Читать интересную книгу Элементали - Ана Адари

– Конечно!

– И она собиралась вернуться?

– Неуверен, но… Да, собиралась! – с вызовом сказал Борис. – Если вы задержитесь еще на несколько дней, то сами сможете с ней поговорить.

– Задержаться на несколько дней? – Гуанг посмотрел на него в глубокой задумчивости. Хм-м… Просто сидеть и ждать. Ему, Ангелу Воздуха! Да этот человечишка просто глупец. Так и не понял, с кем имеет дело. – Покажи мне ее фотографию, – велел он. – У тебя ведь есть фото твоей женщины? – он протянул Борису планшет.

– Конечно, – кивнул тот, и его пальцы торопливо забегали по клавиатуре. – Вот…

«Красивая», – подумал Гуанг, разглядывая фото этой… Ну пусть будет Аллы. Какое значение имеют их земные имена? Хотя, бесспорно, какое-то имеют. «Глаза необычные. В глубине зрачков таится огонь. Но почему-то блондинка. Раньше была рыжей. С огненной гривой, похожей на факел. Что ж, времена меняются, а у Создателя хорошее чувство юмора», – он невольно посмотрел в зеркало.

Там отразился низенький тощий китаец в умопомрачительно дорогом костюме, висящем на нем мешком. Сухая кожа, похожая на пергамент, узкие плечи, невыразительное плоское лицо, глаза непонятного цвета, похожие на щелочки. Какие-то пустые, почти без ресниц. Неудивительно, что Джия не воспринимала его, как мужчину. Равно как и другие женщины. Когда Гуанг Чао разбогател, их находится немало, тех, кто совсем не прочь был скрасить его одинокое существование. Но все они продажные твари. Их интересуют только его деньги. И Джия… Она такая же.

Гуанг еще раз взглянул на фото. А кому-то с внешностью повезло. Небось, мужчины по ней с ума сходят. И она вовсе не чужда земных страстей. Он с откровенной неприязнью посмотрел на Бориса. Раз они были любовниками, то она им, возможно, все еще дорожит.

Он поднял руку, широко раскрыв ладонь и растопырив пальцы. На этот раз он не стал тянуть. Высосал воздух одним жадным глотком из легких этого ничтожества. Борис обмяк, откинулся на спинку дивана и замер. Лицо у него посинело. Скажут, что он умер от удушья. Но никаких следов насилия.

Гуанг давно уже понял, как это удобно. Подумать только! Раньше ему надо было строить козни, рожать какие-то хитроумные комбинации, плести интриги. Одним словом, тратить свое драгоценное время. А теперь ему даже не нужна охрана.

«Пусть ей будет больно», – подумал он, глядя на мертвого Бориса. «Может быть так же, как и мне. Хотя, моя боль несоизмерима ни с чем. Я ни разу, ни в одной из своих жизней не был счастлив. Почему-то мой удел одни только страдания. А кто-то меж тем наслаждается».

Он теперь уже с ненавистью посмотрел на фотографию красавицы Аллы и закрыл планшет. Положил его рядом с телом Бориса и пошел к двери.

«Мне надо лететь в Тунис», – думал Гуанг, садясь в арендованную этим утром машину. «Уже понятно: будет непросто. Она знает гораздо больше, чем мне бы этого хотелось».

Он ехал по ночной Москве, и вослед его машине вихрился воздух. Она словно бы скользила на воздушной подушке, не касаясь колесами земли. Железная колесница, запряженная всеми ветрами. Это было необычное, завораживающее зрелище. Гуанг иногда подобным образом развлекался. Ему было скучно в своем бриллиантовом одиночестве. Количество денег никоим образом не влияло на состояние его души. И не делало его счастливым, сколько бы их ни было, этих миллиардов.

«Джия», – подумал он с тоской. «Я легко могу забрать то, что когда-то дал тебе. Воздух из твоих легких, а вместе с ним жизнь. Но это не сделает меня счастливей. Мертвая ты будешь для меня тем более недосягаема. Здесь, на земле, мы еще можем встретиться. Я могу увидеть твое лицо, хоть мельком, и вдохнуть запах твоих волос, даже находясь на расстоянии в тысячи километров. И жить этим, ненавидя тебя и презирая, но, тем не менее, не в силах с тобой расстаться навсегда. Я и сейчас чувствую те духи, которые ты нанесла сегодня поутру на запястье. Самую капельку, но мне донес этот запах ветер. Из всех запахов мира я остро чувствую только твой, потому что он опять заставляет меня страдать. Но в том, другом мире, ты будешь потеряна для меня навсегда. Так же как и мое тело. Ты меня даже не увидишь. Так что же мне делать, Джия?»…

Он остановил машину на мосту. Город почти уже спал. Гуанг Чао прошел с десяток шагов вперед по каменным плитам, разминая ноги и с наслаждением вдыхая прохладный, сытный воздух. Где-то на середине крохотный китаец встал у парапета, глядя на темную воду. Воздух, которым он дышал, в разных местах был для Гуанга разным. Он его словно ел, этот воздух, чувствуя не только запах, но и вкус. Этот, московский, был жирным, тягучим, и поначалу ложился в желудок камнем. Но сегодня, когда Гуанг был голоден, он вполне оценил эту сытность. Потому дышал с удовольствием. Потом попытался сосредоточиться. Вода лениво забурлила, чуть поднялась и облизала языком бетонную опору моста, прямо под ногами у Гуанга Чао.

«Где он, Мрак его возьми? Или она?»

– Где твой хозяин? – спросил Гуанг у воды.

Волна сердито зашипела и откатилась назад.

– По-каковски он базарит-то? – раздались совсем рядом прокуренные голоса.

Гуанг не понял ни слова, и даже не обернулся.

– Ты, чурка, – грубо окрикнули его. – Мобила есть?

– Ты глянь, как стали одеваться эти узкоглазые! Небось, и бабла в карманах полно! Тачка там, часом не его стоит?

– Делиться надо, урод, – толкнули его в бок. Гуанг промолчал, давая им шанс уйти.

– Давай его с моста скинем! Все воздух чище будет. А тачку угоним. Прокатимся с ветерком!

Гуанг почувствовал, как его грубо схватили за плечи.

– Не надо, я сам все отдам, – забормотал он, расстегивая пуговицы на пиджаке.

– Что он там чирикает? – разозлились бритоголовые. – Сю-сю, му-сю… По-русски говори, сука!

– Купаться собрался, разве непонятно?

Они заржали. Гуанг скинул им на руки пиджак, резко обернулся и втянул носом воздух. Тут же налетел порыв ветра. Те двое, что пытались утопить Гуанга Чао в Москва-реке, упали на мостовую, смешно дрыгая ногами. Попытались встать, но вновь были сбиты с ног сильным порывом ветра.

Следующий удар стихии уже был похож на маленький ураган. На мосту образовалась воронка, смерч, который тут же распался надвое и подхватил валяющихся на мостовой людей. Какое-то время Гуанг развлекался, швыряя бритоголовых по мосту, словно резиновые мячики. Потом ему стало скучно.

«Обычная московская шпана», – подумал он, – «она есть повсюду, в любом городе мира. Те, которые считают себя крутыми, а всех остальных ниже ростом. Я, действительно, ниже ростом. Но лишь в этой жизни. Здесь и сейчас…»

Он тяжело вздохнул и махнул рукой. Очередной порыв ветра швырнул парней, одетых в черную кожу, с парапета моста прямо в холодную воду. Раздались крики, потом громкий всплеск и теперь уже вопль отчаяния. Река в этом месте оказалась глубокой. Гуанг не стал смотреть, что будет дальше. Выплывут они, или утонут. Он вовсе не жаждал мести. Слишком уж это мелко. Нет, мстить надо по-крупному. Так, чтобы сразу и наверняка. А, главное, за все. За все свои обиды. А обид у него накопилось много.

Гуанг сел в свою машину и теперь уже без всяких штучек поехал в отель. Он решил, что завтра же поедет в Тунис, где будет искать эту Аллу. А когда найдет…

Он старался об этом не думать. Главное сейчас найти.

Тунис

«Что я здесь делаю?» – гадала она, валяясь на раскаленном пляже. Куда ни глянь, повсюду был песок, и только песок. Этот пляж поделили между собой самые роскошные отели, а они не любят тесниться. Ярко светило солнце, да иначе и быть не могло. Алла любила солнце, а оно ее. Когда Алла сильно уставала, солнце скрывалось за тучами.

– Не до тебя, – говорила она и погружалась в свои неотложные дела. А поскольку она всегда была занята, то и солнце было на нее в обиде. И обижалось оно по-детски, хмурясь и прячась за тучами.

Но сегодня она отдыхала, и день был солнечным, жарким, таким, как она и любила. Даже закаты словно бы стали короче, а дни намного длиннее. Солнце подолгу задерживалось на небе, вопреки всем законам природы, и после яркой вспышки камнем падало в воду. Алла лежала на раскаленном песке и любовалась этим зрелищем. До летнего солнцестояния оставалось меньше недели.

Раньше Алла никогда не задерживалась подолгу на одном месте, это было не в ее характере. Словно солнечный ветер, подхватив, все время гнал ее вперед, в самую гущу событий. И дел никаких у нее здесь, в Тунисе, больше не было. После того, как интерес к событиям в столице угас, Алла переехала в один из отелей на побережье. В редакции телеканала сказали, что ей надо хорошенько отдохнуть. Вот уже несколько лет спецкор Алла Лаврова не была в отпуске. А зачем он ей? Разве она умеет уставать? Она и спала-то мало, а сны эти были похожи на путешествие в прошлое.

Ночи напролет Алла моталась по бесконечным лабиринтам воспоминаний, большая часть из которых были кошмарами. То ей снился потоп, и она захлебывалась горько-соленой водой, то жуткий холод, сковавший все члены, и она медленно умирала, замерзая в глубоком снегу. Но иногда ей снилось что-то волшебное. Будто Земля сделалась размером с воздушный шарик, и Алла держала его в руках, стараясь, чтобы из шара не вышел весь воздух, или он бы ни лопнул. Держала старательно, как маленькая девочка, а рядом были еще три пары рук. Все вместе они сковали этот шар, словно стальными обручами, и в этих обручах Земле было спокойно и надежно. У Аллы было странное чувство, будто она знает абсолютно все, что происходит на этой планете, и подноготную каждого из миллиардов ее жителей. Чем он живет, насколько безопасен или, напротив, опасен, как будет продолжаться его жизненный путь и чем завершится. Впрочем, такое чувство возникало у нее и наяву.