Горячее рваное дыхание журналистки Оленев принимал за возбуждение, сдерживаемое желание, а не признаки ярости. Удары кулаков по плечам списывал на то, что она не хотела сразу сдаваться. Пыталась выглядеть недоступной. Набивала себе цену.
Он все объяснял так, как хотел…
Журналистка закричала, да так, что у Оленева заложило уши.
И ладно бы просто, но она еще и выразилась про Ярослава.
– Идиот, урод, насильник! Да пошел ты со своим интервью!
Это немного отрезвило. Она не просто стеснялась или не была готова к столь быстрому развитию событий. Не-ет. Она этого не хотела!
Оленев остановился. Отпустил женщину и уперся руками по сторонам от ее головы. Тяжело дыша и глотая слова, уточнил:
– Ты чего?
Олена округлила глаза, последовал резкий взмах руки и удар. Оленев аж дернулся от звонкой пощечины. Щеку обожгло, а журналистка повторила. И когда Ярослав инстинктивно приложил руку к щеке, отскочила в бок.
Уставилась, сверкая глазами. Ноздри раздуваются, губы поджаты, тело – само напряжение. Не возбуждение женщины, что ждет интимных ласк и предвкушает их – напряжение жертвы, готовой спасаться от злобного хищника.
Оленев тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок.
Он решительно не понимал, что происходит. Как вообще до такого дошло? Она ведь хотела его. Во всяком случае, Ярослав нравился ей, там, на корпоративе. Конечно, Олена не из тех дешевок, что текут от ощущения мужского желания. Но она прижималась к Оленеву, чуть заметно терлась, обнимала и улыбалась. Ей однозначно нравилось с ним танцевать, и он ей однозначно нравился!
Оленев немного продышался, глядя на журналистку в упор и не понимая, что теперь делать.
Отпустить? Нет, только не это! Хуже и быть не может!
Вначале надо все прояснить. Может все дело в другом…
– Я узнал тебя, Летучая мышь! – выпалил Оленев.
Губы Олены скривились.
– Я это еще позавчера поняла, – процедила она. – Как и то, что я не того поля ягода, чтобы великий Ярослав Оленев со мной здоровался и помнил о нашем мимолетном знакомстве!
Ах вот оно что-о! Ее задели его невнимание и забывчивость. Ну это легко исправить! То же мне проблема!
Оленев двинулся навстречу Олене. Но журналистка шарахнулась так, словно вот-вот опять убежит, и Ярослав остановился.
– Слушай. Ты же понимаешь. Не маленькая. Я видный мужчина, состоятельный. Один из самых богатых. Многие хотели бы заполучить меня в любовники.
Олена скрестила руки на груди и молча слушала.
– Поэтому я не могу быть уверен, что незнакомка на корпоративе не заигрывала со мной, зная кто я.
Вот теперь журналистка фыркнула и усмехнулась.
– Да сто лет мне сдалось бегать за миллионерами!
Маленькая, гордая, независимая. Оленев вдруг понял, что восхищается ей, не смотря на злые слова, что летели в его адрес. Ну ладно. Он ее сейчас успокоит… помирится с ней и… продолжит начатое.
– Именно в этом я и хотел убедиться. Если бы ты на интервью попыталась напомнить о нашем знакомстве, флиртовала…
– Я была бы дурой и проституткой! – выпалила она.
И снова Оленев почувствовал, что ярость в ее глазах, этот огонь, который, так трудно погасить, ее напряженная поза, ее возмущение возбуждают и восхищают только сильнее.
– Вот поэтому я и понял, что ты меня достойна! – радостно закончил он. – Я уже позвонил в свою клинику, чтобы тебя обследовали. Но решил не ждать. Мы станем любовниками уже сейчас! А статью я согласовал!
Оленев ждал, что она расслабится, подойдет. Скажет, как же здорово, что все выяснилось! Позволит себя поцеловать…
Но Олена вдруг развернулась и метнулась к выходу. Не успел Ярослав и слова добавить, как она уже выскочила на дорогу и понеслась по поселку. Оленев сел на велосипед и рванул следом. Но тут, как назло, на дороге появился большой синий джип Александра Тамилина – владельца нескольких строительных компаний и половины аптечных сетей.
Машина притормозила рядом с разъяренной Оленой.
– Может вас подвезти? – предложил Александр, открывая заднюю дверцу.
– До города подкинете?
Оленев еще не сообразил, что делать и как вмешаться, когда джип унесся прочь, оставив его на дороге. Растерянного и пораженного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И, что самое удивительное – он не злился на Олену. Напротив, ее поступок даже восхищал Ярослава.
Вот только он совсем не понимал – что предпринять дальше.
Единственное, что отчетливо осознал Оленев – ему нужна эта женщина. Очень нужна. Срочно. И никаких других вариантов нет.
А значит нужно идти туда, куда следует ходить по собственному желанию – к Этель Яновне на сеанс.
Она будто заранее знала, как все сложится и даже пыталась предупредить. Вот только Оленев не послушался…
Что ж, теперь он ее выслушает, примет все к сведению, и сделает так, как посоветует тетя.
Потому что Олена должна стать его женщиной!
Должна! Иного варианта для себя Оленев не видел…
Она словно разом приковала его к себе. Как, почему и когда, Ярослав не уловил…
Вот только даже пощечина от Олены значила теперь для него куда больше страстных и разнузданных поцелуев на все готовых шикарных девиц.
Глава 4
Олена
Почему я его не убила? Даже не знаю! Возможно, меня остановил охранник, застывший у дверей дома Оленева. Он как-то уж очень подозрительно пялился. Будто убивать хозяина особняка – дело неправильное, неблагоразумное…
Возможно, я очень вовремя вспомнила, что есть еще два свидетеля: водитель и второй охранник. И они меня враз скрутят. А потом тепленькой сдадут полиции.
Однако еще никогда я так не проникалась осознанием того, что у слов «убить» и «бить» один корень. Все книги фэнтези пробегали перед глазами, пока Оленев тискал меня. Те самые, где взвинченные гормонами оборотни пытались силой взять женщин, и не ощущали сопротивления.
Мои хилые попытки поколотить его, врезать коленом хоть куда-нибудь, Оленев, по-моему, вообще не заметил.
Даже обидно! Я так старалась оставить о себе долгую память, в виде внушительных гематом…
На пощечины Ярославу охранник дернулся. Но Оленев не выразил особенного возмущения, и верзила ничего не предпринял. Я смотрела на этого красивого, эффектного, богатого мужчину, у которого, казалось – есть все. Огромные владения практически в лесу, вдалеке от суеты цивилизации. Деньги, власть и уважение окружающих. В конце концов – шикарная внешность и отменное, судя по силище, здоровье. И недоумевала, как после всего сказанного смогу вообще произнести имя Ярослава без дополнительных матерных существительных. Не говоря уже обо всем сделанном Оленевым!
Вот же мразь! Вызвал меня как проститутку! Набросился, даже не собираясь спрашивать – согласна ли я стать его женщиной для утех. И – на посошок – напомнил: дескать, чтобы меня изнасиловали его сиятельное величество, необходимо пройти осмотр.
У меня в глазах темнело от ярости.
Заявление Оленева, что он узнал меня – с вызовом, с какой-то хозяйской ноткой в голосе, тоже вызвало у меня приступ ярости. Я не такая дура, чтобы не понимать этого! И не такая идиотка, чтобы не заметить!
А уж когда Ярослав поведал, что проверял меня, как какую-нибудь охотницу за богатыми мужиками… меня и вовсе переклинило.
Дескать, я намеренно его интриговала на маскараде, чтобы потом захомутать!
Больно надо! То же мне подарочек!
Понимала ли я, что своим побегом могу перечеркнуть все годы честной журналисткой службы? Да! И еще как понимала!
Если сейчас Оленев в отместку заартачится и не согласует статью – все, меня разорвут на части. Грелка знаменитого на всю Россию Тузика еще будет надо мной надсмехаться.
Наши редакционные гадюки от счастья своим же ядом отравятся. Артур Наилевич меня по стенке размажет, скрутит ковриком и в окно выкинет.
За такую статью журналисты страны друг другу глотки порвут. А тут я с жалкими объяснениями, почему все сорвалось.
Да мне любимый редактор потом такие рекомендации обеспечит, что меня даже уборщицей ни в одну газету не возьмут!