— Уверяю, в столице Империи всё более чем хорошо с музыкой. Оркестр мне нужен для другого.
— Вы меня заинтриговали, господин граф. Не томите.
— Я хочу нанять оркестр для Калифорнии, через пять дней я отправляюсь туда. Экипажи моих кораблей сейчас отдыхают.
— Калифорния? Я что-то слышала о ней, это где-то в Азии?
— Боюсь что нет, это в Северной Америке, на тихоокеанском побережье.
— Простите граф, но это звучит смехотворно. Я немного знаю жизнь, зачем там оркестр? Наверняка ружья и пушки будутуместнее.
— Мисс Сомерсет, давайте так. Я найму ваш оркестр, вплоть до последнего скрипача, допустим на год, и не торгуясь. По истечению вашего контракта я обязуюсь доставить вас обратно в Лондон, слово дворянина. Но сначала я хочу вас услышать.
— Чёрт возьми, граф! Вы интересный человек. Будь по-вашему. Сейчас три часа по полудню. Жду вас в восемь.
Ровно в восемь часов вечера Николай Петрович вместе с Кончитой сидели на первом ряду небольшого концертного зала и слушали музыку. И она им нравилась.
— Ты хочешь нанять их? — тихонько спросила Кончита мужа.
— Да, также тихо ответил ей Резанов.
— А ты не боишься что дирижёр женщина.
— Нет, не боюсь, уверен, Гамильтону это понравится.
— Это точно, — засмеялась юная испанка.
Выступление закончилось, и Хлоя подошла к супругам.
— что скажете граф, обратилась она к Резанову, смерив Кончиту взглядом.
— Меня устраивает, назовите свою сумму.
— Не боитесь цены?
— Ничуть.
— Хорошо. Тысяча гиней и по двести шиллингов за каждое выступление.
— По рукам.
— Чёрт возьми, надо было просить больше.
— Слово не воробей. Вы наняты. Вот адрес гостиницы, где мы остановились. Капитана моего корабля зовут Панайотис Йоргис. Он уладит все детали. А теперь, мисс Сомерсет, сыграете для нас еще?
— Двести шиллингов, господин граф.
— Играйте Хлоя, играйте.
Глава 5.
Двадцатое апреля тысяча восемьсот девятого года. Сан-Франциско. Калифорния.
Университет мной задумывался еще и местом, где будет происходить обмен идеями моих ученых и инженеров. Ни одно из наших производств не должно существовать само по себе, в отрыве от остальных и университет долен был стать отличной площадкой для общения.
Первой ласточкой такого обмена идеями стали холодильники. Честь их изобретения поровну принадлежала Розе и команде Фултона.
Роберт, не смотря на все мои увещевания, продолжал управлять своим заводом и лабораторией при нём в авторитарном стиле и неохотно читал лекции лично. Вместо себя он частенько отправлял в университет одного из своих ассистентов, Адама Смита, полного тёзку знаменитого экономиста.
Адам, как и Говард Олдридж был недоучившимся студентом, и как и Говард попал в британскую армию по глупости. Бросать учёбу в Кембридже он не собирался но ему пришлось бежать к вербовщикам сломя голову после того как он в пух и прах проигрался в карты. Чтобы его ну уж точно не достали кредиторы, завербовался в один из полков, базирующихся в Канаде.
Это вообще было достаточно распространенной историей. Английская армия частенько становилась прибежищем тех. кто по какой-то причине решил порвать с прошлым. Проигравшиеся картёжники, должники и прочие, прочие, прочие.
Во время битвы под Монтерреем Адам был тяжело ранен и чуть не умер от развившегося сепсиса. Но ему повезло, спасибо нашим врачам и пенициллину.
А дальше для него началась совсем другая жизнь. Из-за ранения парень не попал в нашу дорожно-строительную компанию и устроился подсобным рабочим к Фултону. Где быстро пошёл в рост и из простого грузчика стал сначала слесарем, потом помощником сначала одного из рядовых инженеров, а затем и самого Фултона.
Последнее время Роберт активно работал над созданием локомобиля и обещал скоро показать сразу два прототипа. Первый представлял собой простую раму на колёсах, с установленными на ней паровым двигателем и остальными системами.
А вот второй был значительно интереснее. Он имел закрытую кабину для водителя и шести пассажиров. Климат Калифорнии хоть и отличался мягкостью, но зимой в заливе временами было холодно и ветрено. Чтобы сделать поездки комфортными, нужно было придумать систему отопления кабины. Самому ему не хотелось заниматься столь незначительным делом, и Роберт поручил это Смиту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тот подошёл к делу очень ответственно и творчески. В итоге, у его получилось нечто, очень похожее на радиатор. В процессе этой работы Адам случайно получил очень интересный эффект, о котором он и сделал доклад в университете.
Смит назвал своё открытие вихревой эффект или эффект Фултона — Смита. Адам сформулировал его эффект температурного разделения газа при закручивании в цилиндрической или конической камере при условии, что поток газа в трубке проходит не только прямо, но и обратно.
И Фултон, и сам Смит не придали этому открытию, какое либо значение и на лекции Адам рассказал об этом как об интересном факте, этаком научном курьёзе. Но, тут вмешался случай. На той же лекции присутствовала Роза.
В производстве ПВХ панелей, необходимых Луке для дирижаблей, ей было необходимо иметь холодильную камеру. Изначально предполагалось, что её построят на основе эффекта испарения аммиака, который должен был выступить в качестве хладогента. Это не было каким-то супер новшеством, еще в пятидесятых годах прошлого века подобные опыты ставились в Европе.
Но услышав про вихревой эффект Роза буквально сделала стойку как охотничья собака при запахе дичи. Холодильная камера на основе испарения аммиака должна была быть не очень эффективной. А вот если использовать это новое открытие, то может получиться нечто очень любопытное.
Так и случилось, вихревой холодильник оказался очень эффективной штукой. Он позволил добиться в холодильной камере той же температуры что и на улице, только с противоположным знаком. Если за окном плюс двадцать по Цельсию, то в холодильнике наоборот минус двадцать.
Делать нечего, пришлось планировать строительство еще и завода холодильных установок, Слишком уж большое значение имеют они для экономики республики. До этого мы в зимние и осенние месяцы возили лёд с Аляски и по многих европейских народов, включая русских, делали ледники для хранения. Учитывая трудоёмкость доставки льда, мы не могли привозить его много, поэтому ледники были роскошью.
Но сейчас это изменилось самым коренным образом и практически все владельцы ресторанов, таверн и гостиниц встали в очередь для покупки холодильной камеры. Правда, их потребности наша промышленность сможет удовлетворить еще не скоро. После первого экспериментального холодильника мы приступили к сооружению оборудования для химического комбината. И только после этого можно будет подумать обо всех остальных.
Что до первого образца холодильника, то, увы, и здесь как и в случае с шёлком в полной мере проявилась коррупция и неравенство в нашей республике. Беременная жена президента как-то вдруг пристрастилась к лимонаду со льдом. И чтобы каждый день не гонять курьера за льдом я приказал смонтировать холодильную камеру в подвале президентской резиденции.
Вскоре это стало чем-то вроде ритуала, спускаться в подвал за льдом и готовить Марии Мануэле лимонад. Детвора, проживающая во дворце: Александр младший, крошка Хуан и дети теперь уже губернатора Лос-Анджелеса тоже оценили холодильник по достоинству. Еще бы, ведь его наличие позволяло делать мороженое!
Более того, наследный принц Аяхито, который стал всё больше и больше бывать у нас, также заявил, что когда он вернётся в Японию, то первое что он сделает, это построит установку по производству мороженого.
Появление холодильной камеры привело к тому, что динамо-машина питающая дворец электричеством стала не справляться со своей задачей, и пришлось спешно монтировать еще одну, благо Олдридж, вдохновившись Фултоном, старался держать запас динамо-машин и заказывал Роберту большее количество паровых машин, чем требовалось.