Читать интересную книгу Мэдук - Джек Вэнс

«А теперь это всем известно! — торжествовала Хлодис. — Мэдук ревела, как бешеная корова!»

«Принцесса словно в рот воды набрала! Мэдук, тебе не нравится наша светская беседа?» — издевательски-заботливым тоном пойнте- ресовалась Элиссия.

«Трудно сказать. В каком-то смысле ваши сплетни меня забавля- ют. Я их запомню и когда-нибудь посмеюсь над вами точно так же».

«Каким образом?» — встревожилась Девонета.

«Неужели не понятно? Когда-нибудь я выйду замуж за всемогу- щего короля и буду сидеть на золотом троне. Вот тогда я и прикажу вам, всем шестерым, явиться к моему двору, чтобы вы развлекали ме- ня «жуткими воплями», раз они вам так нравятся».

Наступила напряженная тишина. Девонета первая взяла себя в ру- ки и звонко рассмеялась: «О чем ты говоришь? Почти невозможно представить себе, чтобы ты когда-нибудь стала королевой! Какой ко- роль захочет жениться на принцессе с сомнительной родословной? А родословная нашей принцессы весьма сомнительна — не правда ли, Хлодис?»

«Не только сомнительна, но, можно сказать, отсутствует!» — под- твердила Хлодис.

«Что такое «родословная»?» — простодушно спросила Мэдук.

Девонета снова рассмеялась: «Именно то, чего у тебя нет! Может быть, нам не следовало об этом говорить, но от правды никуда не де- нешься! У тебя нет отца! Элиссия, как называют ребенка, у которого нет отца?»

«Бастардом».

«Совершенно верно! Увы, принцесса Мэдук — бастард, и никто никогда не захочет на ней жениться!»

«Это неправда! — тем же ласково-ядовитым тоном возразила Мэ- дук. — У меня был отец. Говорят, он умер — так же, как и моя мать».

«Может быть, он умер — а может быть и нет, — с презрением отозвалась Девонета. — Его бросили в яму, там он и остается по сей день. Твой отец — бродяга, никто даже не позаботился спросить, как его зовут».

«Так или иначе, — подхватила Хлодис, — родословной у тебя нет, и замуж ты никогда не выйдешь. Это, конечно, достойно сожаления, но будет лучше, если ты поймешь свое положение уже сейчас — те- перь у тебя будет время к нему привыкнуть».

«Вот именно! — поддакнула Идрента. — Мы тебе это рассказали из чувства долга».

Мэдук едва сдерживала дрожь в голосе: «Ваш долг — в том, что- бы говорить мне правду».

«А мы и сказали тебе правду!» — заявила Девонета.

«Я вам не верю! — топнула ногой Мэдук. — Мой отец — благо- родный рыцарь, потому что я его дочь! Как может быть иначе?»

Девонета смерила принцессу взглядом с головы до ног и оброни- ла: «Очень просто».

Мэдук не совсем понимала, что имели в виду, когда говорили о «родословной». Пару раз она уже слышала это слово, но до сих пор от нее ускользало его значение. Несколько дней спустя она зашла в ко- нюшню, чтобы причесать своего пони, Тайфера. Неподалеку два знат- ных господина обсуждали жеребца и упомянули о его «впечатляющей родословной». У вороного жеребца, статного и сильного, наблюдался выдающейся величины член, но это свойство, судя по всему, не было основным фактором, определявшим качество родословной — по меньшей мере в том, что касалось родословной Мэдук. Не могли же Девонета и прочие фрейлины предполагать, что у принцессы должен вырасти подобный орган!

А тогда что именно подразумевалось под «родословной»? Может быть, знатные господа намекали на роскошную пушистость конского хвоста? Вряд ли. Мэдук отвергла эту теорию по тем же причинам. Она решила не гадать, а расспросить кого-нибудь при первой возможно- сти.

У Мэдук сложились более или менее приятельские отношения с принцем Кассандром, единственным сыном короля Казмира и короле- вы Соллас. C годами Кассандр стал самоуверенным удальцом, искав- шим развлечений хотя бы потому, что этого требовал присущий моло- дости избыток здоровья и энергии. Кассандр был силен, хотя скорее тяжеловат, нежели ловок. Он коротко стриг жесткие светлые кудри; его круглое лицо казалось слишком обширным для тонкого носа, ма- ленького рта и близко посаженных голубых глаз. Кассандр унаследо- вал от отца — или, может быть, усвоил посредством подражания — целый набор резких коротких жестов и повелительных манер. Соллас, несомненно, наградила его тонкой, розовато-бледной кожей, малень- кими ладонями и ступнями и характером более доступным и поклади- стым, чем у короля Казмира.

Мэдук нашла Кассандра сидящим в одиночестве в оранжерее и сосредоточенно пишущим что-то гусиным пером на листе пергамента. Некоторое время Мэдук молча наблюдала за принцем. Возможно ли, что Кассандр решил посвятить себя поэзии? Сочиняет оду к возлюб- ленной? Романс или балладу? Кассандр поднял голову и заметил пле- мянницу. Отложив перо, он спрятал пергамент в ларце.

Мэдук осторожно приблизилась. Кассандр, судя по всему, был в приподнятом настроении и обратился к принцессе с витиеватым шут- ливым приветствием: «Тебе поем мы славу, о мстительная фурия Хай- диона, облаченная в сполохи лиловых молний! Кому суждено стать очередной жертвой, познавшей разрушительную силу твоего гнева? Или, другими словами, горечь перезревшей айвы, прилетевшей по лбу?»

Губы Мэдук покривились в некотором подобии улыбки; она при- села на скамью рядом с Кассандром: «Его величество строго запретил мне бросаться фруктами». Помолчав, Мэдук вздохнула: «А жаль! Это было полезно для всех заинтересованных лиц. Но я решила быть па- инькой».

«Мудрое решение».

Мэдук задумчиво продолжала: «Казалось бы, принцесса королев- ской крови должна иметь право бросаться айвой в кого угодно и когда угодно, если ей так вздумается».

«На первый взгляд так может показаться, но нельзя не принимать во внимание требования этикета. Благопристойное поведение — важ- нейшая обязанность любой принцессы!»

«А моя мать, принцесса Сульдрун — она вела себя благопристой- но?»

Приподняв брови, Кассандр с любопытством покосился на ма- ленькую собеседницу: «Что за вопрос! Как на него ответить? Честно говоря, я мог бы выразиться только таким образом: «Не совсем»».

«Потому что она жила одна в саду? Или потому что я родилась, когда она еще не вышла замуж?»

«Ни то, ни другое не считается достаточно благопристойным по- ведением».

Мэдук поджала губы: «Мне хочется больше о ней узнать, но мне никто ничего не говорит. Почему все молчат о моей матери?»

Кассандр невесело рассмеялся: «Потому что обо всей этой исто- рии никто на самом деле ничего не знает».

«Расскажи — что ты слышал о моем отце?»

«Что я могу сказать? Я почти ничего не знаю, — осторожно про- изнес принц. — Судя по всему, какой-то проходимец, молодой и при- гожий, нашел Сульдрун в саду и воспользовался ее одиночеством».

«Может быть, ей нравилось с ним встречаться?»

«Сульдрун вела себя неприлично, и лучше не придумывать ей оп- равдания, — с неубедительной чопорностью ответствовал Кассандр. — Но безродный бродяга, ее любовник, позволил себе невероятную наглость! Он насмеялся над достоинством королевской семьи и вполне заслужил свою судьбу».

Мэдук задумалась: «Все это очень странно. Сульдрун не жалова- лась на поведение моего отца?»

Кассандр нахмурился: «Вовсе нет! Возникает впечатление, что бедная принцесса его любила. Но о таких вещах лучше помалкивать. Говорят, жрец Умфред застал их в саду и сообщил об этом его величе- ству».

«За что моего отца так страшно наказали? — пожала плечами Мэ- дук. — Не понимаю».

И снова Кассандр изобразил воплощение нравоучительности: «Как то есть за что? Нужно было хорошенько проучить мерзавца, что- бы другим было неповадно!»

C внезапной дрожью в голосе Мэдук спросила: «Он все еще жив?»

«Сомневаюсь».

«А где яма, в которую его бросили?»

Кассандр ткнул большим пальцем через плечо: «Где-то в скалах за Пеньядором. Это колодец глубиной саженей пятнадцать, а на дне ко- лодца — темница, каменный мешок. Там кончают дни неисправимые преступники и враги государства».

Обернувшись, Мэдук взглянула туда, где над стеной Зольтры JIy- чезарного виднелась серая крыша Пеньядора: «Мой отец не был ни преступником, ни врагом государства».

Кассандр пожал плечами: «Таков королевский приговор — он об- жалованию не подлежит».

«И все же! Моя мать была принцесса королевской крови. Она не полюбила бы первого попавшегося бездельника, перепрыгнувшего через ограду!»

Кассандр снова пожал плечами, показывая, что подобные голово- ломки превосходят его понимание: «Надо полагать — в том, что ты говоришь, есть какой-то смысл. И, тем не менее — кто знает? Коро- левская кровь, несомненно, имеет значение, но прежде всего Сульдрун была девицей на выданье, а девицы — непредсказуемые создания, по- винующиеся мимолетным влечениям, как пух одуванчика — дунове- нию ветерка! Таково мое представление, основанное на собственном опыте».

«Может быть, мой отец — благородного происхождения, — за- думчиво заметила Мэдук. — Его же никто не позаботился спросить?»

«Вряд ли, — махнул рукой Кассандр. — Воспитанный человек не решился бы на столь непозволительную глупость. Ты сомневаешься? Но таков закон природы! Каждый должен знать свое место, зависящее от происхождения, то есть от знатности предков — и единственная возможность улучшить наследственное положение состоит в том, что- бы заслужить королевский патент, выданный за доблесть и героизм, проявленные на войне. Никакую другую систему нельзя назвать целе- сообразной, справедливой или естественной».