их сателлитам я бы посоветовал назначить Максима Максимовича Литвинова.
И даже глаз один закрыл на счастье, что бы Хозяин не рассвирепел и не закричал с последующим учением в Лубянке.
И.В. Сталин, надо сказать, всю пантомиму эту у великого князя легко прочитал и она его очень рассмешила. Просто до слез. Он вытер слезы с лица носовым платком, потом спросил у Сергея Александровича, чем тот руководствуется, когда определяется такой кандидатурой.
На это попаданец ответил легко и как бы даже непринужденно:
- Товарищ Литвинов пользуется большим авторитетом на Западе и, чтобы сразу же сделать атмосферу доброжелательной, надо выдвинуть его на первый план.
Вождь на такой спич… чихнул и ничего не ответил. То есть ни возражал, но и не одобрял. Явно колеблется и попаданец поспешил добавить:
- К сожалению, товарищ Литвинов наряду с положительными сторонами имеет и некоторые отрицательные: - он слишком мягок и излишне англофил. Поэтому, товарищ Сталин, я предлагаю, к дипломату прикрепить кремневому комиссару – товарища Мехлиса!
На этот раз И.В. Сталин не просто рассмеялся, он захохотал, нагнулся к Сергею Александровича и тыча в него пальцем, говорил, не выговаривая:
- Ты… ты… ха-ха-ха! Ох-хо-хо!
Наконец досмеялся и уже спокойно сказал:
- Ну вы, товарищ Романов, и шутник, давно я так не смеялся. Однако, как вы прекрасно их определили. По одному они каждый имеет выпуклые отрицательные стороны, а вот вместе будут хорошей парой.
Впрочем, он и здесь решил сказать свое слово:
- Только надо предупредить товарища Мехлиса, чтобы он не пытался свои комиссарские обязанности трактовать излишне широко и не подменять товарища Литвинова.
Здесь попаданец почти не рисковал. И.В. Сталин иной реальности не раз во время Великой Отечественной войны ругал его за такое поведение и, в конце концов, снял его с начальника ГлавПУРа КА, куда он, кстати, назначит только в декабре 1937 года. Сергей Логинович прекрасно понимал, что и на нем много крови, пусть он и сам людей не расстреливал, но под суд отдавал в Красной Армии пачками. Но ведь детей они крестить не будут, а рамки Лев Захарович видеть умеет, особенно если их будет ставить Вождь.
Между тем И.В. Сталин, все еще посмеиваясь приказал Поскребышеву позвонить и найти Мехлиса в редакции «Правды». Секретарь Хозяина выполнил его задание быстро, на чем и держался. Скоро сталинский телефон зазвонил. На трубке, видимо был Мехлис.
И.В. Сталин с ним немного объявил, а потом объявил ему шокирующую новость: вскоре ему ехать заграницу в Европу в составе дипломатической делегации. Впрочем, это другим было бы шокирующее, голос Мехлиса, звучный, но спокойный ничуть не изменился.
Созвонились, поговорили. Затем Хозяин положил трубку, и, глядя на великого князя, сказал:
- У меня все, товарищ Романов. Есть ли у вас еще какие-то вопросы?
Слова Хозяина означали вежливое прощание. Сергей Александрович с его женой Аленой довольно-таки облегченно сказали до свидания и вышли из кабинета.
Глава 6
Сергей Александрович, честно говоря, думал, что после слов Вождя все закрутится – завертится, но нет. Скоро ведь только кошки котятся, а все остальное имеет тенденцию к медленным темпам. Тем более в Западе идут свои собственные события, местным политикам плевать, что какие-то русские хотят к ним присоединиться.
В общем, практически месяц великий князь работал, так сказать, по своему профилю. Сначала его с имеющими сотрудницами прикрепили к мероприятиям, осуществляющим по его же плану. Ох и материл же он себя мысленно за этот бюрократический документ. Сделал так вот легкомысленно, ан нет, СССР ХХ века – это вам не бесшабашная демократическая Россия XXI столетия. Здесь все добротно прикреплено и смастерено, здесь существует добротныйчиновничий аппарат, всегда работающий по плану, в том числе и по этому плану, нафантазируемого вами, товарищ великий князь Сергей Александрович, как это ни странно, для кое-кого страшно не звучало. А для самых ленивых или тупых существовала в 1920-х РКИ, которая потом поэтапно трансформировалась в министерство Госконтроля.
И далеко не надо было ходить – будущий нарком (министр) будущего Госконтроля (сама структура еще не существовала) был уже при Комитете. Л.З. Мехлис, прошу любить и жаловать. Место его работы пока не существовало, но характер – колючий, методичный и донельзя рабочий, – к сожалению, уже наличествовал. И, более того, Мехлис – один из высокопоставленных клевретов И.В. Сталина – мог все: жестко проработать, приказать, наконец, просто донести.
Ему в помощь (а может, наоборот, в помощь ему) был поставлен в Комитет на высокий пост заместителя председателя М.М. Литвинов. Когда попаданец завизировал у Вождя эту фамилию, он и не думал, что тот окажется в его Всеславянском Комитете. Все же историческая личность, нарком иностранных дел, преемник другой легендарной личности Г.В. Чичерина, и тут попадает в несуществующую в прошлой реальности структуру управления!
Уже потом, когда эмоции немного утихнут, попаданец потихоньку начал понимать, что это в другой, до слез родной реальности Всеславянский Комитет был инородным административным органом. В этой же реальности, достраиваемой силами самого попаданца, Комитет оказался вполне родным, а исторические личности, ничуть не колеблясь, занимали свои, положенные им кабинеты.
- Не сомневайтесь, товарищ великий князь Сергей Александрович, - серьезно говорил М.М. Литвинов и только глаза у него смеялись от несуразной, в общем-то, для большевиков ситуации, - я, честно говоря, боялся, что буду падать с поста наркома НКИД до самого конца, хоть до каторги в Вилюе, хоть вообще до расстрельной площадки. НКИД – это не НКВД, здесь каждого первого наркома не расстреливают. Но мне бы сделали исключение, очень уж зол был на меня Хозяин.
«С таким-то языком и с такой-то беспечностью как вы только, Максим Максимович, и уцелели в это страшное время. Или только оно для жителей XXI века страшное и ужасное, а для современников так ничего, рабочая обстановка», - подумал попаданец. Для бывшего же сталинского наркома, плавающего среди репрессий и доносительства, он только предостерегающе показал на свое ухо, – мол, здесь подслушивают, и показал крест на своем же языке, имея в виду, что надо молчать. Всем собеседникам, естественно, а как еще иначе.
А так во Всеславянском Комитете его председатель почувствовал небывалую плотность:
- по дипломатическим вопросам и по международной обстановке заместителем был М.М. Литвинов;
- по общеполитическим (а также культурным, литературным и проч.) вопросам заместителем с приставкой первый стал Л.З. Мехлис;
- по административно-хозяйственной части (и по секретной сфере, это не