Читать интересную книгу Борьба с безумием - Поль Генри де Крюи

Последующие десять лет Джек Фергюсон, экс-студент медицинских наук, проходил школу нравственного паде­ния человека.

По сути говоря, он был самоучкой. Все его активы сводились к личной энергии и умению привлекать к себе людей. Он испробовал целый ряд профессий, так как не выносил рутины.

Он сделался страховым агентом и добился высоких показателей в работе, но вскоре оставил эту должность. Вечная погоня за рекордами надоела ему. Он опускался все ниже по социальной лестнице и стал буфетчиком в баре, незаконно торговавшем спиртными напитками; здесь он хорошо познакомился с картиной алкогольного психоза. Сам он пил мало. К концу «сухого закона» он использо­вал свою подготовку в колледже и стал лаборантом по перегонке виски. Он спустился еще ниже по социальной лестнице и поступил буфетчиком в гостиницу «Охотник» в Лафайетте, штат Индиана. Здесь ему повезло.

Один винокур прослышал о том, как он свободно раз­бирается в качествах разных сортов виски, и Джек даже не помнит, как он оказался торговцем спиртными напит­ками в отдаленных общинах Западного Висконсина.

Наконец-то он хорошо устроился. Ему не удалось стать доктором, чтобы угодить матери; он потерпел фиаско в своем стремлении сделаться паровозным машинистом, что­бы отец мог им гордиться, так вот он стал крупным дель­цом, чтобы порадовать свою жену. Его энергия и личное обаяние вынесли его на большую волну, как это было когда-то на сталелитейном заводе. Он торговал водкой в кабаках и притонах, он продавал виски оптовикам, он познакомился с Ральфом и Аль-Капонэ и вскоре завел се­бе агентов, продававших его жидкий товар вагонами. Он стал крупным предпринимателем, и это ему было противно...

Медицина по-прежнему манила и звала его к себе. В конце тридцатых годов в химии разразилась революция; засыпав докторов своими дарами в виде сульфамидов, ви­таминов и гормонов, она сулила новое жизнеспасительное оружие простым, скромным домашним врачам. Именно та­ким врачом Джек всегда мечтал быть. Он годами наблю­дал пагубное действие алкоголя на человеческое поведение, а тут стали поступать научные сообщения доктора Спайса о витаминных экстрактах, излечивающих алкоголизм.

Тлевшая в нем тоска по медицине вспыхнула с новой силой. Он сказал жене, что собирается бросить коммер­ческие дела с виски и поехать в Индиану, чтобы снова по­пытаться устроиться на медицинский факультет. Он при­пас некоторую сумму денег, но далеко не достаточную. Огорченная жена стала донимать его бесконечными вопро­сами. Когда же он получит возможность содержать жену и ребенка, если займется сейчас изучением медицины? И сколько еще времени пройдет, пока он обеспечит себя прак­тикой? Ему, несомненно, придется уделять часть времени на Моаон. Пройдет, должно быть, десять лет, пока он ста­нет практикующим врачом и сможет кормить семью. Да и хватит ли у него сил продолжать свои медицинские занятия после такого долгого перерыва? Примут ли его обратно на медицинский факультет и что он тогда будет делать?

Джек пошел на развал семьи с суровой решимостью.

- Оставались еще кой-какие вопросы - о моей спо­собности учиться, о содержании семьи и прочее. Подыто­жив все это, я вернулся к медицине, потеряв одну жену и одну дочь.

Он аккуратно посылал деньги на содержание дочери. Жена его вторично вышла замуж.

Ему исполнилось 33 года.

В Индианском университете ученый совет медицинского факультета не очень высоко оценил его воскресший пыл к медицине. Один из профессоров, вручив ему карандаш, предложил удалиться в соседнюю комнату и написать не­большой очерк об этом карандаше.

Литературное произведение Джека оказалось не бле­стящим. Он путался в глаголах. Ему не хватало элемен­тарной культуры речи: нетрудно растерять культуру, тор­гуя водкой. И вообще говоря, являются ли торговцы вод­кой подходящим человеческим материалом для высшего медицинского образования? На комиссию не произвели особого впечатления уверения Джека, что он все это быстро наверстает. Ему не верили, что он почти закончил первый год медицинского обучения с хорошими оценками десять лет назад. Хотя он и превосходно занимался два года на подготовительных курсах, комиссия предъявила ему требование, которое остановило бы девять человек из десяти.

Джек должен был вернуться на подготовительные кур­сы и снова пройти целый год обучения. В 1941 году Джек оказался на год дальше от своей мечты сделаться домаш­ним врачом, чем десять лет назад.

Почему так не везло Джеку Фергюсону? Не обладая психологическим чутьем Достоевского, я затрудняюсь это объяснить. Почему он растрачивался по мелочам все эти годы? Что делало до сих пор его карьеру такой печальной цепью блистательных неудач? Джек объясняет это тем, что ему претило однообразие и не хватало настойчивости в преодолении препятствий - таких, например, как бездене­жье. Но, по-моему, это не объяснение. Масса юношей осили­вает курс медицины - масса молодых парней, далеко усту­пающих Джеку в энергии, сообразительности, фотографи­ческой памяти, не обладающих его способностью привле­кать к себе людей и так хорошо улыбаться. Они легко пре­одолевают трудности одной из самых строгих научных дисциплин - медицины и получают врачебные дипломы.

Все неудачи Джека я могу приписать только отсут­ствию у него одного качества, определение которого не найти ни в научном, ни в психологическом, ни в солидном толковом словаре. Это качество известно среди призовых борцов, футболистов и солдат-пехотинцев; некоторые из них проявляют его в моменты наивысшего напряже­ния, и называется это качество «мокси». Джек обладал многосторонними способностями, имел почти все, что тре­бовалось от него в то время, за исключением мокси.

Мокси означает умение брать мертвой хваткой, иметь сердце бойца. Не должен ли каждый стремящийся к со­перничеству в любой области родиться с мокси? Или, быть может, мокси глубоко скрыто и остается до поры до времени незаметным, а потом, в момент наивысшего на­кала, когда напряжение становится невыносимым, оно себя проявляет? Такие примеры известны; они бывают полны истинного драматизма и часто кончаются трагиче­ски. Держала ли судьба его в запасе для Джека? - Ответ на этот вопрос выявится в последующие десять лет его бурной жизни, начиная с 1941 года, когда он снова начал добиваться врачебного диплома, чтобы стать рядо­вым практикующим врачом, умеющим лечить больных и грешников, заблудших и убитых горем людей.

Глава 5

В начале сороковых годов Джек Фергюсон был совсем одинок. Отец его умер. Мать находилась в таком нервном состоянии, что трудно было к ней подступиться. Жена и дочь жили в Калифорнии. Не было никого, кто нуждался бы в его любви, и он остался один-одинешенек со своей мечтой стать доктором. Быстро пролетел год подготови­тельных занятий. После уплаты за обучение и лаборатор­ные занятия на первом курсе весь его капитал составлял девяносто восемь центов; но он устроился буфетчиком на. вечерние часы и после занятий работал до 12 часов ночи. Не одну ночь просидел он напролет, чтобы выполнить школьные задания к завтрашнему дню. Теперь уж ничто не могло его остановить. Зачеты он сдал блестяще. Доктор Одвин Кайм устроил его на факультете - преподавать анатомию своим товарищам, студентам-медикам. Он ничего не предпринимал, чтобы уклониться от военной службы, и, когда призвали его возраст, был зачислен в армию. Каза­лось, вновь начинается старая жизнь - жизнь «перекати-поле». Но вот - вероятно, потому, что в военное время стране нужны хорошие студенты-медики, а может быть, и потому, что Джек был непомерно тяжелого веса, - армия вернула его в медицинскую школу.

Наботая по вечерам буфетчиком, Джек встретил девушку по имени Мэри, служившую кассиршей в таверне. Она была итальянкой. Ее серьезное, печальное лицо, говорившее о не очень счастливом прошлом, имело харак­терную особенность - неожиданно озаряться тихой улыб­кой, и глаза у нее были серые, ласковые.

- Когда мы впервые с ним встретились, Джек был ужасно толстым, - вспоминает Мэри. - Это был настоящий боров. Он весил 260 фунтов. Он был таким жирным и противным, что сначала я даже смотреть на него не хо­тела, - серьезно объясняла Мэри.

Мэри посадила его на диету, в результате которой оп снизил вес до 210 фунтов. Джек получил развод, и в 1944 году они с Мэри поженились. Вот почему Джек так сильно к ней привязался: живя с Мэри, ему не приходи­лось отвлекаться от своей работы или распинаться перед нею, чтобы заслужить ее любовь. Она и сама зверски ра­ботала - убирала, стряпала, стирала и по многу часов си­дела за кассой в таверне, чтобы помочь ему продержаться в университете. Мэри вспоминает, как успешно она повы­шала свой умственный уровень. Прямо удивительно, как быстро Джек посвятил ее в тонкости своей работы и разговаривал с нею, как с равной, о своих медицинских занятиях. Их жизнь обещала стать идиллией.