Читать интересную книгу Война без линии фронта - Юрий Долгополов

Рабочий класс в союзе с беднейшим крестьянством и при помощи передовых представителей российской интеллигенции с небывалым воодушевлением и упорством отстаивал Советскую власть от натиска внутренних и внешних ее врагов.

Основной военной силой, на которую опиралась Советская власть в борьбе со своими врагами, была Красная Армия. Ее полки и отряды мужественно и самоотверженно боролись с белогвардейскими бандами, сдерживали натиск зачастую превосходящих сил противника, наносили ему серьезные удары и поражения. Но заговорщики и шпионы пробирались и в ряды Красной Армии. Они выведывали сведения о численности красноармейских отрядов, их боевом духе, вооружении и материально-техническом обеспечении. Составляли планы дислокации частей, старались проникнуть в замыслы военного командования. Все эти сведения, когда удавалось их заполучить, тайно переправлялись в разведки белогвардейских армий и войск интервентов.

Подрывная работа врагов Советской власти этим не ограничивалась. Террором против преданных Советской власти командиров, распространением клеветнических и панических слухов, диверсиями заговорщики пытались снизить боевой дух бойцов и командиров Красной Армии. Обманом, шантажом, запугиванием и обещаниями высоких постов в белогвардейской армии они толкали на путь измены служащих в рядах Красной Армии старых специалистов, склоняли к предательству отдельных неустойчивых бойцов и командиров. Иногда контрреволюционерам это удавалось.

Боевая активность ряда частей Красной Армии в этот период несколько снизилась. Терпели серьезные неудачи войска Восточного и Южного фронтов. Особенно неустойчивыми оказались части 8-й и 9-й армий. Они самовольно покидали позиции, командиры не выполняли боевых приказов. Происходило это в определенной степени вследствие ослабления политической бдительности после достигнутых успехов, а также колебаний в среде командиров — бывших офицеров старой армии.

Все это потребовало от Советского государства принятия решительных мер. В ответ на белый террор и особенно в связи с покушением на В. И. Ленина Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет призвал всех трудящихся к повышению политической бдительности и решительной борьбе с врагами революции.

«На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти, — говорилось в резолюции ВЦИК от 2 сентября 1918 года, — рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов»[16].

Примерно в это же время Коммунистическая партия обращается с письмом к коммунистам Красной Армии. В подготовке письма принимал участие В. И. Ленин. Центральный Комитет партии категорически предписывал всем членам партии — комиссарам, командирам, красноармейцам общими энергичными усилиями вызвать необходимый и скорый перелом в ходе боевых действий и настроении личного состава частей.

«Нужно железной рукой, — говорилось в циркулярном письме ЦК, — заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценою каких угодно средств. Не нужно останавливаться ни перед какими жертвами для достижения тех высоких задач, которые сейчас возложены на Красную Армию в особенности на Южном фронте.

Красный террор сейчас обязательнее, чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Южном фронте — не только против прямых изменников и саботажников, но и против всех трусов, шкурников, попустителей и укрывателей. Ни одно преступление против дисциплины и революционного воинского духа не должно оставаться безнаказанным»[17].

Центральный Комитет вменял в обязанность всем членам партии установить на фронте подлинную революционную диктатуру, отвечающую размерам опасности, угрожающей социалистическому Отечеству.

Армейские коммунисты горячо откликнулись на призыв партии. Они развернули большую политическую и организаторскую работу, благодаря чему создавались благоприятные условия для успешной борьбы с контрреволюцией и шпионажем в армии.

Непосредственные обязанности по борьбе со шпионажем в Красной Армии лежали на органах Военного контроля, а по искоренению контрреволюции — на военных чрезвычайных комиссиях. Такое разграничение функций оправдывало себя, пока речь шла о немецком военном шпионаже, выступавшем какое-то время в качестве военного средства кайзеровской армии, а внутренняя контрреволюция не набрала еще силы и часто действовала открыто. Однако вскоре после образования этих органов обстановка стала быстро меняться. Усиление накала классовой борьбы внутри нашего общества и расширение вооруженной иностранной интервенции вызвали существенные изменения в методах подрывной работы в армии. Наряду с открытыми контрреволюционными выступлениями все больший удельный вес приобретают тайные подрывные действия. Поскольку каждая открытая контрреволюционная вспышка в Красной Армии, как правило, быстра гасла, не достигая цели, контрреволюционеры меняют приемы подрывной работы. Во-первых, они теперь более тщательно и кропотливо готовят каждое открытое выступление. Во-вторых, чаще, чем это было до сих пор, подрывные элементы прибегают к нанесению вреда Красной Армии скрытно, исподтишка. Растет число случаев выведения из строя боевой техники, задержек доставки полевым частям продовольствия, боеприпасов, оружия. В бою контрреволюционеры пытаются посеять панику, внести дезорганизацию в управление войсками.

Контрреволюционные действия против Красной Армии в этот период характеризуются также большей степенью объединенности. От разобщенных, организационно не связанных выступлений контрреволюция начинает переходить к широко разветвленным и организационно объединенным действиям. Отдельные звенья контрреволюционных выступлений по замыслу их инициаторов и вдохновителей должны были объединиться в одну цепь, чтобы парализовать действия Красной Армии, а в конечном счете вновь сковать по рукам и ногам поднявшийся на революционную борьбу трудовой народ России.

Изменился и характер военного шпионажа. Из чисто военного средства, каким он обычно выступал в войнах между капиталистическими и иными социально однородными государствами, шпионаж в условиях гражданской войны в России превращается в одну из форм подрывной деятельности международной и внутренней контрреволюции. Какие бы сведения о Вооруженных Силах молодой Советской республики ни попадали в военную разведку буржуазной армии, они неизменно оказывались у командования интервенционистских войск и белогвардейских банд.

Внутренняя контрреволюция, проникнутая лютой ненавистью к Советской власти, охотно шла на то, чтобы добывать и передавать иностранным разведкам шпионские сведения о Красной Армии. Чувство классовой ненависти к восставшему пролетариату брало верх над патриотизмом, гражданственностью. Грани между контрреволюционерами и шпионами стирались.

В этих новых условиях существование двух органов, из которых один (Военный контроль) занимался борьбой со шпионажем, а другой (военные чрезвычайные комиссии) вел борьбу с контрреволюцией, не оправдывало себя. Если учесть также, что над этими двумя органами не было единого отраслевого органа управления, то станет понятным ненужный параллелизм в их работе.

Все это потребовало организационного объединения Военного контроля и военных чрезвычайных комиссий в одну систему. Было и еще одно немаловажное обстоятельство, настоятельно требовавшее объединения, а именно — засоренность кадров органов Военного контроля враждебными элементами. Определенная тенденция к этому была объективно заложена еще в момент создания Военного контроля, частично укомплектованного кадрами старой контрразведки. Конечно, не все желающие и не сразу принимались на работу в органы Военного контроля. Перед поступлением туда они, как и другие бывшие офицеры, проходили предварительную проверку, фильтрацию.

Однако некоторые из бывших царских военных контрразведчиков, враждебно настроенных к Советской власти, просочились в органы Военного контроля. Число таких людей в связи с проведением мобилизации старых офицеров к осени 1918 года возросло. Отдельные из этих контрреволюционно настроенных и активно действующих против Советской власти офицеров проникали на ответственные посты в Военный контроль. Это значительно повышало их общественную опасность.

Так, на руководящей работе в Военном контроле оказался некий Бирзе. Будучи анархистом, он поддерживал преступную связь с монархистом Бредисом. Бредис, в свою очередь, был активным членом деятельной и широко разветвленной савинковской организации «Союз защиты родины и свободы». В «Союзе» он возглавлял отдел контрразведки.

Весьма симптоматичные факты выявились при проверках Восточного фронта в связи с падением Казани и Симбирска и при рассмотрении дел Военного контроля Южного фронта. Так, во главе Военного контроля Восточного фронта в июне — июле 1918 года оказался контрреволюционер Фаерман. Выяснилось, что до назначения на этот пост он арестовывался Петроградским Военно-революционным комитетом за взяточничество и расхищение народного имущества. Оказалось также, что офицеры Величко и Духно, помогавшие противнику при захвате Казани и перешедшие на его сторону, были ставленниками Фаермана. Были засорены органы Военного контроля Южного фронта. Военному контролю здесь, в частности, была поручена организация переправы коммунистов, направлявшихся на оккупированную немцами Украину для организации подпольной работы. Многие из этих посланников партии были арестованы на демаркационной линии между Российской республикой и Украиной и расстреляны. Вина в этом некоторых сотрудников органов Военного контроля, бывших офицеров, очевидна.