— На самом деле восточная столица тоже стратегически важное место. В прошлом повелительницы уже пользовались ей во время битв за наследство, поэтому не стоит переоценивать их потери…
Хм-м… что-то мне всё это напоминает историю Японии. Старая столица — это Киото, новая — Токио. Ну, не совсем, конечно, но суть похожая. Эти параллели я провожу далеко не в первый раз, хотя карты у стран совсем разные.
— Во многом наши ошеломительные успехи объясняются тем, что до сих пор мы сражались вдали от дома повелительницы. Настоящая война начнётся после захвата старой столицы.
— Возможно, но это ничего не меняет, — напомнил я. — Мы продолжим наступление.
— Есть… — поддакнула Рафталия с немного виноватым видом.
Видимо, она винит себя за то, что развязала такую масштабную войну.
Эх, ты. Да, это мы вторглись в страну, но из-за того, что они напали на тебя и пообещали нападать и дальше.
— Никаких переговоров о перемирии они вести не собираются, да?
— Да. По всей видимости, вражеская верхушка ни во что нас не ставит.
— Они потеряли связь с реальностью?
— Вероятно, они просто презирают госпожу Рафталию, ведь в ней меньше крови повелительницы. Вероятно, это тоже козни злодейки Макины, советницы повелительницы.
— Да, вы уже говорили об этой злодейке. Я так понимаю, она довольно глупая.
Командиры мятежа закивали в ответ, а люди из Шильтвельта почему-то посмотрели с сочувствием.
— Макина прибыла сюда как миссионер из Шильтвельта. Позапрошлый правитель, дед госпожи Рафталии, взял её в любовницы, и она начала давать ему политические советы. В конце концов она фактически захватила власть.
— Несмотря на своё происхождение, она не питает никакой любви к Шильтвельту и обложила торговлю с этой страной огромными пошлинами.
М-да… неприятная женщина. Понятно, почему Шильтвельт её тоже не одобряет.
— Поговаривают, что она стояла за убийством родственников повелительницы, но доказательств нет… факт в том, что она единственная уцелела и стала нянькой нынешней повелительницы…
— Также говорят, что именно её решением столицу перенесли на восток. Якобы ей не нравился воздух в старой столице.
— Да, кстати, нынешняя повелительница это её дочка или внучка?
— Нет, дети Макины тоже были отравлены… поэтому многие считают, что она не причастна…
— Извините, конечно, но ей надо было вырезать семью до конца, чтобы такого не случилось.
— Наофуми-сама! — Рафталия стрельнула в меня взглядом.
Видимо, Макине не хотелось, чтобы страна открыла границы после смерти всех правителей? Да и вряд ли бы ей удалось спокойно править — она бы не смогла спать от кошмаров, в которых семья Рафталии возвращается и требует права на престол.
Ну да ладно, не буду пытаться вникнуть в разум придурков.
— О да, она меня никогда не переносила. Я её хорошо помню, она и раньше тайно управляла страной, — вставила Садина. Видимо, они знакомы.
— Ещё один вопрос связан с нынешней жрицей Аквадракона.
А, ну да, Садина ведь теперь «бывшая».
— Жрицу Аквадракона благословила повелительница, её тоже называют кровожадной жрицей. Рано или поздно она обязательно нападёт на нас.
— О-о? — протянула бывшая жрица Аквадракона.
— Что скажешь, Садина? Кстати, как на неё повлияло то, что Аквадракон принял нашу сторону?
— Разумеется, она в ярости и считает, что её предал собственный бог.
То есть, думает, что к ней самой это не относится.
— Тем не менее, — продолжила Садина, — она очень хорошая жрица, раз заслужила благословение повелительницы. У меня его не было.
О как… Садину ни разу не благословляли? Правда, с учётом поведения нынешней повелительницы, завидовать тут нечему.
— Мы что-нибудь знаем об этой жрице?
— Да, конечно. По слухам, нынешняя жрица Аквадракона — младшая сестра бывшей.
— О-о? — Садина недоумённо наклонила голову. — Впервые слышу. Значит, эти люди сделали мне сестрёнку?
«Эти люди»… Видимо, у неё с родителями не самые близкие отношения.
— Она родилась уже после изгнания бывшей жрицы из страны. Увы, у нас очень мало сведений о её родине… Всё, что мы знаем — её родители прибегли к аморальным методам, пытаясь создать воина, способного сравниться с предшественницей…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Понятно, эти люди хорошо потрудились.
«Хорошо потрудились»… Грустно, что так выглядит реакция Садины на новость о том, что у неё есть сестра.
Что у неё за семья такая? Хотя, секунду. Я примерно так же относился к своему младшему брату. Ну, он, правда, хорошо учился и всегда был любимчиком родителей.
— Младшая не должна обходить старшую, — заявила Атла.
Нет, её я не слушаю, она только с мысли сбивает. Сейчас нужно думать только о сестре Садины.
— Ей пытаются заменить на редкость сильную сестру?
Какая ужасная семья. Хотя, им наверняка недолго осталось после предательства Аквадракона.
— Говорят, она делает всё возможное, чтобы не уступать бывшей жрице Аквадракона по силе.
— Хм-м…
По возрасту она, наверное, примерно ровесница Рафталии. Надо будет уточнить у Садины.
— Но Садина ведь всё равно опытнее?
— С точки зрения военных заслуг перед страной бывшая жрица действительно впереди. Однако новую уже сейчас считают более умелой в божественных делах.
— О-о.
— И что это значит?
— Она успешно вывела на чистую воду придворных оракулов и священников, которые, как оказалось, выдумывали все предсказания. Она одна из немногих истинных одарённых.
— О-о, какая прелесть. Моя последовательница оказалась одарённой.
— Одарённой — это как?
Этот термин пока ещё не всплывал.
— Думаю, лучше всего описать это как… особое чутье, которое бывает у жриц и священников.
— Верно. В Кутенро к обладателям этого дара относятся с большим уважением. Но у бывшей жрицы его, видимо, не было…
— Мне говорили, это умение слышать голоса предков и так далее, — продолжила Садина. — Как правило, жрицы и священники на службе повелительницы обладают этим даром, и я довольно долго стыдилась того, что у меня его нет.
— А-а… способность видеть духов, что ли?
Это и я умею, нужно только Раф-тян на голову посадить.
— Выпив алкоголь, жрица впадает в мистический транс, в котором может подчинить себе невероятные силы. В этом состоянии она даже в одиночку способна применять сложнейшие составные заклинания.
Это, конечно, здорово, но к способности видеть духов отношения не имеет. И странно как-то, что у Садины такого таланта нет.
— Это уже бред какой-то. Разве что жрица напивается, у неё срывает крышу, и она случайно применяет мощное заклинание.
Алкоголь восстанавливает Ману. Наверняка среди жрецов прошлого были какие-то типы, которые по какой-то причине сознательно доводили себя до такого состояния.
— Зачем мы вообще обсуждаем эту непонятную силу? — спросила Рафталия, поморщившись.
— Рафу?
— Я полностью поддерживаю Наофуми-саму, — продолжила Рафталия. — По-моему, речь просто о состоянии сильного опьянения, в котором у человека развязывается язык.
— О-о, ну надо же, Рафталия-тян. Твой отец говорил точно так же.
— Я думаю, мнению наследницы лучше доверять, — сказал я.
— Это, конечно, обнадёживает, — ответила Садина.
Значит, идеальная жрица, обладающая таинственной силой, которой нет у Садины. Но судя по словам наших врагов, Садина тоже была весьма известной жрицей.
С другой стороны, я удивился тому, что Рафталия тоже не поверила Садине… Кажется, она становится такой же мнительной, как и я.
Вроде и приятно, что она берёт с меня пример, а вроде и грустно, что я её порчу. Чувствую себя Фоуром, который вынужден смотреть на меняющийся характер Атлы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему вы смотрите на меня с болью в глазах, Наофуми-сама?!
— Вот так и бывает, когда дети вырастают.
— Что я не так сказала?!
Рафталия выросла мнительной. Надо бы мне браться за ум. Правда, я всё равно не буду никому так просто доверять.