— Я знаю, что у меня был блок на стихии, но я вроде его снял с помощью сильных эмоций во время уничтожения моей семьи. Никто из гвардейцев ничего не говорил про второй блок. А что он блокирует? — меня поразили слова старика, ведь получается, что у меня ещё какой-то блок не понятно на что.
— Я точно не знаю, это сложно понять. Его установил какой-то маг ранга лорд, причём довольно давно. Есть идеи? — Агил внимательно смотрел мне прямо в глаза.
— Я не знаю, возможно блок на воспоминания из детства, ведь я ничего не помню из того периода, вообще ничего, кроме тренировки с отцом в Новгороде. Возможно, это сделал мой отец, для моей безопасности или для безопасности рода, когда отправлял меня в приёмную семью. — это было единственное понятное и логическое для меня объяснение.
— На самом деле это всё не важно, ведь я могу его снять прямо сейчас. Только я попрошу тебя лечь, а то тебе скорее всего может стать очень плохо. — я послушался и прилёг около костра, чтобы не замерзнуть.
— Готов? Ну что ж поехали… — и меня поглотила темнота.
В сознание я приходил медленно. Сначала я начал слышать треск костра, после появилось обоняние, и я захотел есть, ведь уловил носом запах приготовленного мяса, а в конце вернулось и зрение. Я попытался сесть, но у меня закружилась голова, меня остановила чья-то рука и положила обратно.
— Лежи! Не вставай! Потерпи пару минут и всё придёт в норму. Ты в курсе, что у тебя было заблокировано целых шесть лет жизни. — Агил был прав, это было единственное, что я осознал перед тем, как на меня обрушился поток воспоминаний. Я вспомнил всё, полностью. И я во второй раз потерял сознание, только в этот раз из-за дикой боли в голове.
В этот раз возвращение в сознание было резким и стремительным. Голова болела и кружилась из-за количества воспоминаний, которые вернулись в один миг. Но вернулись они как-то неправильно, не структурировано. При попытке что-то вспомнить я чуть в очередной раз не потерял сознание, в голове была просто дикая мешанина воспоминаний. Поэтому я открыл глаза, сел, опираясь рукой о прогревшуюся землю из-за костра, и посмотрел на Агила.
— В голове полная мешанина и дикая боль. Каким образом я могу структурировать воспоминания? Есть ли такой способ вообще? Реально ли это? — я очень надеялся, что он знает ответ.
— Твоя проблема лечится с помощью медитаций. Просто погружаешься в медитацию и начинаешь взаимодействовать с воспоминаниями, те которые расположены неправильно, будут красноватого цвета, ты должен сконцентрироваться на одном из них и потянуть на правильное место, которое также будет подсвечиваться. Но помни, это займет много времени, именно этим ты и займёшься. Никаких тренировок, пока не структурируешь свои детские воспоминания. Твои головные боли могут помешать тренировкам или отвлечь тебя в сражении, и ты получишь травму или вообще умрёшь. Поэтому никаких разговоров, срочных дел и всего остального. Давай начинай!
Сев поближе к скале и прислонившись спиной к ней, начал медленно погружаться в медитацию. Когда попал в состояние медитации, я покрыл отборным матом того, кто делал блок, потому что передо мной находились сотни неправильно расположенных отрывков воспоминаний. Как будто кто-то взял и размельчил часть моих воспоминаний и расставил в неправильном порядке. Сконцентрировавшись на одном из первых попавшихся, я увидел перед собой огромное количество ячеек, некоторые из них были пустые, но большинство заполнены. Старик оказался прав, ведь нужная ячейка слабо светилась. Поместив воспоминание в неё, я почувствовал облегчение, и головная боль слегка уменьшилась. Это прямо как собирать пазлы, только тут есть множество подсказок, а деталек огромное количество. Ну что ж, начнём.
Поначалу было тяжело, на каждое неправильное воспоминание я тратил множество времени, но потом как-то всё стало быстрее и быстрее. Под конец я настолько увлекся, что мне было достаточно подумать о воспоминании и его правильном месте, как оно становилось туда и боль отступала. Поставив последнее воспоминание на место, я погрузился в темноту, успокаивающую, родную и дарующую тепло. Не знаю сколько прошло времени, но выйти из медитации у меня не получилось, ведь попытавшись выйти, я начал просматривать воспоминания, которые были заблокированы долгие годы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я заново пережил множество моментов с мамой, таких как прогулки по парку, занятия по этикету и истории рода Воронцовых и Романовых, сказки на ночь и последнюю встречу. В тот день я как будто чувствовал и не хотел отпускать маму с отцом в Кремль. Долго уговаривал их остаться, ревел, капризничал и скандалил, но они всё равно уехали. А потом темное, полное печали воспоминание, местом действия которого оказалось кладбище, похороны мамы. Присутствовало не большое количество человек. По мере как восстанавливались воспоминания я вспоминал каждого из них. Вот за отцом стоят великие князья, мои дяди Пётр, Павел и Константин. Их лица полны злости, их мучает жажда мести, они готовы были уничтожить врагов семьи, но не знали имён противников.
Дальше пошли воспоминания с отцом. Вечно занятой, но всегда успевающий поиграть со мной и позаниматься. Именно от него я узнал о величайших представителях рода, таких как Пётр Первый и Николай Первый, полководцах, таких как Суворов и Кутузов, о магии и рангах. Именно благодаря ему, у меня в голове хранится множество магических приёмов и тайн рода. А последним воспоминанием шла наша последняя встреча, только это воспоминание оказалось не таким каким я его помнил. Оказалось, что мы находились не возле небольшого домика, а на полигоне для тренировок, который находился за особняком. Также я смог рассмотреть печаль и грусть в глаза отца, когда я радовался получившемуся приёму, тогда мама и дедушка ещё были живы. Жалко, что я никогда не узнаю причину печали в глазах отца.
Следом за отцом пошли малочисленные, но очень важные воспоминания с дедом, предпоследним императором. Мы проводили с ним время не часто, но именно он продемонстрировал жизнь императора, я присутствовал на множестве совещаний, видел множество верных князей и слуг, противников и врагов моей семьи. Каждого из них дед описывал и рассказывал кому можно доверять, а кому нет, как на кого надавить, с кем можно договориться и каким образом. Но в трети воспоминаний он лежал в постели, с каждым последующим воспоминанием он становился всё бледнее и слабее. А последним воспоминанием с ним было очень похоже на мамино, но хоронили деда. Белый величественный гроб, огромное количество князей, бояр и слуг. Но больше всего запомнились лица родителей, застывшие как восковые маски. Именно тогда я попросил отца научить меня также держать лицо и не показывать настоящие эмоции, но он сказал, что мне это не нужно. Именно спустя пару месяцев он заблокировал мне воспоминания и отправил в приёмную семью.
И одними из самых последних воспоминаний шли о моём втором деле, князе Воронцове. В отличие от деда императора, мы с ним веселились, играли в разные игры, ездили на рыбалку, ходили в походы. И именно на одной из прогулок с ним, я познакомился со своей будущей невестой, Александрой Рюрикович. Насколько я смог запомнить она была моего возраста, с длинными шелковыми волосами цвета блонд, карими глазами, волевым характером и магией огня. И тут воспоминания прервались, прямо на её лице.
Но меня волновало несколько очень важных моментов. Что произошло с договором о помолвке и как там мой второй дедушка?
В этот раз при выходе из медитации всё было хорошо, голова не болела, а присутствовала лёгкость и какое-то облегчение. Агил сидел возле костра, но на улице уже был снег, он не обращал никого внимания на меня, а я понял, что очень голоден и очень устал.
При попытке встать с места ноги подкосились, и я упал плашмя прямо на каменный пол пещеры, только в этот момент Агил распахнул глаза и помог сесть возле костра. Он осмотрел меня, и я заметил, что я очень сильно похудел, а после он просканировал мой мозг, и облегчённо вздохнув начал говорить.