Читать интересную книгу Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины - Владимир Ходанович

Оба, по просьбе Оленина, съездили на Обводный канал, к воротам, «чтобы в натуре видеть возможность, устроить Триумфальные врата точно по проэкту знаменитаго в зодчих, покойнаго Гваренгия там где из гранита зделан градский въезд». «Сей щасливой мысли он бы конечно от всего сердца порадовался, если-б был еще в живых», – высказал Милорадовичу свою уверенность Оленин. А как был бы «рад» покойный Антонио Ринальди, президент Академии художеств умолчал.

Первым июля 1824 г. датируется письмо А.Н. Оленина М.А. Милорадовичу[97]. «При личном обозрении тех и других ворот Ваше Сиятельство изволили удостовериться в возможности исполнить предполагаемое дело. Получив планы сих ворот, я почел нужным опять съездить наместа для надлежащей поверки и могу Вам, Милостивы Государь, смело теперь донести, что предположение сие может весьма удобно быть исполнено», – докладывал Оленин и представил «первыя» свои «соображения по сему делу».

«Нужно предварительно с существующих доселе ворот, снять с большею точностию меры всех Архитектурных частей». Почему? «Ваше Сиятельство желали убедиться в том: можно ли ворота по проэкту Г. Гваренгия воздвигнуть на самом том фундаменте, на котором ныне стоят Гранитныя Градския ворота; разширив проезд в воротах Г. Гваренгия, по крайней мере на два аршина, для свободнаго разъезда экипажей, и следственно увеличив несколько по сему размеру и все пропорции тех ворот». Далее – о проделанной работе и другие «соображения». «Чтобы исполнить желание Вашего Сиятельства я получив верные планы, повторил их в натуре. При сей поверке оказалось, что проезд в Триумфальных воротах по проэкту Г. Гваренгия имеет только 8-м аршин ширины. Он ни как немог делать онаго шире по тесноте места; на котором поставлены были его ворота а именно при въезде в предместье города. Напротив того Гранитныя ворота имеют в проезде 9 1/2 арш. <…> можно смело полагать 10 аршин чистаго проезда. <....> Можно весьма легко обвести гранитныя тротуары около ворот <…>» и т. д.

17 июля 1824 г. датируется письмо уже М.А. Милорадовича А.Н. Оленину.

«Милостивый Государь

Алексей Николаевич!

Я имею честь известить Ваше превосходительство, что предложение Дворянскаго Собрания о сооружении каменных Триумфальных ворот должно быть приведено в исполнение.

Для сего полагаю я необходимо полезным и нужным составить Комитет.

Я имею честь пригласить Ваше Превосходительство быть в оном Членом.

В оном находиться будут Г.Г. обер Гофмейстер Граф Юлий Помпеевич Лита, Гражданский Губернатор, Исправляющий должность Губернскаго Предводителя Дворянства, Градский Глава и я членами же. <…>»[98].

Членами Комитета стали шесть человек, скорее всего, по аналогии с первым параграфом высочайше утвержденных 22 февраля того же года «Общих правил Комиссии для построения Исаакиевского собора» – «Комиссия состоит из Председателя и шести членов».

Кто будет назначен председателем создаваемого Комитета, Милорадович не сообщил.

Как явствует из документов[99], посвятить каменные ворота намеревались «к торжественному въезду» Его императорского величества. На сентябрь 1817 г. сумма пожертвований «от разных лиц пребывающих в С.-Петербурге» на сооружение этих триумфальных ворот составляла (без процентов) 56 663 руб. 32 1/2 коп.

В середине мая 1825 г. исполняющий должность предводителя дворянства К.К. Родофиникин написал князю Дмитрию Николаевичу Шереметеву, что Комитет «занялся составлением смет для каменных Триумфальных ворот, и в непродолжительном времени» приступит «к постройке оных, на берегу Обводнаго канала, у Нарвской заставы»[100].

Последнее в уходящем 1825 г. заседание Комитета состоялось 13 ноября, за шесть дней до смерти в Таганроге Александра I.

В 1826 г. в Москве у Тверской заставы открыли новые Триумфальные ворота – в память событий войны 1812 г. и «подвигов царственнаго героя этой войны Императора Александра Благословеннаго»[101]. Ворота были выполнены в камне, а их украшения – из бронзы. Так же как и на петербургских воротах Кваренги, на выступах – двенадцать колонн по всем фасадам, триумфальная колесница, запряженная шестью лошадьми, посвятительная надпись на русском и латинском языках, на пьедесталах между каждой парой колонн – фигуры. Только уже «русских воинов», причем одинаковых.

К. Гампельн. Екатерингофское гулянье. Раскрашенная гравюра.

Фрагмент панорамы. 1824-1825 гг.

14 августа 1827 г. датирован высочайший указ, которым учреждался, под председательством великого князя Михаила Павловича, «Комитет сооружения Триумфальных ворот в честь Гвардейскаго Корпуса» и назначались его члены. А именно: военный генерал-губернатор генерал-адъютант П.В. Голенищев-Кутузов, член Государственного совета тайный советник А.Н. Оленин и петербургский предводитель дворянства тайный советник И.А. Нелидов. «Сверх того», членами в Комитете указано было быть четырем лицам, в том числе статскому советнику архитектору В.П. Стасову.

Начинался же указ ссылкой на «почивающего» императора Александра I, который «в последнее время жизни своей имел намерение, согласно с постановлением С. Петербургскаго Дворянства, состоявшимся в 1814 г., соорудить в честь Гвардейскаго Корпуса каменныя Триумфальныя ворота, сохранив при том сколь можно вид таковых временных ворот, по плану Архитектора Гваренги выстроенных».

В заключение император предоставил право великому князю Михаилу Павловичу «приказать немедленно приступить ко всем нужным приуготовлениям к закладке Триумфальных ворот».

В девять часов вечера 24 августа 1827 г. во дворце великого князя Михаила Павловича началось первое заседание Комитета.

Через два дня состоялась закладка новых ворот, с парадом. Присутствовали император, государыня императрица Мария Федоровна и наследник престола великий князь Михаил Павлович, а также «все офицеры, унтер-офицеры и нижние чины Гвардии, украшенные военным орденом медалями: в память 1812 года и за взятие Парижа и Прусским железным крестом»[102]. Последние два слова из свидетельства современника обычно заменяют в публикациях «и другими боевыми наградами».

Примерно через три недели набивка свай под новые ворота была окончена.

13 декабря 1827 г. В.П. Стасов подписал две сметы, в том числе «Частную примерную смету на принадлежности Триумфальных Ворот в честь Гвардейского корпуса сооружаемых»[103]. Ими, в частности, предусматривались строительство «объездного моста» через Таракановку, аренда и покупка земли у «разных владельцев», а также прокладка «новой улицы в прямом направлении к воротам» (то есть будущий Нарвский проспект), планировка «площади при въезде из С. Петербурга на новую и старую улицу», «поперечной» улицы в Екатерингоф от нынешнего Старо-Петергофского проспекта через Нарвский проспект, покупка земли «для площади у старых ворот» (950 кв. саженей).

Деревянные Триумфальные ворота Дж. Кваренги в документах В.П. Стасова не упоминались.

На ноябрь 1827 г. в Государственном Заемном банке обращались «пожертвования Дворянством и Купечеством после 1812 года» в размере 103 542 руб. 11 коп. Еще при своей жизни генерал от кавалерии Ф.П. Уваров положил в банк, по завещанию – на возведение монумента, 200 тыс. руб. 126 тыс. руб. ожидалось (причем долго и с трудом) «от наследников покойнаго Генерала Уварова»[104].

В проекте штата канцелярии Комитета (21 единица) по строительной части указывались «два вахтера из Инвалидов, знающих читать и писать, в помощь Смотрителю и три нижних чина, Инвалидов же для присмотра и караула за материалами и работниками».

Первого сентября 1828 г. был «принят в должность» казначея «Комитета сооружения…» надворный советник В.П. Каплуновский, бывший ответственный за делопроизводство и финансовую отчетность «Комитета об устроении Екатерингофа» и по-прежнему служивший в канцелярии военного генерал-губернатора.

Летом того же года «Комитет сооружения…» взял за основу «первоначальный проект» покойного архитектора Кваренги, «но с некоторам уменьшением ваятельных украшений, по предположению Архитектора Статскаго Советника Стасова».

В июле 1829 г. военный генерал-губернатор Петербурга направил министру Императорского двора князю П.М. Волконскому письмо, в котором, в частности, сообщалось: «Времянные деревянные Триумфальные ворота на Петергофской дороге, пришли наконец в такую ветхость, что угрожают опасностию для проезжающих; к отвращению чего необходимо нужно снять фигуры, украшающие сии ворота, как не имеющие достаточнаго укрепления и шатающиеся.

На приведение сей меры в действие, осмеливаюсь я испрашивать ВЫСОЧАЙШАГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА разрешения»[105].

Обратим внимание, что генерал-губернатор испрашивал разрешение только на снятие скульптурных фигур с аттика ворот, но не о разборке всего сооружения. В письме не говорилось о том, что какая-либо деталь скульптурного украшения когда-либо, отвалившись с аттика или крыши, нанесла урон проезжавшим или проходившим.