Соответствие или противоречие жизненного поведения мусульманина всем требованиям и предписаниям Корана, по учению Мухаммеда, вознаграждается или, наоборот, наказывается в будущей жизни. Для некоторых умерших предполагалось воздаяние или возмездие в индивидуальном порядке сразу после смерти. Воины, павшие на поле брани за веру, попадали сразу после своей гибели в рай 64; видимо, такой же участи должны были удостаиваться и иные заслуженные и благочестивые мусульмане. С другой стороны, в раннем исламе бытовали представления о том, что расправа с грешниками начинается уже через короткое время после смерти: два специальных ангела-мучителя являются для исполнения своих обязанностей к могиле и воздают покойнику предварительную порцию страданий в возмездие за совершенные им при жизни грехи. Главная же расплата предполагалась после вселенской драмы, связанной с неизбежным светопреставлением.
Эсхатология занимала в раннем исламе одно из центральных мест. Некоторые исследователи даже колеблются в вопросе о том, что было главным в первоначальной исламской проповеди — единственность Аллаха или возвещение грядущего конца света. Очевидно, противопоставлять эти две идеи нет надобности, так как в идеологии раннего ислама они сочетались достаточно органично. Неверие в «последний день» рассматривается в Коране как столь же тяжкий грех, что и неверие в Аллаха и его пророка.
Первоначальная проповедь Мухаммеда повторяла основной мотив призывов и предупреждений Иоанна Крестителя в Новом завете: «…покайтесь, ибо приблизилось царство небесное» (Матф., III, 2). Мекканский период формирования Корана изобилует страшными описаниями неизбежных космических потрясений: «…когда звезды померкнут, и когда небо расколется, и когда горы развеются…» (77, 8—10); «…задрожит земля и горы и станут горы холмом сыпучим!» (73, 14); «…сотрясется земля своим сотрясением…» (99, 1); «когда небо раскололось, и когда звезды осыпались, и когда моря перелились, и когда могилы перевернулись…» (82, 1–4). Светопреставление явится катастрофой для одних и началом блаженной жизни для других. После него все люди получат окончательное устройство своей судьбы; неуверовавшие окажутся в аду, мусульмане — в раю.
В отличие от Нового завета эсхатологическая проповедь Корана не говорила о близости сроков светопреставления, она лишь возвещала неизбежность такой перспективы. И эта перспектива увенчивала все здание исламского вероучения, оставляя простор для активности правоверных в их земной жизни, стимулируя последнюю учением о наградах и наказаниях, уготованных для них в потустороннем бытии после страшного суда.
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ИСЛАМА ДО СЕРЕДИНЫ VIII в.
К концу жизни Мухаммеда образовалась исламская теократическая держава, охватывавшая почти весь Аравийский полуостров. Формально все население полуострова было мусульманским; фактически дело обстояло далеко не так. Лишь меньшинство племен исповедовало ислам, многие даже не имели представления о том, чего от них требует эта религия, так что их подчинение пророку было только политическим и фискальным. Были и такие группировки, которые составляли оппозицию исламу как в вероисповедном, так и в политическом отношении: ханифиты в Йемаме, а также те, кто сохранил верность христианству и иудейству. Среди приверженцев пророка тоже не было полного единодушия. Имело место постоянное соперничество между мекканскими переселенцами-мохаджирами и примкнувшими к ним в Медине ансарами, волновались все время бедуины, составлявшие наименее влиятельный элемент движения.
Форма религиозно-политического правления во вновь возникшем общеарабском государстве была предопределена тем, что вся светская и религиозная власть (эмират и имамат) находилась в руках Мухаммеда. Это оправдывалось его личным статусом пророка. После его смерти положение в этом отношении оставалось тем же, ибо его преемники стали халифами, т. е. преемниками пророка, исполняющими его должность. В религиозном отношении менялось лишь то, что если пророк рассматривался как руководимый непосредственно божественным откровением, то халифы такого источника безошибочных решений были лишены. Благоприятным для укрепления и распространения ислама явилось то обстоятельство, что первые два халифа — Абу Бекр (632–634) и Омар (634–644) — оказались талантливыми государственными деятелями и полководцами.
И новой религии, и государству, идеологическим знаменем которого она явилась, после смерти Мухаммеда пришлось выдержать сильные испытания. Почти вся Аравия была в короткий срок охвачена восстаниями и другими актами «отпадения» (ар-рида). Формально все это движение, разнообразное по составу участников и идеологической направленности, шло по религиозному руслу: ханифитские, христианские, языческие и иудейские племена заявляли о своем отпадении от учения Мухаммеда: одни — с требованием более последовательного монотеизма, другие — под влиянием христианской и иудейской антиисламской пропаганды. По существу этой религиозной оболочкой прикрывалось стремление к выходу из общеарабского государства и к восстановлению племенного сепаратизма. Во главе многих из восставших племен оказывались свои пророки и пророчицы, на примере Мухаммеда научившиеся черпать истины религии в видениях откровения.
Наиболее сильные группировки «отпавших» сосредоточились в трех областях: Йемаме — к востоку от Медины, Йемене — на юге и области племени Бену Асад — на северо-востоке полуострова. Самым мощным из этих движений было йемамское, связанное с именем Масла-мы, или Мусейлимы, стоявшего во главе племени Бену Ханифа 65.
Еще при жизни Мухаммеда Мусейлима обратился к нему с посланием, в котором претендовал на полную религиозно-политическую самостоятельность для своего племени, обосновывая ее тем, что он, Мусейлима, является таким же пророком, как и Мухаммед. Реагировать на эту претензию пришлось уже преемнику пророка — Абу Бекру. К Мусейлиме и его ханифитам присоединились и другие племена с их руководителями, из которых выделялась пророчица Саджах. Видимо, главным религиозным лозунгом движения было более строгое единобожие, чем то, которое совмещалось с поклонением ангелам и джиннам; играла также некоторую роль и проповедь аскетизма.
Трудно воспроизвести всю пеструю картину образовавшихся союзов восставших племен, их распадения, временного возврата некоторых из них к исламу с дальнейшим новым отпадением. В течение полутора лет вся Аравия буквально кипела. Начало хаоса можно усмотреть еще в последние месяцы жизни Мухаммеда. Видимо, вскоре после того, как новая религия утвердилась не только в Медине, но и в Мекке, что знаменовало неизбежность жесткой политической централизации всей Аравии, вольнолюбивые сепаратистские традиции массы бедуинских племен должны были сказаться в борьбе против нового для них политического и экономического уклада, наиболее ощутимым выражением которого явилась регулярная уплата подати.
Основные три очага «отпадения» были подавлены в ходе жестоких и кровопролитных войн, которые вел со стороны халифата «меч ислама» Халид ибн аль-Валид, известный не только своей жестокостью и нравственной разнузданностью, но и равнодушием к вопросам вероучения, а также невежеством в этой области.
Вначале возникла опасность для самой Медины. Группа северо-восточных племен, объединившихся вокруг «пророка» Тулейхи, оказалась в непосредственной близости от столицы ислама. Племена абс и зубьян нашли путь для усовершенствования религии ислама и послали гонца в Медину с предложением об изменении того «столпа ислама», которым устанавливалась регулярная десятина — закят. Мятежные племена соглашались вновь присоединиться к исламу, если их освободят от закята. Несмотря на тяжелое положение, в котором находилась Медина, халиф Абу Бекр отклонил советы своих приближенных, в том числе и Омара, пойти навстречу предложениям восставших, признав их богохульными: «Отменить десятину, введенную пророком по настоятельному повелению бога! Да что вы, с ума что ли сошли?!» 66 Восставшим же он сообщил, что если они осмелятся недодать из полагающейся подати хотя бы один верблюжий недоуздок, то он будет воевать против них. В дальнейшем этот спор был решен оружием. Военное счастье было на стороне правоверия. Осенью 632 г. Абу Бекр разгромил восставшие племена, а Халид завершил этот разгром, после чего устремился против ополчения Мусейлимы.