– Да, конечно, я чувствую себя гораздо лучше. Горло прошло, у меня просто слабость. Вы идите, а я буду спать.
– Я могу остаться, если ты захочешь, – предложил Ти.
Мэгги улыбнулась и покачала головой.
– В этом нет необходимости, дорогой.
– Мне нравится Рейд, – неожиданно заявил Ти.
– Мистер Прескот, – автоматически поправила его Мэгги.
– Но он сказал, что я могу называть его Рейдом.
Мэгги приподняла брови, но возражать не стала.
– Вчера он помог мне в занятиях, – продолжал рассказывать Ти. – Он очень много знает. Больше, чем дядя Гидеон. Он так много рассказал мне о растениях, истории и математике, – неожиданно Ти задумался. – Жаль, что он не может остаться здесь навсегда. Я смог бы многому у него научиться.
Бывает же такое, подумала Мэгги. Образованный человек, а скитается как неприкаянный. Наверняка он не может найти себе работу и, конечно же, недоволен своим нищенским существованием.
Заметив расстроенное лицо Мэгги, Ти тоже помрачнел.
– Я подумал, может… может, он останется у нас еще несколько дней и поможет мне с уроками?
– Но как же мы сможем заплатить ему? – запротестовала Мэгги, в то же время чувствуя, как ее охватило волнение от предложения сына.
– Вчера Рейд сказал нам, что иногда подрабатывает за еду и ночлег. Может, он согласится пожить так и у нас? Держу пари, что твоя стряпня ему понравится.
Мэгги продолжала сомневаться. Она видела, как сильно хочет Ти, чтобы этот мужчина остался с ними, и именно сейчас, когда она так слаба, это было бы замечательно. Дел было полно, а надеяться им было особенно не на кого. У Гидеона было свое хозяйство, да к тому же Он еще помогал Тэсс.
И все-таки ей не хотелось просить его. Она не любила одалживаться, а в этом человеке было что-то такое, что не давало ей покоя.
– Он… не такой, как мы, дорогой, – медленно, как бы раздумывая, произнесла она. – Знаешь, в прошлый раз он сказал, что ему нигде не хочется задерживаться. Ему нравится путешествовать.
– Неизвестно, что он скажет, если ты его попросишь, – Ти почти что умолял: – Пожалуйста, мама. Он и Уиллу понравился. Рейд разговаривает с ним как с равным, разрешает ему околачиваться рядом и все такое. Уилл просто счастлив.
– Дай мне подумать об этом, – уклонилась Мэгги от прямого ответа.
– Хорошо, только пообещай мне, что и в самом деле подумаешь об этом.
– Хорошо, я обещаю.
Услышав ее слова, Ти стремглав выбежал из комнаты.
На следующее утро Мэгги чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы спуститься вниз. На кухне она застала Рейда Прескота, который растапливал печь. На столе стояла корзина, полная яиц.
– Миссис Уиткомб! Вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы вставать с постели? – нахмурясь, Рейд подошел к ней.
– Уверяю вас, мне уже гораздо лучше. Не могу же я целый день лежать в кровати и ничего не делать.
– Но вам необходимо как следует поправиться.
– Я не могу позволить себе, чтобы кто-то выполнял за меня мою работу.
Рейд пожал плечами:
– Ну что ж… думаю, в таком случае, я могу уйти.
Мэгги размышляла над его словами. Интересно, кто из них не хочет, чтобы он оставался, он или она? В душе у нее творилось что-то непонятное. Вспомнив об обещании, данном Ти, она выпалила:
– Мистер Прескот…
Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
– Вы… то есть… я подумала, может, вы решитесь пожить у нас? Я хочу сказать, нам не помешала бы еще одна пара рук… А еще Ти рассказал мне, как вы помогали ему в занятиях. Я… я не могу заплатить вам, по крайней мере, в ближайшее время. Но я могу предложить вам стол и комнату. Вам не пришлось бы ночевать в хлеву, – быстро добавила она. – Может, решитесь?
На его лице появилось странное выражение.
– Я… это очень любезно с вашей стороны, мэм, но…
Мэгги, смущенная, что обратилась к нему с просьбой, отвела глаза и кивнула:
– Все в порядке, я понимаю.
– Ну, я, пожалуй, пойду в хлев и соберу свои вещи. Надо еще попрощаться с Ти и Уиллом.
– Мы очень благодарны вам за помощь. Мальчики очень полюбили вас за эти дни. – Мэгги показалось, что на его лице появилось смущенное выражение, но она решила, что ошиблась. Этот человек умел скрывать свои эмоции.
– Они мне тоже очень понравились, но… ничего не поделаешь. Я очень люблю путешествовать.
Мэгги как-то неловко кивнула ему, и он отправился к дверям, глядя себе под ноги, как будто надеясь увидеть там что-то очень важное. Мэгги взяла сковороду и поставила ее в печь.
Рейд Прескот подошел к двери и выглянул наружу. Мэгги проследила за его взглядом и увидела, что он смотрит, как мальчики идут из хлева с ведрами, полными молока. Она посмотрела на Рейда, но по его лицу ничего нельзя было определить.
Вдруг он произнес, с трудом выдавливая из себя слова:
– Знаете… я думаю, что смогу… ну, остаться у вас еще на некоторое время… Пока не переделаю все дела.
Мэгги облегченно перевела дух. Она чувствовала, что хочет радостно заулыбаться, но подавила в себе это желание.
– Ну что же, мистер Прескот, спасибо. Это очень мило с вашей стороны. Я уверена, что мальчики будут этому рады.
ГЛАВА 4
Субботним утром, занимаясь после завтрака домашними делами, Мэгги услышала звук вкатывающейся во двор тележки. Она улыбнулась, догадываясь, кто это, и, стряхнув муку с рук, поспешила к двери, чтобы поприветствовать тех, кто пришел. Но в это мгновение дверь распахнулась, и в нее вошла Жозефина Тирелл.
Жозефина, мать Мэгги, была полноватой женщиной с вьющимися, как у дочери, волосами. Судя по ее внешности, годы оставили на Жо свои отметины. В ее пышных каштановых волосах появилась седина, статная и крепкая фигура располнела, но, как отмечали ее друзья, она все еще оставалась чрезвычайно привлекательной женщиной. От нее Мэгги унаследовала правильные черты лица.
– Привет, дорогая, – тепло поздоровалась с дочерью Жозефина, обнимая ее.
– Здравствуй, мама!
Вслед за матерью в дверь вошел брат Мэгги.
– Сестра, привет!
– Гидеон!
Несмотря на то, что Мэгги была довольно рослой, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы обнять его. Ростом около двух метров, Гидеон был самым высоким из семейства Тиреллов, а в этой семье все мужчины были крупными и высокими. Шея и грудь Гидеона были налиты мускулами, а его широкие, плотные ладони покрывали мозоли от тяжелого труда пахаря. Его пшеничного цвета волосы выгорели на солнце. Он имел привычку запускать пятерню в волосы, и поэтому они у него постоянно торчали в разные стороны. Светло-голубые глаза Гидеона создавали поразительный контраст с его загорелым, огрубевшим от ветра и солнца лицом.