Как только я отошёл, она снова принялась лизать зёрнышко. Время от времени она брала его в пасть и отходила немного назад, затем снова садилась и продолжала обрабатывать языком свою находку.
– Ну как, повезло? – Рядом со мной легла длинная тень молодого помощника Остренда.
– Что это? Ты видел их раньше? – спросил я, показав на пушистые камешки, разбросанные Валькирией.
Чизвит присел на корточки, чтобы разглядеть их получше.
– Первый раз вижу. Да и вообще, – он огляделся по сторонам, – этого ручья здесь раньше не было. Должно быть прорвало какую-нибудь грязевую яму. Постой-ка! Тебе не кажется, что так оно и было на самом деле: произошёл газовый выброс? Он, вероятно, и распугал наших лягушек. Им нравится вонь и жара, но вряд ли они могли вынести газ.
– Возможно. – Было интересно выяснить, отчего пропали местные жители, но я стремился к другому. Мне важно было получить сведения о камнях. Если они и не были камнями, я не знал, как ещё их называть.
– Ты сказал, что видишь их впервые; а Валькирия была с вами, когда вы высаживались здесь в прошлый раз?
– Да, она уже давно на корабле.
– И ты никогда раньше не видел, чтобы она так делала? – я показал на Валькирию, которая лежала, обхватив камень вытянутыми лапами, и сосредоточенно обрабатывала его языком.
Чизвит уставился на неё.
– Нет. Что она делает? Да она же лижет эту дрянь! Зачем ты его дал ей? – Он вскочил на ноги и шагнул по направлению к кошке. Валькирия не заметила его приближения, но почувствовала, что её сокровищу грозит опасность. Зажав его в зубах, она кинулась в сторону от корабля и мгновенно исчезла среди искорёженных скал.
Мы побежали за ней, но всё было напрасно, она, конечно, спряталась в какой-нибудь расщелине, где могла спокойно наслаждаться своей добычей. Чизвит набросился на меня с обвинениями, дескать, я должен был отобрать у неё камень. Я показал ему окровавленную руку и рассказал о своей неудачной попытке. Явно растерянный, он стал обшаривать в поисках кошки каменистые склоны, не переставая звать и задабривать её.
Я считал, что Валькирия появится не раньше, чем сама захочет, ведь независимость – отличительная черта кошек, но последовал за ним, заглядывая в каждую трещину, под каждый камень.
Наконец мы нашли её лежащей на небольшом выступе под нависшей скалой. Если бы она не двигала головой, облизывая камешек, мы бы вообще её не заметили, настолько она сливалась с пористым камнем, на котором лежала. Чизвит, ласково подзывая её, опустился на колени и протянул к ней руку, но она прижала уши и зашипела, затем глотнула – и камень исчез.
Она никак не могла проглотить его! Выбранный ею камень был самым крупным из тех, что я выудил из ручья, и он был слишком велик, чтобы пройти по её пищеводу. Однако в действительности именно это и произошло, и мы оба были тому свидетелями. Она выползла из расщелины и села, облизываясь, словно только что хорошо пообедала. Когда Чизвит потянулся за ней, она пошла к нему на руки и, пока он нёс её, поглаживала его лапами, громко мурлыкая с полузакрытыми глазами, и не выражала никаких признаков того, что камень, который она проглотила, причинил ей боль или застрял у неё в глотке. Чизвит пустился бежать к кораблю, а я, став на колени, осмотрел карниз, всё ещё надеясь, что камень мог куда-нибудь закатиться: мне не верилось, что он был в животе у Валькирии.
Выступ серой скалы был пуст. Если бы камень откатился, он лежал бы сейчас прямо передо мной. Но его не было. Я даже просеял крупный песок между пальцами, но ничего не нашёл. Затем я провёл рукой по карнизу. В одном месте он был немного влажным, возможно от слюны Валькирии. Едва я дотронулся рукой до этого места, как почувствовал головокружение и дурноту. Когда я снова коснулся его кончиками пальцев, оно было лишь слегка влажным и быстро подсыхало.
– Да говорю тебе, мы это сами видели! Она проглотила камень, странный чёрный камень, – я услышал звонкий голос Чизвита ещё в коридоре на полпути к амбулатории.
– Посмотри на рентгеновский снимок, у неё ничего нет в пищеводе. Она не могла его проглотить. Возможно, он откатился в сторону и…
– Нет, я проверял, – тихо сказал я, заходя в дверь.
Валькирия сидела на руках у врача и исступлённо мурлыкала, втягивая и выпуская когти. У неё был вид кошки, вполне довольной собой и окружающим миром.
– Тогда это был не камень, а что-то растворимое, – уверенно ответил док.
Я достал свою импровизированную сумку.
– Что вы скажете об этом? Она проглотила точно такой же. Я подобрал их в русле ручья.
Док осторожно опустил Валькирию на койку и дал мне знак, чтобы я положил мешочек на маленький лабораторный столик. При искусственном освещении пух на камнях стал заметнее. Док взял скальпель и дотронулся им до большего из камней, затем попытался поскрести его бархатистую поверхность, но кончик ножа только скользнул по камню.
– Я хотел бы заняться ими, – он смотрел на них так же пристально, как раньше Валькирия.
– Почему бы нет? – Конечно, у него нет ювелирных инструментов, но, по крайней мере, он может сказать, из какого вещества они состоят. Он заинтересовался ими и сделал всё, чтобы сорвать с них покров тайны. Я снова взглянул на Валькирию. Стол, на котором лежали камни был совсем рядом с нею. Захочет ли она взять ещё один? Вместо этого она сонно растянулась во всю длину, её мурлыканье стало тише, как будто она засыпала.
Амбулатория была слишком тесной, поэтому я и Чизвит вышли, предоставив доктору возможность провести опыты. Но в коридоре помощник шкипера спросил:
– Какой величины была эта штука, когда она её подобрала?
Я показал ему.
– Они все овальной формы. Она выбрала самый большой камень.
– Но, в таком случае, она не смогла бы его проглотить.
– Тогда куда же он делся? – спросил я стараясь вспомнить те последние мгновения, когда мы ещё видели камень. Был ли он действительно таким большим? Может быть, она только ткнула носом в него, а взяла другой поменьше. Но я пока ещё доверял своим глазам. Моим ремеслом было оценивать камни и их размеры. Пройдя обучение у такого мастера, как Вондар, я мог бы определить величину предмета и не прикасаясь к нему. Мы столкнулись с чем-то совершенно непонятным. Когда я попытался разбить эту штуку булыжником, у меня ничего не вышло.
– Она лизала его, пока он не стал меньше, – продолжал Чизвит. – Это какое-нибудь семечко или кусочек затвердевшей смолы. Она лизала его, лизала, и в конце концов оно растворилось. – Правдоподобное объяснение, но, насколько я мог судить, совершенно ошибочное. Итак, я столкнулся с загадочным явлением: Валькирия проглотила нечто, представлявшееся мне твёрдым, как камень, и слишком большим, чтобы пройти по её пищеводу. Возможно, док сумеет найти ответ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});