Читать интересную книгу Тайси, или Девушка из сна - Виталий Лозович

– Витасик, – нежно, но сразу и лукаво донеслось от Тайси, – ты после нашего заказа куда собираешься поехать?

– Я ещё не решил, – ответил он, не глядя на неё, – может к матери, может, в Среднюю Азию, так хотел ещё вчера.

– А теперь ты передумал… и хочешь поехать куда-нибудь со мной?.. – внезапно заключила она.

Романов руку убрал, повернулся к Тайси.

– С чего это? – опешил он.

– Просто, – сказала она совсем просто и непосредственно, – ты та-ак меня ревнуешь ко всем подряд, а особенно к нашему юному коллеге Андрюшке, что я подумала, вряд ли ты меня куда-то теперь отпустишь одну…

– Ты книжки не пробовала писать? – прервал её Виталий иронично и колко. – Романы женские? Оперетки?

– Не-ет, – вновь потянула она, – зачем мне книжки писать?

– Не знаю. Но у тебя бы получилось, – уверил он серьёзно, – хорошая фантазия и динамичное развитие сюжета.

– Я пробовала писать картины. Говорили, что очень даже получается «А хорошая фантазия моя – всего-навсего твоё поведение.

– Вот ты же прицепилась за моё поведение, – мужиковато посетовал он, – я пригляжу за своим поведением, – пообещал тут же, – тем более скоро мы, надеюсь, пересядем на теплоход? Там каюты будут разные? Или нет?

– Разные, – ответила она, – у каждого своя.

– Вот и прекрасно, не будет у тебя лишнего повода подмечать что-то за моим поведением.

– Неужели не хочешь? – искренне удивилась она.

– Надоедает.

Тайси ничего не сказала, и было видно, что не сказала потому, что не захотела, и даже более того – несколько оскорбилась его словами. Виталий тоже смолчал, но сразу же уловив свою ошибку попробовал найти какой выход. Сразу выход не нашёл, смотрел в окно – мимо летели луга, лес отошёл далеко за горизонт. Невдалеке, не очень быстро, проплыли пара коров, пара овец, мальчишка-подросток с кнутом и рядом на копне сена такая же подросток-девчонка. Романов мигом подметил и нейтрально сопроводил:

– Луга, трава, цветы, козы, овцы, девчонки, мальчишки… одинокое деревце… Прямо картинка из какой-нибудь пастушечьей сцены Франсуа Буше.

– Ой, мама дорогая! – Тайси естественно изумилась, – Какие познания! Мы знатоки французской школы времён Людовика Пятнадцатого?

Эта фраза сразу сбила Романова с мысли. Он и знать не знал, в какие времена, при каком короле жил художник Франсуа Буше, потому как картину эту видел один раз в Эрмитаже и просто почему-то запомнил имя живописца.

– Разве Буше был только у Людовика Пятнадцатого? – спросил он так, словно знал, о чём говорил.

– Ах, ах, – сразу же ворвалась Тайси в свою сферу, – дорогой Витасик, Буше был так называемым «первым живописцем» короля Людовика Пятнадцатого и маркизы де Помпадур! Да, да, мой дорогой, той самой знаменитой де Помпадур; а холст, который ты упомянул был, создан Франсуа Буше в конце сороковых годов восемнадцатого века. Идеализированная природа, любовные волнения, театральные пастушки и всё прочее, что было модно при дворе короля.

– Так я…

– Кстати, – не дала ему опомниться Тайси, – знаменитый Дени Дидро однажды воскликнул по поводу картин Буше: «Всё есть у этого человека, нет только правды!»

– Так я… – начал Витасик.

– А вот я бы, – вдруг сменила она тему, – всё бы отдала за то, чтобы нарисовать, как цветёт лотос.

– Почему лотос?

– Не знаю, – она немного успокоилась, – это как-то изнутри. Это вот пришло однажды и поселилось во мне навеки, теперь маюсь с этой мыслью. Думаю, как бы осуществить.

– Наверняка этот лотос цветёт во всех оранжереях.

– Ты о чём, Витасик? – пожалела она его. – Ты о чём? Я что – сумасшедшая, писать цветение лотоса из оранжереи?..

– Извини, не подумал. У нас на севере лотос точно не цветёт.

– И здесь не цветёт, – искренне сказала Тайси, глянув в окно.

– Вот уж не повезло, – согласился Виталий, – а на твоей родине цветет лотос?

– На моей родине… – пропела она в окно, – конечно, на моей родине лотос цветёт, только найти его невозможно.

– Это почему?

Тайси в мгновение сменила настроение, взглянув, на Романова, вновь насмешливо, и быстро, ответила весело и задиристо:

– Прячется! От таких мужиков, как вы все! Порвёте цветы на подарки для своих баб и не задумаетесь, что есть такая красота, которая в кухнях и спальнях стоять не может!.. Для лотоса обычная вода болотная – самый дорогой хрусталь, а самый дорогой хрусталь – обычное болото! Вам же до этого дойти, как на луну запрыгнуть. Правильно?

Романов мысленно повторил что она сказала «Губы его прошептали болото, хрусталь, хрусталь, болото… Губы дугой изогнул, уголки рта вниз оттянув, как будто недоумевая, что здесь особенного, и плечами пожал. Ответить ничего не ответил, потому ответила за него Тайси:

– Витасик, понять это одним сопоставлением слов невозможно.

– Тогда подскажи, как возможно? – вроде и попросил он, но слегка раздражённо. Ссориться из-за лотоса, которого Виталий в жизни никогда живым и не видел, совсем не хотелось.

– Понятие красоты, Виталий, – серьёзно подсказала она, глядя на него внимательно и очень заинтересованно, – иногда не поддаётся обычному взгляду хищника. Есть такие в жизни понятия и предметы, которые на первый взгляд совсем обычные, а глянешь внимательней – совсем и не поддаются нашему приземлённому мировоззрению. Тот же лотос… ведь цветок-то и обычный, видел, нет?

– Не видел.

– Ой, как ты сейчас хорошо признался, – удивилась она, – так вот, простым людям он обычный, а если задуматься – выходит из болотной тины цветок… – Тайси проговорила это куда-то вдаль, смотря сквозь стену, словно за стеной что-то видела такое, одной ей известное и понятное, Виталий терпеливо слушал, сразу же понимая, что объясняют ему то, что своими мозгами он постичь не может.

– Выходит цветок из грязи болотной тины необыкновенной чистоты… чистоты белого цвета… понимаешь? – глянула она быстро ему в глаза, – Казалось бы, как так можно? А в этом-то и всё: очарование, волшебство, красота, символ, вплоть до обожествления. Рос бы он где-нибудь в поле чистом… так и что?

– Ну а ты где видела, как цветёт лотос? – спросил он с лёгким ехидством.

– В дальневосточной тайге, – ответила она и вновь как ушла куда-то вдаль, сквозь окно вместе со своим отстранённым взглядом.

Романов взял свой детектив, открыл на любой странице, прилёг на подушку и закрылся им от девчонки. Подумаешь, мелькнуло у него в голове – в дальневосточной тайге она была! Лотосы наблюдала! Он вон в Баренцевом море шторм в восемь баллов на десантном корабле наблюдал! Знаете, как интересно?»

Поздним вечером состав подошёл к городу Вологде. Пассажиры послушно высыпали на перрон. Юрий Петрович был в толпе и уже с сигаретой в зубах. Он быстро прошёл к ближайшему киоску с пивом и прикупил там себе пару бутылочек на вечер. Андрей от него не отставал и за пивом устремился почти следом. Купил Андрей три бутылочки пива. Тайси и Виталий стояли в проходе вагона, смотрели на перрон через окно. Выходить наружу не хотелось. Тайси увидела Юрия Петровича с пивом, потом Андрея с тем же товаром, кивнула на них и спросила Романова:

– А что же ты отстаёшь от товарищей? Или ты пиво не пьёшь?

Виталий пожал плечами, подумал и ответил:

– Да перегар от него… купе маленькое. Зачем девушку мучить?

– Джентльмен, – негромко похвалила Тайси.

Помирились, – подумалось Романову.

После Вологды состав полетел ещё быстрее прежнего. Юрий Петрович и Андрей ушли сразу к себе употреблять пиво. Тайси немного почитала свою книгу, посмотрела в тёмное, непроглядное окно, где чёрнота ночи раз от разу пробивалась огнями человеческого жилья и станционными фонарями, да и засобиралась ко сну. Набросила полотенце на плечо, взяла с собой какие-то принадлежности, обулась и попыталась открыть дверь. Дверь ухнула железом в пазах, но с места не сдвинулась. Тайси попробовала ещё, но дверь не поддалась. Виталий увлечённо читал книгу, наконец сдвинувшись со своей «вечной» страницы и, казалось, не замечал её. Тайси глянула через зеркало на него и капризно попросила:

– Может поможешь девушке выйти?

Романов приподнялся, не вставая с места, рванул ручку на себя и дверь послушно отъехала в сторону.

– Спа-асибо! – сказали ему вредненько.

Тайси вышла, Виталий подумал:

– Может, целоваться полезть? Или рано? Вторые сутки вместе едем…

Тайси скоро вернулась, Витасик глянул на нёе сквозь книгу, прикинул в уме: приставать – не приставать? И решил подождать. Вид у девчонки был, хоть и весёлый, но какой-то решительный.

– Представляешь, – возмущённо сказала она и бросила полотенце на полочку, – только выхожу из… в тамбур значит, какой-то мужик стал так нагло приставать, приглашать к себе – я дала ему по морде! Он отстал, но сказал, что подойдёт сюда на разборки… кажется, пошёл друзей своих звать, – последнее слово она произнесла, совсем сникнув голосом и опустив глаза. Сразу села на свою постель и сложила руки на коленях. Романов убрал книгу, поднялся. Вздохнул, как богатырь русский, и полез в карманы своей летней куртки, что висела здесь же у двери.