.

Языком той страны, куда забросила его судьба, Нари владел несколько получше безмятежно веселого Роджера, который приветствовал меня словесной триадой: «красивый девушка — дэтэктив — карашо!» Зато собой он не владел совсем, по крайней мере, сейчас, и я могла бы побиться об заклад, что причиной тому стали не одни любовные переживания. Нет, то был страх! Уж его-то я умею распознавать.

Я не думала, конечно, что это Красавчик придушил Оленьку Вингер и тем более убил Сашу. Но Нари определенно что-то знал. Стоит только немного его прижать — и папенькин сынок спекся!

Но мне никак не удавалось остаться с ним наедине. Все мои попытки дипломатично выслать Роджера из комнаты окончились неудачей. Далекая родина поручила ему охранять важную персону, и он недаром ел свой хлеб. А прямо попросить его выйти или вызвать Нари в коридор я не могла: мне нужен был эффект внезапности.

Жаль, но придется, видимо, отложить психическую атаку до более удобного случая. Я поблагодарила за чай, сказала, что они мне очень помогли, и мы расстались добрыми друзьями. Нари даже выдавил из себя некое подобие мужской улыбки. Впрочем, до Рэя Лионовски этому пацану было далеко.

По другим «адресам», включая лохматого Бану, я и вовсе напрасно потеряла время. Земляки были удручены гибелью Саши Ренуа, да, но это к делу не пришьешь… Рыская по всем пяти этажам в поисках свидетелей, я попутно завела десятка полтора новых знакомств, получила два приглашения на дни рождения, одно — в ресторан и выслушала четыре объяснения в любви с первого взгляда… нет, пять. Но ни на сантиметр не продвинулась в своем расследовании!

Рыженькая Наташа Костенко, только увидев меня на пороге своей комнаты, без слов разревелась. Но эти слезы лучше всяких слов поведали мне, что она ни при чем. Это было просто доброе и безответное существо: она страшно жалела Сашу, она переживала за пропавшую Олю, а теперь и за Свету, с которой тоже что-то неладно. Да, все так и было: поссорились… разбежались… искали… не нашли. Да, вчера за городом Род все время был с ней. Да, с вокзала к Ольге поехали она и Саша. Роджер улизнул, сославшись на какие-то встречи, а Нари поехал провожать Свету. В квартиру к родителям Оли Наташа поднималась одна, ее спутник остался внизу. Да, мама и папа были в ужасном состоянии, при ней обзвонили всех родственников и подруг — Ольги нигде нет.

Вернулись они с Сашей без скольких-то двенадцать. Саша зашел к ним в общежитие. Он отправился к кому-то на четвертый этаж — я уже знала, к кому он там заходил, — а Наташа заглянула в пятьдесят первую. И Нари и Роджер были уже дома. Красавчик собирался ложиться спать, а Род сказал, что чуть позже придет к ней. И в самом деле пришел — минут через тридцать-сорок — и оставался у нее в комнате до начала третьего, а потом отправился к себе — на боковую. Вот и все, что могла рассказать Наташа о вчерашнем дне.

Уходя, я не удержалась и спросила ее, что такого она нашла в Роджере. Она пожала плечами: «А что? Он не хуже других. Род хороший. Веселый, не жадный. И деньги у него всегда есть. Свои гораздо сволочнее бывают. А что черный — так я привыкла. А, какая разница…»

Ладно, пора поискать удачи в общаге медиков. От этого объекта я ожидала большего: все-таки именно там погиб Саша. Вдруг да отыщется какая-нибудь ниточка?..

На улице еще не стемнело, но сквозь маленькие заплеванные окошки лестничных пролетов свет почти не проникал. Спускаясь по сумеречной лестнице и поравнявшись со вторым этажом, я внезапно увидела, что удача сама плывет мне в руки. И надо срочно ловить ее за хвост, пока не проплыла мимо. Я и поймала — только не за хвост, за отсутствием такового, а за руку. В результате у меня в лапах, припертый к стенке в грязном углу, рядом с полной окурков коробкой из-под «марсов», оказался красавчик Нари в роскошном банном халате и с полотенцем на шее. Он шествовал из умывалки, где после нашего трудного разговора сунул голову под холодный кран. (Я уже знала, что горячей воды в общежитии нет и не предвидится.) Кажется, верный Роджер его туда не сопровождал, и слава богу.

Африканский плейбой явно не ожидал подвоха и потому имел сейчас бледный вид. Он открывал рот, из которого доносилось только придушенное хрипение, так как моя рука сдавила ему горло, и обалдело хлопал выпученными сливовыми глазами. Сосульки мокрых волос упали ему на лицо.

— Тихо, тихо, Красавчик! — Для большей надежности я «зафиксировала» его коленом в том месте, которое он едва ли станет подвергать неоправданному риску. — Веди себя тихо, иначе твой папочка лишится внука-наследника.

Вряд ли он понял мой черный юмор, однако дергаться перестал.

— Думаешь, я поверила в твою болтовню, да? Держи карман шире! Быстро говори все, что знаешь, сопляк. Это ты убил свою подружку, да? Она тебе надоела, и ты ее убил… Да? Говори же, ну!!!

Мое давление на Нари резко усилилось по всем точкам соприкосновения. Пытаясь спасти свое горло, он обеими руками вцепился в мою карающую десницу и только отрицательно мотал мокрой головой.

— Врешь, трус! Ты знаешь, что из-за тебя арестовали Свету? Сейчас она в милиции, ее обвиняют в убийстве Ольги. Ты этого хотел, дружок дерьмовый?!

Он горько замычал и сильнее замотал башкой. Я чуть-чуть ослабила хватку: а то бедняга Роджер дома не отчитается.

— Ты… ненормальная… дура! Она… не убила!

— А кто убил — ты? Конечно, ты! Ты убил Ольгу, а Ренуа тебя раскусил, и ты убил его тоже, наркоман чертов! Куда ты спрятал труп девушки? В речку? Куда?!