Читать интересную книгу Война все спишет (СИ) - Романов Герман Иванович

Да что там миноносец — ни один из русских бронепалубных крейсеров, имеющих водоизмещение в шесть тысяч тонн, не смог бы выстоять в бою с двумя «собачками» сразу, даже один из японцев был опасен в схватке один на один. Просто потому, что по мощи бортового залпа пусть немного, но превосходил любой русский корабль, а «Палладу» с «Дианой» особенно — он их мог к тому же легко догнать. И только большее почти на две тысячи тонн водоизмещение позволяло тем же «богиням» противостоять в схватке один на один. Ведь чем крупнее корабль, тем больше ему требуется снарядов, чтобы потерять боеспособность, и набраться через пробоины воды.

Однако отказаться от атаки на могущественного врага Елисеев был не в силах, памятуя приказ наместника. Да и получить белый георгиевский крест на ленте из черно-оранжевых цветов очень хотелось — кто же из офицеров не мечтает о такой почетной боевой награде. К тому же надеялся, что хоть одна из четырех торпед поразит врага.

Дело в том, что его флагманский «Боевой», как и все двенадцать русских «дестройеров», что пошли в этот ночной бой были за две недели перевооружены, хотя до недавнего времени такое казалось невозможным. Только бои с японцами наглядно показали преимущество в артиллерийском огне больших миноносцев противника — японцы стали в последнее время устанавливать по две, а иногда и по четыре 75 мм орудия. Требовалось дать ответ, и его нашли, начав спешно довооружать русские крейсера и миноносцы. Вот только не успели — если не считать «Лейтенанта Буракова», известного «ходока», то в строю осталось всего двадцать один миноносец. Перевооружить смогли лишь десять миноносцев, остальные либо несли дозор, а полудюжина стояла на ремонте — сказывались конструктивные просчеты и скверная сборка кораблей русской постройки. Да, маленькие кораблики стали несколько утяжеленными, но так с них сняли кроме мелкокалиберной артиллерии и пулеметов, шлюпку и катер, а также недобрали в ямы угля, тем самым скомпенсировав несколько возросший вес.

Впрочем, иностранные образцы тоже имели недостатки, как и его «Боевой», построенный в Англии. Корпус сделан из хрупкой стали, скорость на половину узла меньше контрактной, у носового орудия отсутствовал щит, который мешал обзору командиру и рулевым. Но сейчас это не играло никакой роли — миноносец рвался к крейсеру в полной темноте, не стреляя, хотя у орудий давно застыли комендоры. Если есть возможность сохранить внезапность ночного нападения, то ей необходимо воспользоваться.

И тут лучи прожекторов прошли правее и зацепили четырех трубный миноносец, что тоже выходил в атаку на крейсер. Это был «сокол», вот только сходу определить было нельзя, кто из командиров, очертя голову, рванулся в самоубийственную атаку.

— Это «Сердитый»!

Не доверять опытному сигнальщику, сверхсрочному унтер-офицеру, Елисеев не мог — тот мог даже в темноте по малейшим признакам опознать любой свой корабль.

— Прибавить ход, нам дают возможность для атаки!

Елисеев сцепил ладони на поручне, понимая, что сейчас произойдет страшное — японский крейсер громыхнул всеми орудиями, с борта были выплеснуты длинные языки пламени. «Сердитого» подбросило разрывом, он стал терять ход, зарываясь носом, а японский корабль стал засыпать маленький корабль 120 мм снарядами.

И тут же дал залп главный калибр — из стволов восьмидюймовых пушек выплеснулись огненные языки.

— Ох…

Елисеев непроизвольно выругался, не в силах поверить собственным глазам — в мертвенном свете прожектора было видно, как от чудовищного взрыва, в слепящей яркой вспышке, русский миноносец переломило, и обе его половинки тут же ушли в бурлящее море. Не было сомнений, что восьмидюймовый снаряд попал в сдвоенный торпедный аппарат, который был заряжен самодвижущими пятнадцатидюймовыми минами.

Командира «Сердитого» лейтенанта Колчака Евгений Пантелеевич хорошо знал — тот был известен на флоте больше как ученый и гидрограф, а командиром миноносца стал совсем недавно. А до войны участвовал на шхуне «Заре» в экспедиции барона Толля, который сгинул, пытаясь добраться до загадочной земли Санникова. Александр Васильевич принял участие в организации его спасения, добрался до острова Беннета, где обнаружил оставленные бароном записи. Вот только ни его, ни трех спутников найти не удалось — они бесследно исчезли, что на бескрайних просторах Арктики немудрено. Колчак ему подарил свою фотографию, где в бородатом человеке в одежде из пушнины было трудно опознать блестящего морского офицера, который только что, прямо на его глазах растворился со всей командой в огненной вспышке чудовищного взрыва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Такая уж судьба у моряков!

Но трагическая гибель «Сердитого» позволило «Боевому» подойти к крейсеру на три кабельтова и пустить в него все четыре торпеды — так что будь промах, или самодвижущая мина не взорвется, а такие случаи бывали, то всяко разно хоть одна из торпед попадет во вражеский крейсер. Русские миноносцы сегодня впервые использовали торпедное оружие таким образом. И залп получился — две самодвижущие мины взорвались у борта японского крейсера одновременно

— Это «Такосаго»!

Кто бы сомневался, что опытный сигнальщик не опознает детище английских корабелов, отличимое от его американских собратьев «Читозе» и «Кассаги». Так что два корабля, построенных на «Туманном Альбионе» сошлись в схватке и Давид победил Голиафа.

Японский крейсер накренился так, что стало ясно — на поверхности моря он продержится несколько минут, не больше. Все же «поймать» бортом две торпеды тот еще подарок. А «Боевой» уже вступил в новую схватку, сцепившись сразу с двумя маленькими миноносцами, что находились в охранении крейсера. И прозевали японцы атаку русского «дестройера», тип которого не зря называли «убийцей миноносцев». И хотя вражеские кораблики стали стрелять из мелкокалиберных орудий, и небезуспешно — послышались вскрики и ругань, рухнул на палубу стоящий у первой трубы матрос.

Зато в ответ загрохотали 75 мм орудия, причем во врага полетели не только стальные болванки с ничтожным зарядом в 50 грамм пироксилина. В ход пошли изготовленные в Дальнем новые патроны с чугунной гранатой, где пироксилина было в десять раз больше. И пусть их на «Боевом» их было всего два десятка, но при стрельбе в упор промахи исключались как таковые. И разрывы сделали свое дело — один миноносец порскнул как заяц в ночную темноту, зато второй запарил и потерял ход.

Озверевшие комендоры, позабыв про все на свете, всаживали в неподвижный кораблик снаряд за снарядом. А в это время как матросы с боцманом выловили из воды несколько японцев, и «Боевой» тоже стал уходить во тьму, а в море продолжался ожесточенный бой…

— Перебирайтесь на борт, быстрее! Светает!

«Всадник» тонул, кренясь на борт. Старый минный крейсер потерял ход, а его надстройки были разбиты. На палубе лежали тела убитых, живые матросы поддерживали раненых, перебираясь на борт «Боевого», где их принимала команда.

— Андрей Максимович, ради бога, да переходите же на миноносец, вы еще повоюете вдоволь!

Елисеев закричал, обращаясь к капитану 2-го ранга Лазареву, внучатому племяннику знаменитого адмирала, который на «Азове» в Наваринской бухте сразился с пятью турецкими кораблями и победил. Потому Евгений Пантелеевич решил, что командир минного крейсера решил уйти на дно, разделив с ним судьбу. Возможно, это было и так, но не тут-то было — к командиру погибающего «Всадника» подскочили здоровенные матросы. Обхватили руками, и легко, будто тюк соломы, перебросили на «Боевой». Там его принял сам боцман, кряжистый морской волк, и передал матросам.

— Отваливаем!

Евгений Пантелеевич убедился, что на тонущем минном крейсере не осталось русских моряков, причем забрали и тела убитых, чтобы предать их земле. И отдал приказ — его корабль стал уходить в сереющие сумерки. А капитан 2-го ранга Елисеев надеялся, что может быть, еще удастся спасти кого-то из своих…

Глава 12

— Мы так не договаривались, — пробормотал Фок, разглядывая в бинокль большое сонмище транспортов, с которых к берегу подходила пара сотен шлюпок, баркасов и катеров. А там было битком набито японцев, что при подходе к берегу густо сыпались в море, и продвигались к берегу по грудь в воде, держа винтовки над головами.