Вместо ответа, стону из-под одеяла, пытаясь провалиться сквозь землю.
— Господи, а время то сколько? — взбудоражено выкрикиваю я через пару минут, понимая, что если позже девяти, то дома меня наверняка потеряли.
Хотя… Вике всегда было плевать, а Артему, наверное, и подавно будет все равно где я ходила.
— Десять утра. — отвечает парень, доставая мобильник из-под кровати.
И все-таки нужно поднять свое тело с дивана и уносить отсюда ноги. Знаю я такие пьянки, сейчас с утра пораньше кому-нибудь в не светлую голову придет идея поправить здоровье очередной порцией алкоголя и все пойдет по кругу.
— Отвернись, я оденусь.
Костя демонстративно отворачивает голову, ехидно улыбаясь.
Кое-как напялив джинсы, мечусь по комнате в поисках свитера. Но проверив каждый уголок, так его и не нахожу.
— Да где же он, твою мать!?
— Кажется, вчера он улетел куда-то к двери.
Но и там его нет, может быть кто-то заботливо прибрал его. Обреченно вздыхаю.
Мне что, в одном лифчике домой идти? Куртка у меня, конечно, есть, но все же…
Ладно, потери все-таки не такие большие, как могли бы быть.
— Да ладно тебе, вот, возьми мою рубашку. Потом вернёшь. — парень бросает мне в руки свою мятую голубую рубашку, в которую влезут две меня. Я-то девушка хрупкая, а этот экземпляр, судя по комплектации, все свободное время проводит в качалке.
— Спасибо. — сухо бросаю я. Тут же накинув рубашку и схватив куртку под мышку, выскальзываю из квартиры.
Поездка до дома была долгой и утомительной. Таксист почему-то всю дорогу читал мне лекции о вреде алкоголя. Интересно, с чего это? Может, потому что от моего «свежего» дыхания даже стекла в салоне запотели?
Снова вздыхаю и молчу. Что-то отвечать я просто не в силах. Мечтаю только о своей кровати и душе. И как можно скорее.
— Где тебя, черт подери, носило!? — грохот гневного голоса буквально оглушает меня, как только я переступаю порог дома.
Артем стоит посреди гостиной и метает в меня огненные взгляды.
Останавливаюсь на месте и склоняю голову на бок.
— И тебе привет.
— София, я вчера сказал тебе идти в свою комнату!
Господи, все еще не вышел из роли строгого папочки?
— Извини, тебе показалось, что я нуждаюсь в твоих советах по поводу своего местонахождения?
Желваки на лице мужчины ходят ходуном.
В помещении становится нереально жарко.
Между нами, буквально летают молнии.
— Запомни, пока ты живешь под моей крышей, я несу за тебя ответственность. Хочешь ты этого или нет. Как у тебя хватило ума, после того, что вчера произошло идти куда-то на ночь глядя?
Усмехаюсь.
— А какое именно событие ты имеешь в виду?
Артем выдохнул почти со свистом и сделал пару больших шагов в мою сторону.
Дышать становится почти невозможно.
Совершенно позабыв о том, во что я одета, расстегиваю куртку.
Мужчина тут же цепляется взглядом за непривычный предмет одежды.
Его зрачки расширяются от удивления.
— Это что, мужская рубашка? — его тон голоса такой холодный, что можно было бы заморозить пустыню.
Черт!
Отрицать будет глупо.
— Да. — как можно спокойнее отвечаю я.
Мужчина молчит. Просто стоит в паре шагов от меня и сканирует злым взглядом.
Ну сделай же что-нибудь. Подойди, поцелуй, или оттолкни, или накричи. Ну хоть что-нибудь.
Только не молчи. — мысленно умоляю я его.
Понимаю, что выгляжу сейчас в его глазах, как последняя шлюха. Вчера сверкала задницей в откровенном платье перед его другом, потом лезла с поцелуями к нему, а затем и вовсе ушла из дома и приперлась в мужской рубашке.
Но Артем молчит. А затем, бросив на меня полный разочарования взгляд, разворачивается и быстро уходит.
Все не так, как т подумал! — хочу крикнуть я ему в спину. Хочу оправдаться, развеять его выводы, но не произношу ни слова. Просто закрываю лицо ладонями.
Да катись оно все к чертям!
Глава 22. Артем
Артем.
Чертова девчонка!
Я чуть с ума не сошел, когда увидел с утра, что ее нет ни в своей комнате, ни в доме вообще!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотел извиниться, что допустил наш поцелуй, да и просто расставить все точки над «и», а ее и след простыл!
И где ее носило всю ночь?
И, черт побери, мужская рубашка? Какого дьявола? Готов был в ту же секунду сорвать эту рубашку с нее, как только увидел, пусть лучше бы голая стояла, чем в этом! Будто какой-то недомерок просто пометил ее, одев в свой трофей!
Я хотел просто поговорить. Твою мать, да я места себе не нахожу, с того самого момента как узнал на вкус ее губы! Только об этом и могу думать. Мне просто нужно было услышать, что это была случайность, что она сама не понимала, что делала. Мне просто нужно успокоиться, а она, наоборот, ведет себя так, будто я ее чем-то обидел. Чем!? Тем, что не нашел в себе сил оттолкнуть ее и ответил на поцелуй!?
Задумался. Пожалуй, это действительно могло ее задеть, даже ребенок бы понял, что она в тот момент была просто не в себе и не ведала, что творила. А я, взрослый мужик, принялся целовать ее в ответ вместо того, чтобы мягко отстранить и дать ей прийти в себя.
Дьявол, что она вообще обо мне сейчас думает? Что я готов любую бабу завалить несмотря на то, что у меня есть девушка? Ну уж нет, поговорить нам все равно придется. Я должен ей объяснить, что категорически не приемлю измен, и что Вика выбрала себе достойного мужчину, который будет ей верен. Наверняка, ей просто стало обидно за родственницу. Не хватало еще, чтобы София сама ей проболталась о нашем поцелуе, думая, что я нацелен уложить ее в постель.
При мысли об этой девушке, лежащей на кровати, совершенно обнаженной, кусающей пухлые губы, глядящей мне прямо в глаза, в штанах все резко напряглось.
Да твою мать! Барцев! О чем ты думаешь!? Резко одергиваю себя, и пытаюсь отвлечься на работу, уединившись в своем кабинете.
Но не тут-то было.
Противная девчонка просто не выходит у меня из головы. Мысли, окрашенные в цвет похоти, гуляют по разуму, путают здравый смысл, заставляют чувствовать жгучее напряжение, и как самые резвые жеребцы, несутся вперед, в красках рисуя Соню в самых непристойных позах. То плотно прижатой к стене, то стоящей на коленях с моим членом во рту…
Блядь.
Наваждение какое-то.
Нет. Так дальше продолжаться просто не может.
Резко встаю из-за стола.
Направляюсь в комнату девушки. Возможно, она легла спать, устала после бурной ночи?
Усмехаюсь и сжимаю кулаки от злости.
Я должен с ней поговорить. Прямо сейчас, немедленно.
Подхожу к темной дубовой двери и делаю глубокий вдох. Просто зайти и извиниться. Заверить, что ничего подобного больше никогда в жизни не повториться.
Да что со мной происходит? Волнуюсь, как школьник, ей-богу!
Пару коротких резких стуков в дверь, и, не дожидаясь ответа, открываю.
— София…
Замираю и сглатываю возникший в горле ком.
Глаза тут же жадно принимаются изучать девушку, которая стоит в одних трусиках, посреди комнаты. В руках сжимает полотенце.
С мокрых волос капают тонкие струйки воды.
Как в замедленной съемке, девушка прикрывает оголенную грудь полотенцем.
Слишком, слишком медленно.
Я уже успел все увидеть.
Кажется, теперь это чертово видение будет преследовать меня каждый раз, как только я буду закрывать глаза.
Четкая картинка ее упругой груди с аккуратными напряженными сосками, которую так и хочется смять в ладони, кусать, ласкать языком.
Такая тонкая талия, кажется, я бы мог обхватить ее двумя руками, настолько она узкая.
Господи, какая же она вся хрупкая и маленькая. Хочется прижать ее к себе, наслаждаться, впиваться в ее тело губами, целовать, любить.
В голове все помутнело настолько, что я просто забыл, зачем пришел.
София смотрит на меня, не произнося ни слова.
Опускает взгляд ниже и останавливает его на моем напряженном члене, отчетливо виднеющимся, сквозь ткань брюк.