Покончив с фургоном, Марша вспомнила, что хотела проверить окна и лампочки. Она начала с мансарды, где был кабинет Реджа, затем спустилась, проверила спальни на втором этаже. До первого этажа и кухни она доберется в самом конце.
Гримшо перевел стрелку часов на четвертую ветку сверху на дереве через дорогу и нажал на кнопку отправки.
* * *
Было почти пять часов, когда Рыбка и Сьюзан наконец вернулись домой, и они оба очень устали. Рыбка с нетерпением ждал, когда они отправятся в путь. Хотя у них не было уверенности, что бегство поможет, он надеялся, что демон не будет их преследовать. В конце концов, существо исчезло до того, как Джон поведал им подробности о доме, а потому оно не могло знать, куда они собирались. С другой стороны, это было сверхъестественное существо, должно быть, оно инстинктивно знало, где его добыча.
— Иди сюда, Рыбка, давай разгрузим пакеты, — позвала Сьюзан, прерывая его мысли.
Она улыбнулась сыну, но у нее был уставший взгляд, ее глаза потемнели.
У Рыбки сердце ушло в пятки, когда он обернулся. Он скорее почувствовал демона, который притаился на соседнем дереве. Быстро посмотрев вверх, мальчик обнаружил среди листвы его сутулую фигуру с хвостом, обмотанным вокруг ветки. Он ощутил холодок страха, пробежавший вдоль спины, и бросился к Сьюзан, которая только что захлопнула багажник и направлялась к дому, нагруженная сумками. Внезапно на верхнем этаже с шумом распахнулось окно, и показалась мертвенно-бледная Марша. Рыбка вцепился в маму.
Сьюзан уронила сумки.
— Марша! — закричала она в тот момент, когда сын обхватил ее руками. — Пусти, Рыбка, ПУСТИ! Она в опасности!
Марша энергично размахивала руками:
— НЕТ! Назад! Спасайтесь! Прощайте, дорогие мои!
В кухне часы на бойлере показали 5.00, и на нем загорелась лампочка, издав щелчок. В ту же секунду пространство наполнилось невероятным шумом и озарилось таким ярким светом, что на мгновение Рыбке показалось, что их ударила молния. Весь мир осветился, мать с сыном охватила шипящая волна жара. Сьюзан закричала, но ее голос растворился в волне звука, которая сбила их с ног и опрокинула мусорные урны и покатила их по улице. Гримшо сдуло с ветки. Он держался лишь на одном хвосте, благодаря которому его не отшвырнуло назад, к домам. Повсюду шел град из стекла, пыли и деревянных щепок.
Когда все закончилось. Рыбка лежал, прислонившись к стволу дерева. Его всего трясло, в голове звенело. Сьюзан распласталась на земле, она не двигалась. Когда мир перестал ходить ходуном, Рыбка подполз к ней — он был слишком слаб, чтобы встать. Ему показалось, что у него сердце остановилось от страха за маму, но Сьюзан подняла голову и застонала в тот момент, когда он приблизился. У нее была кровь на лбу и щеке.
Хотя его как будто парализовало из-за смерти Марши, Рыбка понимал, что сейчас не время горевать. В любую минуту улицу заполонят машины «скорой помощи» и полиции, не говоря уже о зеваках.
Их машина была в целости — в отличие от тех, что стояли ближе к дому; фургон Реджа тоже пострадал. Схватив Сьюзан за руку и захлопнув багажник, он подтолкнул маму к двери машины. Она чуть не упала, забираясь внутрь, но повернула ключ зажигания, и мотор заработал. Обегая машину, чтобы сесть на пассажирское кресло, Рыбка посмотрел вверх. Демон болтался в воздухе, держась хвостом за ветку. Он не обращал на них никакого внимания.
Рыбка быстро забрался в машину и пристегнулся, в то время как Сьюзан уже тронулась и теперь маневрировала среди разбросанного стекла и кирпича. Она прерывисто дышала, ее руки тряслись, но взгляд был ясен и устремлен на дорогу.
Рыбка пристально посмотрел на нее, ощущая облегчение. Змея-тень, растянувшаяся во всю длину вокруг ее плеч, пропала, растворилась в ее выдохе, потому что отчаяние было повержено более сильным чувством. Любовью к сыну. Теперь Сьюзан не могла себе позволить отчаиваться. Проклятие сделало еще один шаг в их сторону, и она сделала выбор. Действуй, или Рыбка обречен на смерть.
— Прости, Марша, — прошептала она. — Я должна уехать. Я должна сделать для сына все, что смогу.
Они поворачивали на Парк-авеню, когда воздух наполнил вой сирен. Сьюзан жала педаль газа до тех пор, пока они не достигли шоссе и не влились в поток машин, направлявшийся на север, за пределы города.
Что бы ни поджидало их впереди, они были в пути.
* * *
Гримшо, свисавшего с ветки, переполняло радостное возбуждение. Ему приходилось испытывать согревающее чувство удовлетворения раньше, когда сложные приготовления срабатывали с легкостью и как по часам, но еще никогда за всю свою полужизнь он не ощущал подобного прилива сил, заставляющего сердце замереть. Огонь горел внутри него, а тело дрожало. Это было потрясающее чувство!
Он открыл глаза, и разруха, царившая кругом, вернула его назад в ту прекрасную минуту, когда послышалось БАБАХ! Взрыв был таким… таким… РАЗРУШИТЕЛЬНЫМ!
В глубине души Гримшо не сомневался, что даже Тан никогда не проделывал ничего подобного, а ведь он был вторым самым знаменитым из всех демонов проклятия (самым известным был ужасающий Могущественный Демон Проклятия). И вот он, Гримшо, демон третьего класса проклятия, наложенного обычным, типичным немагом, создал весь этот прекрасный БАБАХ!
Подняв глаза к небу и увидев дорогу, так как демон все еще висел вверх тормашками, Гримшо проводил косым взглядом когда-то блестящую машину, в спешке покидавшую улицу. Гадать, кто сидел в машине, не было необходимости. Они удирали, хотя еще не догорел погребальный костер Марши. Демону пришлось признать, что он восхищался их мужеством. Некоторые на их месте сдались бы и смирились с судьбой.
Счастливый Гримшо установил все стрелки часов на нулевую отметку. Затем нажал на кнопку отправки.
Пришла пора рапортовать Создателю.
9
Вечер в Лимбе
— Расскажи еще раз про ножи, — велел Лампвик.
Гримшо попытался прогнать скуку с лица.
— Это выражение лица тебя не спасет. Я знаю, что ты пытаешься казаться заинтересованным. Тебе-то хорошо. Ты можешь отсюда выбраться. А я навечно застрял на одном и том же месте. — В голосе Лампвика послышалась обида.
— В склепе лучше, чем на земле. — Гримшо с шумом захлопнул блокнот. В любую минуту могли начаться конвульсии. Он чувствовал, как внутри него все закипает.
— Это верно. Это верно…
Создатель Гримшо был среднего роста, с каштановыми волосами и мертвенным лицом. Лицо было такое потому, что он умер больше века назад. При жизни Лампвик был одарен пухлыми щеками раздражающего розового цвета, его всегда злило, что он не выглядит как маг, которым прикидывался. Единственным удовлетворением от полусмерти было осознание, что он наконец приобрел подобающий сухопарый облик. К сожалению, никто, кроме Гримшо, не мог этого оценить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});