я уже нигде не достану! В чем я поскачу по снегу? В деревянных тапках, в которых мы ходим по общежитию?! Чтобы ритуальные убийцы из подвала быстрей меня вычислили?!
— У тебя, наверно, давление подскочило! — с заботой в голосе покачала головой соседка.
— И горло болит… кха! Кха! — покашляла я для убедительности. — И вообще, жар!
— Ох, горе ты луковое… — Ава подошла ко мне с тревогой на лице, приложила ладонь ко лбу. — И вправду горишь! Лихорадит тебя. Конечно, немудрено в таком холоде простудиться!
Продолжая ворчать и сетовать на неисправное отопление в сиротском общежитии Ава собралась на пары.
— Я тебе сейчас завтрак из трапезной принесу. — пообещала подруга, и унеслась со всех ног.
Я тоже подскочила, и чтобы не терять времени даром быстрей повесила пальто обратно в шкаф. Села на кровати вертя один единственный оставшийся ботинок в руках.
Что же делать? Не было печали, как говорится! Где мне теперь второй ботинок раздобыть?! Пойти попросить администрацию или завхоза?! А как я объясню его потерю?! Шла-шла и потеряла?! Ничего бредовее не слышала! А если меня по отсутствию этого ботинка вычислят на самом деле, то и вообще, прирежут… новой жертвой на алтаре растянут!
— А вот и я вернулась! — влетела в комнату запыхавшаяся Ава.
Я уронила ботинок на пол, и быстрей юркнула под одеяло.
— Ты не вставай из-под одеяла! — Ава слишком спешила и не обратила внимания на то, что я держала в руках. — Лежи, я доберусь до дежурного лекаря и сообщу о твоем недуге. Вот пока, поешь! — Ава быстро выставила на стол несколько свертков из бумажных салфеток, а также грохнула на стол кружку, от которой поднимался пар. — Кашу не выдали, но зато двойную порцию хлеба я для тебя раздобыла. И сладкий чай. Пей, пока горячий!
— Ава, спасибо тебе за заботу! — вполне искренне воскликнула я. — Ты такая добрая!
— Да ладно, тебе, Айрин… — застеснялась соседка, — поправляйся, я побежала на пары!
После ухода подруги я ринулась к угощениям. Кушать хотелось сильно. И горячий чай был как нельзя кстати!
Перекусив одним кусочком, я вспомнила про голодную Тыковку в кантибэге. Прищелкнула пальцами.
— Эй, Тыковка! Ты голодная? — улыбнулась я.
— Хи-хи!!! — радостно захихикала и заскакала голодная питомица.
Я развернула салфетку и скормила ей второй кусочек хлеба.
А это что такое? Что там блестит?
Я раскрыла кантибэг побольше, сдвинула в сторону подобревшую Тыковку и уставилась на нечто, сверкавшее на свету. Протянула руку, и наткнулась на… рукоять!
Ну ничего себе!
Зажав ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, я вытащила из кантибэга нож! Тот самый, ритуальный! Крупная бурая капля стекла с острого лезвия испачкав мне ночнушку. Я похолодела. Это ведь… моя кровь!
Кто-то из балахонов запустил в меня своим ритуальным ножом, тот поранил мне ухо и свалился в раскрытый кантибэг!
Рассматривая во все глаза искусно сделанное ритуальное орудие с рунической вязью на рукояти, я все больше и больше осознавала страшную истину: мне кирдык!
Глава 14
Встав с постели, я поняла, что вся запачкалась кровью. Неплохо бы застирать ночнушку, наволочку, а еще, наконец, вымыться! Я понимаю, что при такой организации отопления, а точнее, полного его отсутствия, девушки-сиротки наверняка моются в бане раз в неделю, или того реже, но я к такому не готова! Я хочу посещать душ регулярно, хотя бы раз в день! А еще лучше, два! Утром и вечером, как я делала дома.
Покопавшись в шкафу, я отыскала серое банное полотенце и кусок обычного ничем не пахнущего мыла в мыльнице. Ну хоть что-то на безрыбье!
Осторожно высунувшись в коридор, и убедившись, что все студентки на занятиях, я пошла в самый конец, где располагалось по одному туалету и душевой кабинке на каждый этаж.
Сделав все необходимые процедуры, я влезла в серый грязный поддон прямо в шлепках. Да простит меня местная уборщица, но она так отвратительно убирается, что вставать на эту грязь босыми пятками мне не хочется!
Открутила кран и взвизгнула от полившейся на меня ледяной струи.
Да что же это за безобразие, а?! Держать студенток в холодном общежитие, так еще и горячую воду не давать!!!
Кое-как, стуча зубами, мне удалось облиться ледяным душем, намылиться, ополоснуться, все это секунд за десять, потому что до этого никогда не закаливалась (жизнь меня к такому не готовила), я пулей вылетела из поддона, и начала яростно вытираться полотенцем.
После замылила пятна на ночнушке, и, пока руки не отвалились в холодной воде, быстро смыла мыльную пену, выжимая одежду, что есть мочи.
Сразу после, возник закономерный вопрос: в чем же мне дойти до комнаты? Учитывая то, что общага пуста, было бы логично идти, просто завернувшись в полотенце. Так я и поступила.
Трясясь в ледяном коридоре, завернутая в мокрое полотенце я было ринулась прямо к себе в комнату, но была остановлена голосами.
— Почему в женском общежитие такой холод?! — раздался хриплый, до боли знакомый баритон.
Мои ноги приросли к полу.
Из-за угла выросли две фигуры: одна в платье, пониже, и вторая, высоченная в длинном роскошном сюртуке.
— Это сиротское общежитие, сэр Винтер, на него нам субсидии выделяются в последнюю очередь…
— Какая разница, чье это общежитие, мадам Соба! — в голосе куратора чувствовались нотки гнева. — Здесь живут студентки! Будущие матери! А вы держите их в нечеловеческих условиях!!!
— Господин, сэр Винтер, мы все исправим… так, а это что такое?! — заметила меня Соба.
Я в отчаянии дернула дверь в свою комнату, но прятаться там было поздно.
Дарк Омар прожег меня горячим взглядом. Подходя ближе, от его глаз ничего не укрылось: ни то, как моя кожа пошла мурашками от холода, ни то, как посинели пальчики на ногах, и даже стучавшие друг об дружку зубы… а особенно его привлекали мои мокрые пряди, падавшие на плечи и на грудь.
— Айрин Грейс! — со злостью вскрикнула Соба, притопнув ногой. — Почему вы не на занятиях?!
— Я… я… — у меня зуб на зуб не попадал. — я… заболела!
— Не врите! — отрезала Соба.
Куратор молча пожирал меня взглядом. Его широкие сильные ладони сложились в кулаки, а костяшки пальцев побелели. Ой, чего это он?
Я сглотнула, проследив за действиями странного куратора.
— Вы заболели и не нашли ничего лучшего, как искупаться в ледяной воде, Айрин Грейс?! — взвизгнула Соба так, что я вздрогнула.
— Я… не виновата в том, что в общежитии нет горячего в…в…водоснабжения! — выкрикнула я трудное слово.
— Я отчислю вас! Понятно?! — Соба перешла на ультразвук, топая в негодовании теплыми ботиночками на