Читать интересную книгу Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова

Она увлекла служанку в комнату и открыла потайной ящик.

– Видишь кошельки? Они твои! Все до одного. Мне они уже не понадобятся. При скромной жизни тебе хватит на долгое время. А потом найдешь меня, и я подброшу тебе еще. Я никогда – слышишь? – никогда не позволю, чтобы ты голодала.

Почувствовав искренность в словах госпожи, старуха смягчилась и успокоилась.

– Ну если вы так говорите… Вероятно, какой-то богатый господин… – Она не закончила фразу, но Жанна поняла ее смысл: Клотильда думала, что ее добрую мадам взял на содержание кто-то из знатных людей.

Графиня покраснела и затрясла головой. Черный локон, вывалившись из прически, упал ей на лоб.

– Нет, дорогая, все не так! Я достаточно горда и достаточно высокородна, чтобы отвергать такие гнусные предложения. Да, богатый господин будет принимать участие в моей судьбе, но он лишь проникся ко мне теплыми чувствами и хочет, чтобы я вернула свои титулы и имения и заняла в обществе подобающее место.

– И он поселит вас в своем доме, – констатировала старуха.

– Да, он вынужден поселить меня в одном из своих домов, о котором никто не знает, – ответила Жанна. – Все будут думать, что он мой. Будучи богатым и знатным, легче вернуть то, что принадлежит тебе по праву. Ну, бери же кошельки, моя добрая Клотильда! Они твои.

Но старуха колебалась. Такое поведение было ей несвойственно. Обычно ее высохшая рука, покрытая синими набухшими жилками, сметала деньги со скоростью урагана, глаза загорались ярким огнем при виде бумажек или золотых червонцев.

– Ну бери же, – нетерпеливо повторила Жанна, посматривая на часы. – Я своего решения не поменяю.

На ее удивление, служанка покачала головой и провела пятерней по жидким седым волосам.

– Я никогда не привязывалась к господам, а к вам привязалась, как к дочери, которая умерла в младенчестве, – вдруг заговорила она с нежностью. – Я люблю вас, как дочь, чувствую, когда вам хорошо, когда плохо, угадываю ваши желания. Что-то подсказывает мне, что вас хотят втянуть в опасное дело. Милая моя госпожа, откажитесь и оставайтесь со мной в нашей квартире! Разве вам было так уж плохо здесь? Мальчики приносили нам неплохую прибыль.

– Это не может продолжаться вечно, – парировала Жанна. – Когда-нибудь оборванцы попадутся, и тогда они выдадут меня. Они такие неосторожные. – Она погладила старуху по плечу. – Нет, Клотильда, все решено. Если хочешь, оставайся в этой квартире. Я буду регулярно ее оплачивать.

Лицо служанки просветлело.

– Вы действительно не бросите меня на произвол судьбы?

– Разве я тебя когда-нибудь обманывала? – искренне воскликнула графиня, и женщины кинулись друг другу в объятия. Несколько минут они плакали, но Жанна, вспомнив, что сегодня ей предстоят сборы, отстранила верную Клотильду.

– Помоги мне собраться, дорогая.

Старуха кинулась в ее комнату, достала старый дорожный чемодан, порыжевший от времени и сильно обтрепанный, и принялась с не свойственной ей аккуратностью складывать вещи. Их оказалось мало. Не заполнив даже половины чемодана, она развела руками:

– Надеюсь, ваш господин оденет вас как куколку.

– Я сама одену себя, – гордо сказала Жанна. – Все еще обо мне услышат.

– А как же жаркое? – спохватилась старуха. – Вы так и не поедите?

Графиня покачала головой:

– Не хочется. Ешь сама, моя дорогая Кло. А теперь оставь меня. Мне нужно побыть одной.

Спровадив служанку, Жанна присела на софу и грустным взглядом окинула комнату, в которой прожила не один год. Ее охватило какое-то щемящее чувство, похожее на ностальгию. Будущее и манило, и пугало женщину. Все ли сложится так удачно, как предсказал Калиостро? Все же они решили бросить вызов сильным мира сего и могут поплатиться. За оскорбление королевского величества полагалась смертная казнь. То есть если их разоблачат, пощады ждать не придется. Думая об этом, Жанна несколько раз порывалась разобрать дорожный саквояж и отказаться от рискованного предприятия, но убогая обстановка комнаты останавливала графиню. Если она откажется, что ее ждет? Снова прозябание на одной из самых бедных улиц Парижа и воровство кошельков у дам-благотворительниц? Нет, такая жизнь ей давно осточертела. Она хочет больших денег, и она их получит, пусть даже таким способом.

Дивногорск, 2017

Сергей явился голодный, усталый, но его глаза необыкновенно блестели. Вымыв руки, он с чувством выполненного долга сел за стол.

– Как ты?

– Держусь пока. – Юля грустно посмотрела на него. – А что мне остается делать? Послезавтра похороны. Хорошо хоть, агентство все взяло на себя, только заплати. Ну деньги у меня есть. И дед месяц назад дал сумму на похороны. – Она всхлипнула. – Я ему говорю: «Дедушка, рано тебе умирать. Нужно правнуков дождаться». А он покачал головой и ответил: «Внученька, человек предполагает, а Бог располагает. Если угодно Всевышнему, протяну еще десяток лет. Если нет – похоронишь с миром». И не думала, что предчувствия у него… Даже не подозревала. – Девушка тихо заплакала, и слезинки, как бусинки, покатились по бледным щекам.

– Ну, Юля, не нужно, родная. – Сергей подошел и обнял ее. – Возьми себя в руки. Ты же хочешь отыскать убийцу, а как его найдешь, если ты расклеишься и не сможешь мне помогать?

– Да, да, ты прав. – Самойлова расправила плечи и взяла кусок кулича. – Только не знаю, удастся ли нам это. Вот уже два года, как я хочу узнать правду о смерти своего отца.

– Но тут и узнавать нечего. – Сережа вернулся на место и налил чаю. – Разве он не покончил с собой?

Юля покачала головой:

– Он не мог этого сделать. Это был сильный человек. И он хотел дождаться внуков. Смерть мамы, конечно, повлияла на него, но не настолько, чтобы сводить счеты с жизнью.

– Но у нас в управлении все считают, что полковник Самойлов… – Он запнулся, наткнувшись на холодный взгляд невесты.

– Его старый друг, Георгий Иванович, почти ничего не сделал для того, чтобы выяснить правду, – пробурчала она. – Экспертиза не была проведена должным образом. Ну да ладно, не будем об этом сегодня. Рассказывай, что тебе удалось узнать.

– О, немало. – Сергей делал трехэтажный бутерброд – внизу колбаса, сверху сыр «Хохланд», еще выше – веточка укропа – вкуснятина. – В общем, о твоем деде я мало что знал, как и ты. Но вдруг мне на память пришел один разговор с твоим отцом… Мы беседовали на разные темы, и Геннадий Матвеевич проговорился, что отец его служил в МГБ. – Он разинул рот и с трудом откусил кусок трехэтажного произведения искусства. – Вот я и решил узнать, где твой дед проходил службу. Попросил коллег, они направили запрос в архив, разумеется, получив все нужные разрешения, и вот что мне удалось выяснить. – Он аккуратно, словно боясь повредить, положил бутерброд на тарелку с золотой каемочкой и достал из кармана брюк черный глянцевый блокнотик, раскрыл его посередине: – Вот, слушай. В начале пятидесятых годов Матвей Петрович вместе с четырьмя сослуживцами был командирован в Крым, знаешь зачем?

Юля скривила рот:

– В Крым? Ну откуда я могу знать? Я понятия не имела, что он там бывал.

– А это очень интересно. – У Сергея загорелись глаза, и его тонкое лицо стало еще красивее. – Нужно было большими темпами поднимать хозяйство после войны, а денег у страны не хватало. И тогда правительство вспомнило одну старую историю о том, что французская аферистка, некая Жанна де Ла Мотт, которая, можно сказать, спровоцировала французскую революцию, какое-то время проживала в Крыму и там же умерла. Источники говорят, что ее похоронили в Старом Крыму. Есть такой город на полуострове, в нем коротал последние дни Александр Грин. Слышала?

– Да, слышала. – Юля оперлась щекой на руку. – И что же дальше? Ты хочешь сказать, что деда направили на поиски ее могилы? Но зачем она понадобилась?

– Сразу видно, ты не читала Дюма. – Он попытался улыбнуться, однако улыбка вышла жалкой. – Эта самая Жанна обманом украла ожерелье, равного которому не было. Когда о мошенничестве догадались, ей пришлось бежать в Англию. Там она вышла замуж за графа, завещавшего ей все свое состояние. Однако и в Англии ей спокойно не жилось. За ней постоянно следили люди, желавшие завладеть ожерельем или тем, что от него осталось. Вот и бежала наша дама в Россию. Прожила там двенадцать лет, пока император ее не разоблачил. Высылать женщину Александр Первый почему-то не стал, решил отправить в Крым с миссионерками. В Крыму Жанна жила сначала у Голицыной в Кореизе, потом – в маленьком домике в Артеке, неподалеку от Медведь-горы, затем перебралась в Старый Крым, где и умерла. Легенда это или быль, понятия не имею, ибо никогда не интересовался, однако ходили слухи, что старуха завещала служанке-армянке похоронить ее с бриллиантами.