Читать интересную книгу Роскошь нечеловеческого общения - Андрей Белозеров

- Мне деньги нужны, - сказала Галина, налив себе кофе и усевшись напротив мужа. - У тебя сколько осталось?

Журковский начал вспоминать вчерашние траты.

- Ну есть еще. - Он неопределенно пожал плечами, пытаясь высчитать общую стоимость купленной ночью водки. - Сколько тебе?

До получки жены нужно было ждать еще недели две, а его официальная зарплата была торжественно потрачена на подготовку вчерашнего банкета. От ста долларов, припасенных на черный день, осталась ровно половина. Не густо.

- Вовка звонил, просил подбросить деньжат на месяц. Они в отпуск уезжают.

- Сколько им нужно?

- Просил долларов сто. У тебя же есть?

- Есть... Пятьдесят, - спокойно ответил Журковский.

- Но ведь было сто. Ты вчера сам говорил! Это вы ночью, что ли, гуляли? На наши деньги?

- Ну да, - ответил Журковский, проглотив последний кусок сосиски.

- "Ну да"! А Гоша, конечно, не при делах?

- Да нет у него ни копейки. Ты же знаешь. Человек по уши в долгах.

- "В долгах"! Работать надо, и не будет по уши в долгах. Работать, а не на диване валяться сутками.

- Я вот работаю, между прочим, - заметил Журковский.

- Ага. Только сын просит денег, а мы дать не можем... Ему тоже трудно, кому сейчас филологи нужны?.. Они с Ольгой едва концы с концами сводят. Я, как к ним ни приду, холодильник вечно пустой. Как живут дети - не понимаю. Даже страшно. А Греч твой что? - без перехода спросила Галина.

- Греч? А что - Греч?

- Ну ты же с ним вчера встречался. Он тебе работу никакую не предложил?

- Работу? Какую он мне может предложить работу? Я заместителем мэра, знаешь, не собирался служить. Не обучен как-то. Да и потом, у меня есть работа.

- Ну конечно. Работа... Только знаешь, Толя, у нас холодильник опять пустой. И что делать с Вовкой, я себе не представляю. Позвони ему, сам скажи, что денег нет. Мол, обойдись, сынок, без отпуска. Тебе, мол, еще рановато в Крым с женой ездить. Ничего, скажи, страшного. Перебьешься, скажи...

- Да перестань ты кипятиться. В его годы мог бы и сам себе на отпуск заработать.

- Ну да. Вот папа его, он же зарабатывает. Как сыр в масле катается.

- Галя, слушай, я не понимаю предмета нашего с тобой...

- Предмета он не понимает. Все ты понимаешь! Я знаю, что ты сейчас скажешь. Не в деньгах счастье. Согласна. И даже с тем, что бедность не порок, тоже согласна. Но в том, что нищета - порок, я в этом просто уверена.

- Ты что, хочешь сказать, что мы с тобой - нищие?

- А ты так не считаешь?

Журковский промолчал. Многое он мог ответить на этот не вполне риторический вопрос, но не стал накалять атмосферу в кухне, уже и так имевшую опасный градус.

Анатолий Карлович допил кофе, встал и обнял жену.

- Ну успокойся. Все будет нормально. Меня Суханов вчера пригласил к себе.

Последняя фраза выскочила у Журковского совершенно неожиданно, против его желания и воли. Еще микросекунду назад он и не помнил о вчерашнем разговоре с Сухановым, а вот - нате вам!

- Суханов? Куда это он тебя пригласил?

- Ну на работу...

- И что же ты у него будешь делать? У тебя что, интерес к бизнесу проснулся? Способности открылись?

- Ни боже мой, - ответил Журковский. - Что ты, Галя! Чтобы я на старости лет коммерцию?.. Эта игрушка вовсе не для меня.

- Хороши игрушки! Вон, посмотри на Вику.

- На кого? На Вику? Смотрел. Вчера. Мне она не показалась особенно привлекательной. Хотя вполне вероятно, что это как раз и есть идеал современной женщины.

- Толя, не иронизируй. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Журковский понимал. Он понимал, что жене смертельно надоело каждый раз думать, на что купить новые колготки. Что она после работы вынуждена толкаться на оптовом рынке и выбирать из дешевых продуктов самые дешевые. Что собственная машина для них если и была реальностью еще несколько лет назад, то после свадьбы сына перешла в разряд ночных грез. Что квартира давно не ремонтирована и вид обоев в масляных пятнах там, где хозяева или гости, сидевшие на диване, случайно прикасались затылками к стене, говорит о том, что обоям этим как минимум лет пятнадцать. Многое понимал Анатолий Карлович и со всеми аргументами, которые выкладывала перед ним жена, был совершенно согласен.

Однако если прежде после таких разговоров он уверенно погружался в спокойную, ставшую уже привычной депрессию, которая могла продолжаться и до обеда, и даже до самого вечера, то теперь, напротив, почувствовал неожиданный прилив энергии.

Он сильнее сжал плечи Галины - такие же худенькие, как и тридцать лет назад, когда Журковский долгими летними ночами гулял с Галей Петровской, студенткой-первокурсницей, когда целовал ее губы, находя их на ощупь в жаркой темноте подворотен, когда шорох их шагов тонул в вязкой тишине уставшего за день Города.

- Солнышко!

- Ну что? - пробурчала жена, и он услышал, что голос ее потеплел. - Что, Толечка?

- Обещаю, что все будет хорошо. Я сегодня пойду к Суханову. Если он не соврал, то работа у него есть по моей прямой, так сказать, специальности. После Института прямо и пойду. Так что приду позднее обычного, не волнуйся.

- Здравствуйте, здравствуйте! Вы молодец, Анатолий Карлович, что пришли!

Суханов грузно поднялся из-за стола, вышел навстречу Журковскому, протягивая вперед руку для пожатия.

- Да что уж, - смущенно пробурчал Анатолий Карлович. - Что уж такого в этом молодеческого?

- Не смущайтесь, не смущайтесь. Я, признаться, вчера думал, что вы не появитесь у нас.

- Отчего же?

- Да так... Я знаю, как настоящие ученые относятся к бизнесу. К сожалению, достаточно, я бы выразился, предвзято. Если не сказать большего.

- Вы правы. Только я бы выразился по-другому. Не предвзято, а с брезгливостью, - учтиво улыбнувшись, заметил Журковский. - Вы, вероятно, именно это имели в виду?

- Да, Анатолий Карлович. Примерно так. Вы присаживайтесь, присаживайтесь...

Суханов широким жестом указал на кресло для посетителей, и Анатолий Карлович заметил, что он одновременно внимательно и быстро посмотрел на свои наручные часы.

"Минуты меж тем считает. Правильно. А как еще такому купчику жить? Время деньги".

Суханов заметил взгляд гостя и усмехнулся.

- Времени у нас и вправду немного. Поэтому вкратце я изложу вам... Хотя что излагать? Давайте так построим разговор... Вы мне скажите - работу в Институте вы ведь бросать не собираетесь?

- Нет, - спокойно ответил Журковский.

Он хотел сказать что-нибудь резкое, что-нибудь вроде "да ни при каких обстоятельствах!", но решил ограничиться этим "нет" и выдержать спокойный тон.

- Нет. На нет, как говорится, и суда нет. И туда - нет, - добавил Суханов вполголоса и, спохватившись, снова посмотрел на часы. Затем он поднял глаза к потолку, что-то высчитывая, быстро подошел к столу, нажал на клавишу переговорного устройства и, стрельнув глазами в Журковского, выпалил: Чай-кофе-коньяк-легкий ужин?

- Что? - не понял Анатолий Карлович. - Вы мне?

- Ну конечно.

- А время... Вы говорили...

- Ничего. Для вас у меня время есть, Анатолий Карлович. Ну?

- Кофе... И коньяк, - решил Журковский и увидел на лице Суханова улыбку.

- Костя! - крикнул хозяин кабинета в свой аппарат. - Коньяк, водку, кофе, сок и закусить. Время, время... Вот вы, Анатолий Карлович, когда я на часы посмотрел, видно, подумали - "У этого парня время - деньги"? Сознайтесь, было?

- Ну было, - ответил Журковский, даже не удивившись совпадению своих мыслей с только что услышанным.

Он уже привык к таким совпадениям. Может быть, это признак его собственного простодушия? Неоригинальности? Отсутствия яркости и образности мышления? Как бы там ни было, Журковский спокойно относился к такого рода расшифровке собственных мыслей посторонними людьми.

- Вот! Вот в чем ваша ошибка, - сказал Суханов. - Вот он, вечный камень преткновения для русского человека. Вот на чем он, человек наш, ломается.

Дверь кабинета бесшумно открылась, и статный юноша в идеальном костюме вкатил высокий металлический столик на колесиках. Журковский обратил внимание, что столик, как и убранство кабинета, отличался скромностью - обычная магазинная тележка. Ни тебе инкрустации, ни прочих излишеств. Но то, что на этом столике стояло, вызвало у Анатолия Карловича мгновенный и неконтролируемый приступ слюноотделения.

- Давайте, Анатолий Карлович. Подкрепиться в конце дня никогда не мешает...

Молчаливый, вышколенный слуга подкатил свой бар на колесиках поближе к гостю и установил его вплотную к рабочему столу шефа.

- Спасибо, Костя, - бросил Суханов молодому человеку, который, отвесив легкий, грациозный полупоклон, исчез так же бесшумно, как и появился.

- Угощайтесь, угощайтесь, - хлопотал Суханов. - Коньячку для начала?

- Да, - кивнул Анатолий Карлович.

Хозяин налил в пузатую рюмку темного, густого коньяку. По кабинету бархатной волной пополз тяжелый, сладковатый, невероятно уютный запах.

Суханов плеснул себе водки в рюмку, которая по объему раза в два превосходила ту, что держал в руке Журковский.