Но тут Проныра внезапно осознал, что шаги остановились – прямо под ним. Он посмотрел вниз и увидел как капля крови из его свежего пореза на руке, упала прямо на волосы Зверя. Зверь посмотрел на кокон как раз вовремя, чтобы увидеть, как из него упадёт ещё одна капля. В этот раз она приземлилась на его губы. На его лице, покрытом белой боевой краской, проступила недобрая ухмылка.
- Вылезай из своей ракушки, спригган, - сказал он насмешливо. – Ты заставил нас хорошо побегать, но теперь охота закончилась. Ты мой.
Жрец взмахнул когтистой рукой, кокон порвался, и Проныра упал к его ногам.
- Постой! – крикнул Проныра. Он как помешанный указывал пальцем на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь заросли. – Солнце восходит! Уже утро! Я выполнил условия. Я пережил ночь! Ты должен оставить меня в живых!
Зверь обнажил зубы в насмешливой улыбке:
- Ты слушал не внимательно. Я сказал «пока солнце не взойдёт». А оно ещё только восходит.
Проныра проглотил комок. Зверь собирался его съесть. Он отчаянно осмотрелся вокруг, пытаясь вспомнить, что же ещё ему сказал Зверь.
- Ну… вы не загнали меня в нору, разве не так? Я влез на дерево. Ты не можешь меня убить, не нарушив клятву своему богу.
Зверь снисходительно фыркнул, однако по его глазам было видно, что он засомневался.
- Вот что я тебе скажу, - провозгласил Проныра. – Давай решим вопрос состязанием. Будем состязаться в силе? Я бросаю тебе вызов именем Малара! Я знаю, что ты его примешь, потому что если ты откажешься, это будет обозначать, что ты струсил. А этого твой бог уж точно не потерпит. Если я выиграю, то ты должен меня отпустить. Если ты… что же, тогда я сам изваляюсь в приправах.
Зверь улыбнулся:
- И что же, будем вырывать с корнями деревья? – жрец принюхался. – Я чую на тебе запах дриады. Ты не проведёшь меня, заставив повредить одно из их священных деревьев.
Проныра изобразил вздох разочарования. Потом осмотрелся вокруг и притворился, что в первый раз заметил рассыпанные камни для пращи.
- Знаю! Мы устроим состязание по метанию камней! Кто кинет дальше, тот выиграл.
Проныра показал на камни:
- Ну давай, выбери себе какой-нибудь.
Зверь подошёл к камням.
Проныра затаил дыхание. Сработает ли его уловка? Вот уже несколько патрулей, солдаты Ченда использовали камни, которые были зачарованы таким образом, чтобы возвращаться в руки метателя при использовании им командного слова. Когда он произнесёт слово, брошенный Зверем камень вернётся, и камень Проныры точно полетит дальше. Чтобы поймать зачарованный камень требовалась не малая толика умения; только искусный пращник был на такое способен. Возвращаясь, камень вполне мог угодить сприггану в лоб. Будет, конечно, больно, но состязание он выиграет.
- Думаешь, что сможешь меня надуть, на подобии как Колдейр надул Вапрака? – сказал Зверь, поднеся руку к камню, но не притронувшись. – Но я знаю возвращающиеся камни и могу отличить их от других.
Жрец подобрал обычный камушек.
Проныра горестно застонал. Как же ему хотелось, чтобы в мешке был хотя бы один кусочек той чудной взрывающейся смальты. Тогда бы оставалось просто сделать раскалывающий крик…
«Погоди ка…»
Его мысли вернулись к весеннему фестивалю и атаке Призрачных хафлингов. К его жилету в столовой. После того, как он проделал трюк с камушком, они его так и не нашли. Да что уж там, в поисках его они всю столовую эвакуировали. Разве Обжора не носил его с собой всё время «на удачу»? Разве не его бедный хафлинг, как помешанный, искал перед тем, как их накрыла Охота?
Проныра набрал побольше воздуха – хорошо бы не чихнуть – и издал раскалывающий крик. Зверь круто повернулся с выражением крайнего удивления на его лице и… взорвался.
Взрыв сшиб Проныру с ног и швырнул на землю, но он не возражал. Даже звон в ушах в этот момент был по-своему приятен. Да и кровь из носа была меньшей из его бед – лучше, чем чих от спор.
Он подошёл к кромке кратера, где только что был зверь и хмыкнул. От жреца осталось только ожерелье из когтей и зубов, которое чудом уцелело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Пожалуй тебе и вправду следовало бы следить за тем, что ты ешь.
И тогда он дал дёру, не дожидаясь возвращения зародышей дерева-людоеда или других жрецов.
Год Пивной Кружки (1370 согласно Летоисчислению Долин)
Хафлинг опустошил свою кружку эля и отставил её в сторону, после чего облокотился спиной на махагоновое дерево.
- Вот так и было дело, - сказал он ребятишкам. – Зверя одолел Колдейр, принявший форму сприггана.
Ребятня смотрела на рассказчика широко открытыми глазами:
- Это правда?
Рассказчик только пожал плечами:
- А вы как считаете? – он махнул рукой в сторону спортивных соревнований проходящих на залитом солнцем поле в паре шагов от них. – Вплоть до сегодняшнего дня племя хин из Луиренского Леса проводит соревнование по метанию камней… даже наша игра «Убежище Проныры» уходит корнями в эту историю.
Молодые хафлинги взбудоражено перешёптывались:
- Неужели это правда? Спригган?
Рассказчик снова махнул рукой, в этот раз отпуская их:
- А теперь идите. Мне надо вздремнуть.
Когда они удалились, он снова облокотился на дерево.
- Дети, - улыбнулся он. – Они чему угодно поверят.
Хафлинг провалился в умиротворённый сон.
Пока он спал, рука, по форме напоминающая веточку, нежно погладила прядь волос у виска рассказчика. Прядь волос, повязанную ленточкой – одна из странных особенностей моды, наблюдаемых у хафлингов Луирена.
- Это правда, - прошептала дриада, обводя взглядом возделанные Легконогими и Сильными Сердцем хафлингами поля; поля, которые когда-то были непроходимыми джунглями. – Это правда.
ПОСЛЕДНИЙ ПАЛАДИН ИЛЬМАТЕРА
Сьюзен Джей Моррис
27 день Элейнта. Год слёз Королевы. (902 согласно летоисчислению Долин).
Лес Чондал.
- Да как он смеет, - сказала Мейз.
Джерико пыталась не отставать от рассерженной женщины, пока та напролом шагала через переплетающиеся заросли Чондалского леса. Было очевидно, что Мейз не имела ни опыта, ни навыков для лесных путешествий. Обладай она хотя бы толикой уважения, она бы не делала столько шума. Должно быть, хищники на много миль вокруг, а может и кто-то похуже, уже навострил свои уши на тот адский треск, который она производила. Хотя, в данный момент, такое внимание едва ли могло раздосадовать Мейз, она скорее бы порадовалась возможности пустить в ход свои клинки, найдись кто-нибудь достаточно невезучий, чтобы встать у неё на пути.
В противоположность ей, Джерико была крайне осторожна – ступая исключительно по камням и корням деревьев, она создавала не больше шума, чем рябь, мелькнувшая по спокойной водной глади.
Более того, повинуясь ей, лозы, трава и листья снова расправлялись и возвращались на свои места после каждого их шага. Возможно, именно поэтому генерал города Рет выбрал её выполнять задание, для которого она, как могло бы показаться с первого взгляда, была не лучшим кандидатом: прикрывать следы этой смуглой, хмурой женщины, которая вихрем неслась к их общей цели.
Услышав особо злобное проклятие, слетевшее с губ этой несчастной женщины, Джерико лишь покачала головой. Откровенно говоря, ей даже не были нужны глаза, чтобы следовать по прорубаемой Мейз в лесной чаще тропе – достаточно было следовать за потоком ругательств. И хотя на фоне нехватки навыков скрытного перемещения у её партнёра, сознание собственного искусства приносило ей некое удовольствие, и она бы многое отдала, чтобы их путешествие проходило в тишине. В конце концов, лес, через который они сейчас шли, был далеко не гостеприимным.